Не валяй дурака, Америка… - Юрий Артемьев

кровь методично пульсирует прямо в ухе. Я слушаю своё сердце. Оно бьётся… Ну и слава богу…

Я с трудом открываю глаза. Перед моим взглядом что-то странное. Огромный дубовый лист, по которому ползёт чудовищных размеров разноцветная толстая змея…

Нет. Это не змея. Это гусеница… Подтягивая к себе заднюю часть, она смещалась вперёд. И двигается… Ползёт… Но она ползёт не ко мне, а куда-то в сторону…

Я лежу на земле и смотрю на какую-то хрень, которая происходит буквально в нескольких сантиметрах от моих глаз… А по моему лицу снова ползают какие-то насекомые. Наверняка это снова муравьи устроили свой обычный марафон. Они всегда куда-то бегут на закате. Торопятся успеть попасть домой, пока там на закрылись все двери.

Я тоже хочу домой… Но где он, мой дом? Я не знаю. И я не знаю вернусь я туда на рассвете или на закате…

На закате? А что сейчас… Сколько времени я тут лежу? И который сейчас час? Это закат? Ну, да… Похоже, что это закат… Видно плохо, но лучики солнца, хотя и еле-еле, но проникают сквозь плотную листву деревьев… Деревья? Я в лесу…

Лола!

Я застонал от ощущения полного бессилия. Попытавшись встать с земли, я снова почувствовал сильное головокружение. Мне удалось встать на карачки, и меня тут же вырвало. Не в прок мне пошёл грибной супчик, похоже…

Сознание помаленьку прояснялось. Ясно, что дело тут совсем не в грибах. Грибы были вполне съедобные. Но я с трудом переварил удар прикладом ружья по затылку.

Вон и толстяк валяется мордой в потухшем костре, распространяя вокруг себя запах подгоревшего шашлыка и горелого тряпья.

Лолита!

Мне надо встать и посмотреть, что с ней…

Нет. Не буду пока подниматься.

Я ползу, перебирая коленками… Наверное, я смешно выгляжу со стороны… Почему так мокро? Кажется, я обмочился… Или перепачкался в своей рвоте…

Я уже почти добрался до нашей машины. Мне уже видна вся поляна… Лолита полулежит, полусидит, оперевшись спиной на колесо нашего «Вагонера». Мальчик-скаут, или кто он там был, лежит навалившись на неё.

Хватаю тело врага за шиворот и стаскиваю его с моей подруги. Открывается страшная картина. Вся грудь и живот Лолиты в крови. В крови и листва вокруг неё… Глаза девушки закрыты.

Со страхом протягиваю руку к её шее, чтобы попробовать нащупать пульс. Я очень боюсь, что мои грязные пальцы ничего не почувствуют…

Глава 17

Глава семнадцатая.

Что такое «не везёт», и как с ним бороться?

Вечер 16 августа. 1974 год.

США. Пенсильвания. Где-то в лесу.

В бою и в окопе нет атеистов. Я искренне обратился куда-то к небесам, чтобы они послали мне надежду. Хотя бы маленькую искорку…

Пульс был. Слабый, еле уловимый, но был.

Но, чёрт возьми… Она вся в крови… Даже из уголка рта кровь текла. Но уже подсохла…

С каждой минутой становилось всё темнее. Разглядеть хоть что-то конкретное уже становится проблематично. Нужен свет. Много света…

Искать фонарь в машине я не стал. Потому что укладывала вещи Лолита, так что мне пришлось бы перерыть все вещи в машине, чтобы его найти.

Джип наших недругов стоял очень даже удачно, чтобы послужить уличным фонарём. Я зажёг фары чужой машины и всю поляну залил свет.

Теперь я мог увидеть всю картину битвы, прошедшей, как ни прискорбно, без моего участия. Мне даже стало немного стыдно. Провалялся всё время без сознания, а маленькая Лолита билась с врагами не на жизнь а на смерть.

Про толстяка, лежащего мордой в уже потухшем костре я упоминал. Но теперь я смог разглядеть и мальчика-скаута, валяющегося у ног раненой девушки с ножом в груди. Хорошо ножик торчал. В аккурат в том районе, где у обычных людей бывает сердце. Надеюсь, что у этого подонка оно тоже именно там… было.

То, что намерения у этой парочки были недобрые я уже был уверен почти на все сто. Иначе на фига бы толстяку было лупить меня прикладом по голове. Так ведь и убить можно. Я пощупал затылок и наткнулся на комок слипшихся волос. Похоже, что кожа рассечена. Череп, скорее всего не пробит, ведь не мозги же это вытекают, превращая мои волосы в комок мокрых водорослей. Да и кровь больше не идёт. Ладно. С этим потом разберёмся. А сейчас надо помочь Лолите. То, что она вся в крови — неудивительно. Ведь на ней лежал, навалившись, этот скаут с ножом в груди. С него и натекло. Но она ведь тоже ранена. Может тоже оглушили ударом по голове. Я ощупал её голову. Вроде бы никаких наружных повреждений нет. Но это ничего не значит. Если ударить по голове мешком с песком, тоже никаких следов не будет, а сознание уйдёт в минус только так.

Наверное я слишком грубо ощупывал свою подругу в поисках повреждения. Прямо в моих руках она пошевелилась и открыла глаза. Её глаза и так были большими и очень выразительными. Но сейчас они были просто огромными и удивлёнными.

— Алекс… Pensé que te habían matado…

— Что? Я не понимаю тебя, Лола. Что ты говоришь?

— Я думала, что тебя