Идеальный мир для Демонолога 12 - Алексей Ковтунов

Собственно, на волне обсуждения самых разных десертов, шибзики постепенно подружились с людьми и теперь сами люди не захотели отсюда уходить. Мы ведь сюда просто переночевать пришли, а теперь тюрьма серафимов опустела.

Поэтому я тоже решил не возвращаться в свою камеру. А то какой смысл? Буду там сидеть один и скучать? А что рассказать надзирателям, которые прибудут на смену нынешнему?

Да и наплевать, не очень-то и хотелось в тюрьму. Как итог, мне пришлось раздобыть накладные крылья, надежно закрепить их на спине при помощи клейкой ленты и отправиться гулять по городу. Клейкая лента нашлась у одного из заключенных, а я даже не стал спрашивать, зачем он ее взял с собой. После красок, ракетки и латексной маски я твердо решил не задавать лишних вопросов. Очень уж странный в этой тюрьме собрался контингент.

Долго разгуливать по городу не пришлось, так как мне на глаза случайно попалась вывеска какого-то местного бара под названием «светлое добро». В этом городе так называются почти все заведения и даже улицы, но вывеска ярко светилась и потому стало интересно, чем они тут угощают. Да и поговорить с серафимами иногда бывает интересно. Как-никак, не все они такие ущербные, есть среди них единицы адекватных существ.

По аналогии с Северной Кореей, когда я при помощи скотча замаскировался под местного, фокус с накладными крыльями тоже прекрасно сработал в этом мире. Никто меня никак не задевал, и я спокойно примостился за одним из столиков.

Мне налили какой-то нектар, сделанный светлыми бабочками, и как-то незаметно у нас со случайным посетителем заведения начался спор.

— И всё-таки, — помотал я головой, — Свет ведь не обязан быть добрым! В чем смысл? Это ведь свет, а он должен только освещать! Понимаешь меня?

— Понимаю, но ты не прав. Где свет — там и добро, — улыбнулся тот. Кстати, на удивление спокойный парень, надо сказать. Обычно они сразу переходят к угрозам. Хотя о чем это я? Они грубы только с представителями других рас, а со своими умеют общаться на удивление сносно. — Может, еще по нектарчику?

— Да, давай повторим, — кивнул ему, — И все же, я пытаюсь донести до тебя свою мысль. Добро — это добро, и оно никак не связано с уровнем освещения. Можно по темной улице перевести через дорогу бабушку, и это тоже будет добром! Или под светом сотни прожекторов отобрать у этой бабули сумочку и сбежать! Рзаве это не будет злом?

— Ты ничего не понимаешь, друг мой. — снова улыбнулся он, — Свет есть добро, и иначе не может быть. Ты должен сам нести свет, даже если кому-то это не нравится…

В общем, разговор сразу зашел в тупик и мы просто топтались на месте все это время. Но на удивление, серафим выглядел совершенно спокойным, тогда как меня это постепенно начинало раздражать. Он что, совсем не слышит моих аргументов? Тут же железная логика, спорить бесполезно!

— Ладно, тогда давай так, — поднял я руки, — А что ты скажешь про то, что мы, серафимы, только и делаем, что нападаем? Когда в последний раз нам приходилось обороняться? Нет, может такое и бывало, но обороняться приходилось лишь потому, что враг наносил ответные удары. Где в нас добро? Да и вообще, зачем нам рабы?

— Погоди, но у нас нет ни единого раба! — возмутился тот.

— Да! — я наконец смог его заинтересовать и как-то задеть, — Рабов у нас нет, но зачем мы тогда их берем в каждом мире? Постоянно, во время любого нападения, мы тащим сюда толпы рабов, и где они все?

Мой собеседник густо покраснел, что совершенно несвойственно для серафимов. На самом деле они не краснеют не потому, что у них нет такой функции. Просто обычно серафимам не знакомо понятие совести, вот и не привыкли они краснеть.

— Ты же понимаешь, что я сейчас нападу на тебя и заставлю ответить за эти слова? — нахмурился он.

— Вот видишь? — я откинулся на спинку кресла и отпил из своего бокала, — Вот твое добро и вылезло наружу. Мы со всеми мирами так поступаем. Если кто-то говорит то, что нам неприятно слышать — надо сразу нападать. Они сразу становятся для нас злом, а мы все такие добрые истребляем целые города, убиваем воинов и забираем в рабство всех остальных. Может не они зло, а просто мы м**аки?

Серафим сначала замер, затем потупил взгляд и крепко задумавшись ушел в себя.

— Вот и правильно, — похлопал я его по плечу, — Посиди, подумай… Бармен! Водки ему принеси, нектар тут уже не поможет.

На этом я пересел за другой столик и лишь мельком обернулся назад. Туда, где за тридцатью другими столами сидели такие же задумчивые серафимы и медленно потягивали водку, пытаясь разобраться в своих мыслях.

— Привет, я Костяал, — подсел я к веселому серафиму, который еще не успел побеседовать со мной и планировал весело провести время в этом заведении, — А тебя как зовут? Хочешь выпить? Я угощаю!

На самом деле общаться с серафимами бывает довольно забавно. Они-то привыкли собираться вместе и разговаривать на тему того, какие серафимы все-таки светлые и невероятно добрые, а тут произошел разрыв шаблона.

Так-то мне не обязательно этим заниматься и вообще, я просто жду вторжения шибзиков. Они уже обосновались в какой-то пещере и готовят полноценный портал для переноса легионов. Там они уже обустроили штаб, разбили лагерь, пожарили зефирки и сидят пируют. А когда пир закончится, тогда и серафимов угостят.

Заодно такие разговоры помогают понять, что все серафимы одинаковы. Давно не вел бесед с ними и вообще не виделся. В какой-то момент даже показалось, что этих пернатых идиотов кто-то истребил или запрятал в самом дальнем уголке вселенной, чтобы никому не мешали. Но нет, живут и процветают.

Разумеется, каждый раз я общался с совершенно разными серафимами, но всегда было одно и то же. Одни и те же слова, совершенно одинаковый ход мыслей. И не скучно им так? Каждый день собираться за столом и говорить только о том, какие они все добрые и светлые.

* * *

Серафим-психолог как обычно сидел один в своем кабинете и ждал клиентов. Запись на неделю вперед совершенно пуста, но все равно лучше подождать, а то вдруг кто-то заглянет?

Всё-таки Психовал является одним