Последователь Даждьбога - Никита Васильевич Семин

притягательностью, которой не нужны украшения и уж тем более пошлый макияж. Но больше всего в незнакомке выделялись глаза. Как два бездонных колодца они засасывали в себя любого, рискнувшего посмотреть в них, и уже не отпускали. Мало кто из присутствующих успевал заметить, что правая рука женщины находится на уровне груди и аккуратно держит двумя пальцами пойманную пулю.

— Фига себе! А я ее знаю! — воскликнул молодой парень, что стоял возле помоста.

— Откуда?

— Кто она? — зашептались рядом в толпе.

— Да это одна из богинь в новой игре, что сегодня должна выйти! Вроде ее Макошь зовут! — поделился тот с соседями.

Но обсудить появление языческой богини "из игры" люди не успели, потому что означенная богиня посмотрела вдруг в сторону стоящих кучкой священников. И даже несмотря на то, что ее и тех разделяло приличное расстояние, все сразу поняли, куда направлен ее взор. И тоже стали оглядываться.

— У него пистолет! Он пистолет прячет!

Один из помощников архиепископа испуганно попытался спрятаться за спинами своих "коллег", но те сами вытолкнули его вперед, опасаясь быть растерзанными толпой или того хуже — попасть под гнев появившейся богини. А Макошь щелчком пальцев отправила пойманную пулю обратно к "хозяину". Выстреливший священник поймал ее ртом, поперхнулся, а затем схватился за горло — пуля застряла в трахее, и он стал задыхаться. Под ошарашенными взглядами людей он засипел, посинел и упал на колени. Протягивая просительно одну руку к Макоши, второй неудавшийся убийца держался за горло. Но богиня равнодушно смотрела на его страдания до самого конца. Люди этого не увидели, но даже после смерти дух священника не ушел к душе мира, а был развеян силой Макоши. Да, пока что люди об этом не знали, но обязательно узнают! И будут бояться перейти дорогу старейшей из славянского пантеона. Когда с убийцей-неудачником было покончено, она величественно обернулась к Евдокиму.

— Продолжай.

Тот прокашлялся, важно кивнул и вышел чуть вперед из-за спины Макоши.

— Братья и сестры! — начал батюшка Евдоким. — Как я и говорил — время пришло! Сегодня Он снова низойдет до созданий своих! Восславим же Его! Слава Господу Богу нашему!

— Слава! — раздался не стройный хор голосов.

— Слава Господу Богу нашему! — повторил Евдоким, повысив голос.

— Слава!! — уже больше голосов повторило за ним.

— СЛАВА ГОСПОДУ БОГУ НАШЕМУ! — пронесся мощный набравший силу голос Евдокима над толпой.

— СЛАВА!!! — вторили ему.

Макошь в это время отчетливо видела суть Евдокима и ту незримую для обычных людей и даже духов печать, что связывала священника со спящим Безымянным, передающаяся только по прямой линии от первожреца, что и создал нейтрального бога. Также как печать, богиня видела и веру людей, что собрались на площади. Окутав ее своей волей, пусть сама Макошь и не могла эту веру использовать, ведь предназначалась она не ей, но вот направить в нужное место, а конкретно — в печать в душе Евдокима, у нее получилось легко. Что тут же почувствовал и сам батюшка, замерев буквально на секунду. А дальше он сделал ровно то, о чем ему до этого рассказывал Родин, впервые открывший священнику его истинное предназначение.

Мысленно потянувшись к своему сердцу, Евдоким почувствовал, как перед его сознанием разворачивается картина спящего бесполого и безлицего существа. Оно было огромно. Настолько, что Евдоким ощущал себя рядом с ним песчинкой. Даже охватить разумом всю суть Безымянного у него не получалось. Но это было и не нужно. Требовалось иное. Пустить тот поток энергии веры, что втекал в него от людей на площади, точно в то место, где у Безымянного была голова. И вместе с этим потоком транслировать вполне конкретную мысль: проснуться, прийти и дать частичку себя всем людям.

— Проснись! — прошептал Евдоким, помогая своему разуму сосредоточиться.

Но для людей на площади его шепот был будто голосом в их голове. И каждый из находящихся перед помостом людей повторил это слово. Безымянный чуть шевельнулся, что тут же отозвалось незримой волной энергии, прошедшей по всему миру. Евдоким же почувствовал это движение спящего бога особенно отчетливо и уже громче позвал бога, добавив в свои слова уверенности и Намерение.

— Проснись!

Почувствовав приказ того, на ком стоит печать, Безымянный шевельнулся уже более явно. От этого его движения по миру прошла новая волна энергии, что почувствовало каждое живое существо. Для них это было как дуновение ветра, что пронзает тебя насквозь.

— Проснись!!! — уже не сомневаясь в себе и своем желании, приказал Евдоким.

Безымянный зашевелился более явственно, скидывая оковы тысячелетнего сна. И мир тут же почувствовал это. Пара вулканов, что до этого были в пограничном состоянии, тоже проснулись, выбросив в небо тонны пепла и газов. Над Тихим и Атлантическим океанами завихрились ветра, преобразуясь в торнадо. Тектонические плиты сдвинулись на миллиметр, породив мощнейшие землетрясения по всему миру. На их стыке образовались области "слабого" пространства, где потусторонний мир соприкоснулся с материальным. Это создало гейзеры из нейтральной энергии, выбрасываемой бесконтрольно в пространство.

— ПРОСНИСЬ!!! — голос Евдокима уже гремел, а просыпающийся Безымянный подкрепил его и разнес по всему миру, из-за чего Евдокима в этот момент услышал каждый человек на планете.

Окончательно скинув оковы сна, Безымянный взглянул на того, кто звал его. Через Евдокима прошел мощный поток нейтральной энергии, уничтожив его тело и преобразовав душу сразу до уровня обычных богов. Печать, доставшаяся батюшке "по наследству" не была столь совершенной, что у создателя Безымянного и не смогла уберечь тело теперь уже бывшего священника.

Евдокима переполняла сила, а Безымянный одним своим присутствием давил на сознание. Мысли батюшки спутались. Его охватила сначала эйфория. Затем пришла тяжесть, а после — безмятежность. Не хотелось ничего. Все былые страхи испарились. Желания стали казаться несущественными. Евдокима стал растворять поток нейтральной энергии, лишая его собственной воли. Еще бы чуть-чуть и он бы полностью растворился в силе Безымянного, отчего тот через какое-то время снова впал бы в спячку. Но тут на помощь ему пришла Макошь.

"Вспомни, ты должен позвать его" возникла в голове Евдокима чужая мысль. Она заставляла его что-то делать, но делать ничего не хотелось. "Вспомни…" снова этот голос! Он раздражал. Евдоким попытался отмахнуться от него, но голос не исчезал. Более того, тревожил сознание еще сильнее, требуя… требуя… требуя! В итоге Евдоким сдался и позволил этому голосу влиться в свой разум и повторить то, что от него требовали.