Рот, полный языков - Ди Филиппо Пол

— Сейчас мы пролетаем над развалинами Вашингтона, вы можете увидеть их справа по борту.

Хэнк, Элси и Дуайт метнулись к окнам. Даже с такой высоты были видны заросшие обрушившиеся здания, уничтоженные в отчаянной нацистской атаке три года назад, когда огневой вал хлынул прямо с побережья из немецких подводных лодок.

— Думаешь, его когда-нибудь восстановят? — спросила Элси.

— Сомневаюсь, — ответил Хэнк. — Я слышал, президенту очень нравится Денвер.

Вскоре новизна полета притупилась, необъяснимо перейдя в скуку; друзья бесцельно сидели по местам, каждый в мыслях о том, что ждет их в будущем. Элси держала Хэнка за руку.

В середине полета охранницы подали наспех приготовленную еду: сандвичи из «Трит» и «Уандербреда» и на выбор любой напиток: «Ройал-Краун-Кола» или горячая кружка «Овалтайн». После ужина Хэнк и остальные задремали.

Они проснулись много часов спустя, чувствуя себя заметно бодрее. Охранницы тотчас подали горячий кофе и уведомили пассажиров, что скоро предстоит посадка в Денвере.

— «Гусь» слишком тяжел для своего шасси, — сказала одна из обтянутых коросилом гренадерш, — поэтому мы сядем на озеро Лайл — искусственный водоем на окраине города.

Невидимый пилот умело шел на посадку, взбороздив огромную волну по незыблемому озеру Лайл. В Денвере стояла ночь. В воде отражались огни не спящего города, нового центра нации. Хэнк с друзьями шаткой походкой спускались по трапу. На суше их ждала еще одна правительственная машина. Охранницы оперативно усадили гостей внутрь, а сами разместились на просторных задних сиденьях. Хэнк очутился меж двух коросилово-скользких женских фигур, вызвав огненный взгляд Элси.

Из самолета вышел мужчина, очевидно, пилот. Выглядел он впечатляюще: в белом авиаторском шарфе, кожаной куртке и солнечных очках «Рей-Бан» (несмотря на темноту). Перемещаясь с кошачьей экономией движений, он скользнул за руль машины и быстро пробудил мощный атомный мотор.

— Ладненько, кошки и котята, — беспечно произнес пилот, — цепляйтесь хвостами. Весь путь сюда я боролся со встречным ветром, президенту давно пора спать. Нельзя заставлять его ждать.

Настроив радиолокаторы и приведя в действие двигатели, пилот понесся с такой скоростью, что чувствовалась гарь от накалившихся шин.

Они мчались по улицам с высотками: мимо Монетного двора, здания Конгресса, бесчисленных правительственных служб, пока наконец не подъехали к воротам нового Белого дома, представлявшего собой огромное деревянное строение в стиле ковбойского охотничьего домика.

Вскоре Хэнк, Элси и Дуайт взволнованно ожидали в приемной у двери Овального кабинета в окружении охраны президента. На стенах висели в рамочках вырезки из газет, повествующие о стремительной карьере президента вплоть до занятия им высшего должностного поста в стране.

Из 1939 года сохранилась маленькая заметка о первой победе: получил место в законодательной ассамблее штата Калифорния.

Следующие четыре года были представлены растущим числом заголовков о его смелых нововведениях, пестривших в газетах Калифорнии.

В 1943-м дерзкий, не имеющий никакой связи с партийной машиной новичок нанес фантастически неожиданное поражение Эрлу Уоррену и стал губернатором штата.

В следующем году он стал кандидатом на пост вице-президента Франклина Делано Рузвельта, в то время как сам героический покалеченный военный лидер начал избирательную кампанию на четвертый срок, чего никогда не случалось в истории США.

Молодость и опытность взяли верх. А затем случилась трагедия. Двенадцатого апреля 1945 года умирает Рузвельт, и это событие делает человека, который всего шесть лет назад появился на политической арене, правителем свободного мира.

Об остальном написано в учебниках.

Дверь Овального кабинета приоткрылась, и из щели высунулась голова охранницы.

— Президент желает принять мистера Галлахера и его друзей.

Шаркая ногами, взволнованный Хэнк с компанией вошли внутрь. В углу стоял включенный телевизор, по которому шли последние новости. Эдуард Марроу подробно излагал развитие судебного процесса по делу Джозефа Маккарти[27], обвиненного в государственной измене; речь шла и о роспуске, по приказу президента, комитета Палаты представителей по антиамериканской деятельности.

Излучая уверенность, бодрость и энергию, словно после крепкого ночного сна, за широким столом сидел президент Хайнлайн[28]. Губы под его известными усиками толщиной в карандаш расплылись в улыбке. Он встал и подошел пожать руку гостям.

— Граждане, присаживайтесь. Я знаю, вам интересно, для чего я притащил вас с другого конца страны, поэтому сразу перейду к делу. Господин Галлахер, я хочу задействовать вас в одной экспедиции. И помоги мне Боже не возжелать отправиться туда вместо вас.

Хэнк был озадачен.

— Экспедиция? Куда?

— На Луну, господин Галлахер. На добрую госпожу Луну, так сказать.

— На Луну, но я думал…

Президент Хайнлайн поднял руку.

— Я знаю, что вы думали, господин Галлахер, потому что об этом думают сейчас все. Но помните, если все «знают» то-то и то-то, они не ошибаются в одном случае из тысячи. Как и весь народ, вы считаете, что освоение американцами космоса на данный момент ограничивается запуском на орбиту спутников связи весом в несколько фунтов, и что послать в космос человека — слишком дорогостоящая и опасная затея. Что ж, это было бы в самом деле так, если бы я позволил себе сидеть со связанными руками и делал то, что от меня хотят бесхребетные тупицы в Конгрессе. Но, к счастью нашей страны, к счастью всего человечества, я не обращал внимания на этих избалованных глупцов, благодаря чему наша нация обладает реальными возможностями полета в космос. И именно сейчас у нас назрела в этом крайняя необходимость.

— Необходимость? Откуда? — спросил Хэнк.

— Господин Галлахер, не одни мы осознали ценность освоения космоса. Они увидели выгоду раньше нас, но только касательно военных целей. И поскольку в отличие от нас они не были стеснены ограничениями, налагаемыми демократической системой, то задействовали труд рабов и достигли желаемых результатов. Господин Галлахер, в данный момент они находятся на Луне и готовятся к повторному разжиганию конфликта, который однажды уже чуть не уничтожил цивилизацию. К счастью, я вовремя дал указания распылить радиоактивные вещества в Европе и Японии. И поверьте мне, что бы там ни говорили пацифисты, мне пришлось переступить через немалые моральные терзания. Если я не послал все к чертям, как то сделал Эйнштейн, и не поехал в Палестину, это еще не значит, что у меня не было бессонных ночей. Однако бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Вы же не имеете в виду…

— Именно, господин Галлахер. Речь идет о фашистах. Того, Геринг, может, даже сам главный безумец — они не погибли, как мы думали из-за сумятицы во время окончания войны, а спаслись, сбежали на базу в Пенемюнде, где их ждала межпланетная ракета. И теперь нависли над нашими беззащитными головами и, несомненно, развили лихорадочную деятельность по созданию механизма для нашего уничтожения. Господин Галлахер, вы имеете представление, что способен сотворить крупный осколок лунного грунта, выброшенный в гравитационное поле Земли? Мы должны ударить сейчас, не дожидаясь, пока они возьмут в заложники всю планету.

У Хэнка голова шла кругом.

— Хорошо, господин президент, я понял. Но какова моя роль в экспедиции?

— Мне нужен человек, который полностью осознает значение космоса для цивилизации и сможет описать этот исторический полет в увлекательном стиле. Господин Галлахер, я полагаю, вы именно тот, кто мне необходим. Я читал ваши рассказы. Да, не удивляйтесь. Я как-то чуть сам не втянулся в ваше ремесло и считаю, что вы обладаете правильным видением того, что человечество способно добиться в будущем, если полностью задействует свой потенциал. Я хочу, чтобы именно вы запечатлели для потомков путешествие в космосе. Публикация вашего повествования должна будет пробудить в каждом простом парне право на жизнь.