Белая кобра - Виктор Меньшов

— Кто и сколько? Где они? — отрывисто спросил я, стараясь не тратить лишних слов, что в подобных ситуациях крайне важно.

Ира все поняла и сделала вид, что машина не запирается. Она открыла и ещё раз прихлопнула дверцу, повертела ключ, быстро осматривая двор.

— Две группы, по три человека пошли в обход детской площадки к нам, а ещё трое стоят прямо перед нами, то есть, за твоей спиной, собираются пойти напрямик. Пока стоят в подворотне. Один из них высокий, с длинными седыми волосами. Остальные молодые, здоровые, в кожанках. В кроссовках, в тренировочных штанах. Стриженые.

Я и сам уже все понял. На этот раз нас достали братки Корнея. Где-то они нас вычислили, не иначе, как связи с ГАИ помогли, наверняка по номерам угнанной машины сообразили, машину-то Ирина увела у подруги, а та, естественно, знала её имя и фамилию. Вот этого-то я своей контуженой башкой и не учел.

В такой пиковой ситуации оставалось только лихорадочно считать варианты. Конечно, самым разумным было бы укрыться за машиной, и пускай меня оттуда братки до второго пришествия выковыривают. Я бы дал им прикурить. Это не бойцы Юлдашева, для них огневой контакт не так привычен.

Но затевать бой возле детской площадки было бы безумием. Я сам не снайпер, а эта братия тем более начнет палить во все стороны, во все что движется и шевелится. От шальных пуль наверняка пострадали бы дети, которые в случае перестрелки с перепугу не станут падать на землю, как это сделали бы взрослые, а в поисках защиты, станут разбегаться в разные стороны и обязательно попадут под огонь.

Медленно, стараясь не делать резких движений, оглядевшись, я увидел, что невдалеке от нас невысокий кирпичный забор, за которым виднелась кровельная крыша какого — то маленького предприятия. Да, зажали нас. И тут я заметил кое-что. Появился один безумный, но в данной ситуации, наверное, единственный, шанс.

— Ты как со спортом? — спросил я Иру.

— Занималась спортивной гимнастикой, люблю играть в теннис, а что? не удержалась она от вопроса.

— Спортивной гимнастикой, это хорошо. Это как раз то, что нам нужно. За твоей спиной кирпичный забор. Я постараюсь отвлечь этих уродов на себя, а ты, как только начнется заварушка, поворачивайся и сразу же справа увидишь возле забора ящики. По ним можно забраться и перепрыгнуть за забор. Там какое-то предприятие, беги в цех, или что там есть, уходи.

— А ты? — взволнованно спросила она. — Я боюсь оставаться одна.

— Я выберусь, — уверенно заявил я. — Я волк битый. К тому же мне ещё майору должок вернуть нужно по полной программе. Так что я теперь раньше него ни в коем случае не погибну, не волнуйся за меня.

— Где мне тебя искать после всего? Где ждать?

— В Старосадском переулке, — подумав мгновение, сказал я.

Других адресов, известных и мне и ей, у меня в голове не было.

— Останься живым, — попросила она. — Страшно остаться одной. Совсем одной. Ты понимаешь меня?

— Я постараюсь, — пообещал я не очень уверенно и перестав отряхиваться, медленно повернулся к бандитам лицом.

Увиденное мне совсем не понравилось. Мне даже некуда было увести их от детской площадки.

Ничего лучше не придумав, демонстративно поправил автомат, бандиты заметили это, а я на это и рассчитывал. Я уже видел, как один из них, в подворотне напротив, показывает в мою сторону Корнею. Тот тянул, как стервятник, длинную шею, выпячивал подбородок, и рвал меня на части когтями тигриных глаз.

Я поймал его взгляд, выразительно ткнул себя пальцем в грудь, похлопал ладонью по сумке на боку, и тут же указал пальцем на него, а после провел большим пальцем у себя по горлу.

Бандиты от такого нахальства рты поразевали. А я попер через детскую площадку прямо на опешивших бандитов, которые растерянно остановились, хватаясь за карманы. Я шел, словно не замечал их движений, демонстративно заложив руки за спину.

Один из стоявших рядом с Корнеем молодчиков, когда я уже дошел до середины, потянул все же пистолет из кармана. У меня в груди похолодело. Я был как раз в самом центре детской площадки. Не придумав ничего другого, я погрозил бандиту кулаком, яростно постучав согнутым пальцем по лбу.

Малый растерянно оглянулся на Корнея, который смотрел на меня с нескрываемым интересом, не понимая, что же я затеял. Возможно, он решил, что я иду сдаваться, взгляд его прикован к сумке у меня на плече, поэтому он и не дал команду расстрелять меня. На что-то подобное я и рассчитывал. Похоже, сработало. Война, она кого хочешь, психологом сделает. Впрочем, психология Корнея, это примитивная психология пахана. Сейчас есть авторитеты и покруче, и поумнее этого отмирающего мамонта с желтыми бивнями.

Возможно, все прошло бы именно так, как я задумал, и мне удалось бы вывести бандитов со двора, или хотя бы оттянуть их на себя в подворотню. Но всего не может предвидеть даже сам Господь Бог, иначе стал бы он лепить нам подобных!

Когда я почти поравнялся с Корнеем и его бандитами, стоявшими перед подворотней, у одного из них сдали нервы. Не знаю, что уж там ему примерещилось, но он рванул руку из кармана и дважды выстрелил в мою сторону.

Пули ушли мимо, несмотря на то, что стрелял он почти в упор. Но тут же потащили пистолеты из карманов и остальные братки. Я рванул автомат с плеча, и направил его на стоявших передо мной Корнея и его охрану. Пистолеты остались в карманах, а стрелявший, когда ствол автомата почти уперся ему в живот, разжал пальцы и выронил пистолет на асфальт. Он, несмотря на косую сажень в плечах, был совсем ещё мальчишка. У него даже вместо щетины вился пушок на подбородке.

Братки Корнея остановились в растерянности, они явно не успевали достать оружие, а на них смотрел ствол моего «скорпиона». Но тут возле моих ног вонзилась в землю пуля. Я оглянулся и увидел, что огонь открыли братки из той группы, что огибала детскую площадку слева.

Они не придумали ничего лучше, чем открыть стрельбу через всю площадку, побежать сюда они побоялись. Им было наплевать, что это могло стоить жизни их стоявшим передо мной соратникам, черт бы с ними, пускай бы убивали своих подельников, обезопасив от них меня и все остальное человечество. Но они, стреляя через площадку, могли попасть в детей, которые оказывались на линии огня.

Один из них ещё раз пальнул через площадку, на которой уже поднялась паника, и двор наполнился детскими воплями и ревом. Я с ужасом представил себе, что будет, когда на эти вопли прибегут перепуганные мамаши и бабушки. А в том, что они прибегут, у меня не было никаких сомнений.

Оглянулся посмотреть, ушла ли Ира, и с удивлением увидел, что не ушла. Она неслась на длинных ногах навстречу палившим через сквер браткам, наперерез пулям, словно хотела прикрыть всех детей на площадке своим роскошным телом топ модели. Она беспорядочно размахивала в воздухе руками и кричала на них:

— Не стреляйте! Не стреляйте же, уроды! Здесь дети! Нельзя стрелять в детей!

Она все же поймала пулю, которая могла попасть в детей. И она упала, споткнувшись, ловя руками воздух, возле песочницы.

Это было уже слишком. Все. У меня остался с этими ублюдками только один разговор. Я поднял автомат, целясь в этих уродов, но вместо того, чтобы выдать бойкую очередь, затвор клацнул, сообщив мне, что патроны закончились.

Выругавшись, я отбросил никчемный автомат, и широкими шагами направился в подворотню, прямо на Корнея и его выдвинувшихся вперед охранников. И случилось странное: братки попятились. Вместо того, чтобы героически загораживать спинами своего пахана, они сами переместились ему за спину. Оробевший и растерявшийся от моего такого наглого поведения, Корней засвистел в два пальца, призывая на помощь остальных, и застрявшие во дворе братки бросились все же к подворотне.

А я тем временем подошел почти вплотную к Корнею и его охраннику и вполне мог пристрелил его охранников. С такого расстояния только этот молокосос, бросивший пистолет, мог промазать.

— Ну что, сукин сын? — прошипел я Корнею, испуганно прижавшемуся к стене, готовому вообще влезть в нее. — Страшно тебе? Тебе передали, паскуда, что я больше не буду вас оставлять в живых? Передали?

Корней судорожно сглотнул и кивнул. Я подошел к нему вплотную и приставил пистолет ему прямо под подбородок, задрав ему стволом голову. В его выпученных глазах визжал, кувыркался и корчился страх.

— Я не стану тебя убивать, — еле сдерживаясь, сказал я, и уточнил. Не радуйся, это только сегодня не стану. Я тебе кое-что расскажу, а убью я тебя после. Только так и знай, что убью я тебя обязательно. А пока слушай и запоминай.

Мне было что рассказать Корнею про майора. И я ему рассказал. Рассказал толково и кратко, прикрываясь им, как щитом, повернув его спиной к подошедшим браткам, которые так и не решились напасть на меня, пока я говорил с Корнеем.

Рассказал я ему все, что знал про майора, и все о чем догадывался. Я только не сказал Корнею, где деньги и наркотики. Деньги эти он не заслужил, за эти деньги кровью расплачивались, а наркотики они и есть наркотики. Нечего их отдавать обратно, ещё привезут.