Искатель – 8 - Сергей Шиленко

мне под одеяло. Её кожа была прохладной, но быстро согрелась. Мы поцеловались. Нежно. Потом глубже, глубже… Утренние тени исчезали из сознания.

— Я именно об этом говорила, — прошептала она в губы. — О том, как ты заботился обо мне. Это было… чудесно. Я даже не знала, как сильно мне этого не хватало.

Я провёл ладонью вдоль её позвоночника и чувствовал, как она выгибается в ответ.

— Рад, что смог облегчить тебе бремя власти хоть на ночь.

— Ммм… — она улыбнулась и толкнула меня в грудь, укладывая обратно. — А теперь… подарок.

Я подчинился. Марона взглянула вниз, её губы облизнулись. Улыбка — хитрая, хищная.

— Мы вчера не договорили…

— Если миледи позволит, — начал я, но она перехватила мои руки, мягко прижав их к подушке.

— Тсс. Этот подарок разворачиваю я.

Я расслабился, вглядываясь в неё. Лицо сосредоточенное, губы приоткрыты, ресницы опущены. Она скользнула вниз, стягивая с меня штаны медленно, почти церемониально.

Её пальцы — тёплые, уверенные — обхватили мой ствол. Я застонал. Ласки были неторопливыми, будто она изучала, запоминала каждый дюйм. Ладони казались огненными на фоне утреннего холода.

— Давненько не делала этого, — пробормотала она, спускаясь ниже. — Прости, если будет неловко…

Я хотел что-то ответить, но губы её уже коснулись моего члена. Сначала осторожно, потом сильнее. Язык, губы, дыхание — всё в ней было на грани.

Она обхватила губами головку и провела языком по самому чувствительному месту снизу. Я не сдержался — тихо застонал, чувствуя, как мир съёжился до этой палатки, до её рта, до моего пульса, бешено стучащего в висках.

— Марона… — выдохнул, опуская ладонь ей на затылок и крепко сжал её волосы. — Это… невероятно.

Она не ответила словами, только издала гортанный звук удовольствия — и он прошёл по мне как разряд тока. Губы Мароны двигались медленно, словно она пробовала что-то запретное, вкусное, долгожданное. Её язык ласкал меня снизу, губы сомкнулись плотнее, и я ощутил, как она пробует заглотить глубже.

Она отдавала себя этому действию с каким-то почти благоговейным вниманием, будто в каждом движении была молитва, каждая ласка — обещание. Я почувствовал, как её горло напряглось. Она сглотнула — почти судорожно — и вдруг её губы оказались у самого основания, на пределе возможного.

Я застонал снова, чуть приподняв бёдра.

Марона подняла на меня взгляд. Глаза её были влажными от слёз и ярко блестели. Чёрные зрачки словно колодцы. Она не отводила взгляда, продолжая напевать — этот звук, вибрация, мягкое глотание, всё усиливало ощущения.

Я потянулся второй рукой, провёл пальцами по её щеке, в волосы. Я хотел чувствовать её полностью — и хотел, чтобы она знала, как мне хорошо.

Она отпустила меня на секунду, вытирая слюну с губ, но прежде чем я успел что-то сказать, вновь нырнула вниз. На этот раз ритм стал устойчивым — покачивание головы, скольжение языка. Я видел, как капли влаги стекают с её подбородка, как её тонкая шея выгибается, выдавая напряжение и желание.

Марона… моя гордая, сильная баронесса, а сейчас раскрасневшаяся, с растёкшейся тушью и блестящими от слюны губами. Этот контраст между тем, какая она всегда и какой была сейчас — подрывал во мне все внутренние опоры. Я был в её власти, полностью.

— Я… я уже… — пробормотал я, с трудом сдерживая финал.

Она издала тот самый утробный звук, чуть напрягла губы и насадилась максимально глубоко, прижавшись носом к низу живота.

Оргазм накрыл меня как удар. Я кончил, словно гейзер заполняя её рот. Она сглотнула раз, другой, третий — жадно, без остатка. Я чувствовал, как каждая волна проходит через меня, как член пульсирует в её горле.

Она глотала, не отводя взгляда, а потом, убрав волосы с лица, облизнула губы, словно это был лучший десерт. Её голос звучит, как заклинание:

— Теперь ты точно мой… Но это только начало.

Я тяжело дышал, сердце всё ещё колотилось в груди, мышцы дрожали, как после хорошей драки. Но даже сквозь волну только что пережитого оргазма я ощущал — не падает. Мой член, влажный от её слюны, всё ещё был твёрд, будто и не было разрядки. Марона это заметила сразу.

— Неубиваемый, — восхищается она, проводя пальцами. И мне это безумно нравится.

— Есть у меня такая особенность, — усмехнулся я, перехватывая её за талию. — Иногда сам удивляюсь, насколько быстро восстанавливаюсь.

— Это лишь первый акт, — прошептала она, снова опускаясь, но уже не губам, а устраиваясь сверху, скользя по мне и направляя ствол внутрь себя.

Она опустилась медленно, с лёгким вздохом, и я почувствовал тугие стенки любовного тоннеля. Она начала двигаться — плавно, неторопливо, будто хотела выжать из меня каждую каплю удовольствия, но я знал — вторая порция будет не последней.

Она раскачивалась на мне, всё глубже, всё быстрее, пока не накрыла меня волной яркого оргазма. Я стиснул зубы, чтобы не заорать, и вцепился в её ягодицы. Она дрожала надо мной, вся в поту, с распухшими губами, с безумным блеском в глазах.

А теперь… я резко сменил позу, перехватывая её тело, а затем резко вошёл в ней, до конца, одним толчком. Она вскрикнула — не от боли, а от нахлынувшего наслаждения. Мы начали двигаться в ритме, как будто рождённом где-то в самой глубине наших тел — медленно, с нажимом, потом всё быстрее, резче. Я держал её за бёдра, вбиваясь с каждым движением глубже, чувствуя, как напряжение нарастает. Она смотрела на меня широко открытыми глазами — не девочка, а женщина в самом соку.

В третий раз я кончил в неё, с глубоким стоном, впиваясь зубами в её шею.

Марона улыбнулась и резко перевернулась, оседлав меня. Волосы рассыпались по плечам, груди прыгали в такт её движениям. Я схватил её за талию, наслаждаясь видом — настоящая амазонка. Она знала, чего хочет, и брала это. Я лежал под ней, чувствуя, как ко мне возвращается возбуждение и желание.

— Ты всё ещё твёрдый… — прошептала она с довольной усмешкой. — Настоящий Искатель.

Но и это было ещё не всё. Перевернул её, поставил на четвереньки, и вошёл снова. Я шлёпал её по ягодицам. Её стоны были низкими, срывающимися.

Я взял её за волосы и добавил темп. Это уже было не нежное соединение — это была чистая, животная тяга. Я чувствовал, как вновь приближается край. Она кричала, забыв про