Хроники российской Саньясы. Том 2 - Владислав Лебедько

Более того, если идти дальше в систему ценностей, — там ведь идет выход за пределы ценностей, когда человек уже живет своими смыслами. Дальше может быть выход и за смыслы, — туда, где уже ничего нет. Но это «ничего нет» — это ведь наше отношение с того уровня, на котором мы находимся. Это отношение отсюда. А там-то как раз все есть… Там есть некое безупречное пребывание в этой реальности.

В: Можно расширить это еще какой-то метафорой?

А: Можно сказать еще и так, что за пределами всех смыслов пребывает «Лила» — Божественная игра… У меня есть только опыт соприкосновения с этим. И, соприкоснувшись с этим, я уже более отчетливо понимаю, куда иду сейчас и что является для меня предельным теперь… А что будет потом, очень сложно сказать.

В: Саша, вот когда мы с тобой работали, очень много времени отводилось ментальной работе, осмыслению и пониманию эмоций, событий, ценностей. Как это вписывается в традиционное понимание о внутренней работе, как о работе за пределами ума, или это, наоборот, противостоит такой точке зрения?

А: Это не противостоит. Если ты говоришь о том способе работы, который принят в вашей Школе, где эти вещи не считаются важными, а важен поиск некого эталонного состояния — Абстракции… Я же занимаюсь как раз остановкой внутреннего диалога, как это ни парадоксально звучит. Лично я большую часть времени внутри молчу. Там вообще ничего нет… Но если проявляется некая актуальная информация, она на фоне этой внутренней тишины воспринимается ярко и контрастно.

В: Я имею в виду то, что в процессе работы ты широко используешь ментальные методы. Фактически мы с тобой занимались, в основном, пониманием происходящего.

А: Да, использую. А без этого к внутренней тишине не придешь.

В: Тогда проговори, как это происходит.

А: Что человек не понимает, то его, как правило, не вдохновляет и не вызывает желания чем-то заниматься. Именно поэтому понимание необходимо. Как только оно достигнуто, все расстанавливается на свои места и внутренний диалог перестает тарахтеть. Само понимание — это не ментальный процесс, это состояние, — состояние ясности. Понимание — это внутреннее действо, которое преображает человека.

В: То есть сама ментальная работа — это подготовка к состоянию понимания, ясности, остановки ума?

А: Ментальная работа помогает, к тому же, отдалить человека от его проблематики, особенно, если это психосоматическая или эмоциональная проблематика, и вывести на новый уровень. Пациенты часто жалуются мне, что я заставляю их думать. Именно Думать, а не заниматься внутренней болтовней.

В: Не вызывает ли необходимость активно думать избыточного перевозбуждения центральной нервной системы, которая и так у «нормального» человека перевозбуждена.

А: Я могу сказать результат: после этого активного думания у человека наступает внутренняя тишина на очень долгий отрезок времени. Взять хотя бы тезис о человеческом выборе. Человеку, чтобы осознать, что его жизненная ситуация и вообще вся его жизнь есть свободный выбор, необходимо превзойти интеллектуальную активность и выйти на уровень ситуации, на уровень события, деятельности. Не думать об этом, а вести себя так. Это тот процесс, где создаются и подкрепляются мотивации. А деятельностью, по самому большому счету, является вся жизнь…

В: Здесь мне видится параллель с тем, что Кастанеда называл инвентаризацией. Инвентаризация, то есть ментальное осмысление мира необходима, чтобы расставить в своей картине мира все по полочкам, а затем отложить эту картину мира в сторону. Тогда мышление тоже будет остановлено — все расставлено по местам, противоречий не осталось, — ум, как инструмент молчит до появления действительно актуальной информации.

А: Совершенно верно. Когда во время работы с пациентом удается разложить по полочкам то, что было неясным, освобождается пространство сознания, где действительно возможны крупномасштабные изменения. Ведь чаще всего болезненные состояния бесструктурны. Там нет ясности, нет понимания, — вместо этого — некие ограничивающие убеждения. Или просто хаос. В такой ситуации работает даже такое простое понимание, что если тебе плохо, значит, твои отрицательные эмоции являются некой эволюционной плеточкой, которая дает тебе знать, что ты не так живешь, — даже не то, чтобы что-то не так делаешь, а именно вообще живешь не так. То есть мы ему отзеркаливаем его же самого. И если он принимает это, его доминанта нейтрализуется.

Многие пациенты переводят себя в дальнейшем в разряд учеников. Учительством я не занимаюсь, но есть те люди, которые считают себя моими учениками. Я эти вещи не подкрепляю и не отрицаю.

В: Ну, что ж, — может быть, теперь вернемся к твоей концепции?

А: К концепции? Это скорее уровень осмысления жизни. Причем, все эти вещи не новы. Даже в твоих брошюрках все эти вещи описаны. Но, как собственно работать с системой ценностей — этого я не встречал нигде. Я нигде не находил, как предметно работать с системой ценностей, как понимать свои ценности. У Калинаускаса, если ты помнишь, есть некая схема с плюс-минус ценностями[33]. Эта работа интересна, но она только подводит ко всем этим вещам. Она дает возможность осознать, что эти вещи существуют. Она дает возможность только осмыслить мотивы, которые у человека возникают. А вот что делать дальше, там этого нет. В других источниках реального руководства к работе с ценностями тоже нет. Что касается смыслов, то здесь вообще дальше каких-то философских и культурологических рассуждений дело не идет.

И вот у меня в процессе работы над этой темой случилось озарение, что если мы на что-то реагируем, то если то, как мы реагируем, поднять на более высокий уровень, это будет отражением чего-то большего. Осталось теперь выйти на этот уровень. С одних эмоций не выйти. Но эмоции — это индикатор. С одного только уровня понимания не выйти. С уровня событий не выйти на то, что за этим стоит. А вот если три этих плана — эмоции, мышление и события — взять вместе, то возможен выход на то большее, что стоит за ними всеми. Если есть какое-то событие, которое меня в чем-то не устраивает, — возникает негативная эмоция, как индикатор, что я живу не так. Эмоции — индикатор степени реализации своих ценностей. Но что это за ценности — пока непонятно. Дальше моя задача — выйти на понимание того, что стоит за этой эмоцией, то есть, как я объясняю эту эмоцию. Здесь я поднимаюсь до ментального плана. И я понимаю, что там не есть суть происходящего. Там есть объяснение в уме, почему со мной что-то происходит. Это — мотивировка. Это мое объяснение: — «Эта эмоция возникает потому что…». Я иду дальше. Я понимаю, что дальше, за этим объяснением содержится некий ключик, некая тенденция к чему-то еще. Если я в духе этой тенденции, то это плюс, а если не в духе ее, то — минус. И тогда интуитивно, из конкретного события с этой эмоцией и с этим объяснением я могу подняться на уровень ценностей. У девяноста процентов людей, с которыми я так работал, это получается. Даже если они до этого ничем таким не занимались. Они как-то чуют то или не то. Мы ведь от этих вещей очень близко находимся… Просто мы не привыкли к этому диапазону, так как центр тяжести у большинства людей все-таки в ментальном диапазоне находится. Редко кто за обыденными событиями жизни прозревает такие ценности, как Любовь, Сострадание… Так вот, в процессе такой работы, девяносто процентов людей интуитивно чувствуют ту ценность, которая их ведет. Или выявляют то ограничивающее убеждение, которое и подменяет эту ценность. А вот после этого ключевого выхода на то емкое слово, которое обозначает реальную ценность и за которым стоит многоточие или, иначе говоря, индивидуальная наполненность самого человека. А дальше идет уже основная работа, — трансперсональная. Выполняется она уже в медитативном состоянии, когда человек входит в событие, которое было для него негативным, проходит его умственно, в воображении до начала негативной эмоции, а дальше, вместо этой эмоции, как индикатора степени реализации ценности, вносит туда эту ценность, как уже реализованную в себе. И вот здесь начинают происходить самые интересные вещи. Обычно отношение к событию меняется. Человек видит и чувствует, что он по-другому стал реагировать, поступать, осознавать, переживать…