Великие мужчины XX века - Серафима Чеботарь

Месяц ходили самые разные слухи о том, где же Майкл найдет свое последнее пристанище: говорили, что Майкла похоронят на семейном ранчо под Лос-Анджелесом, или что семья выкупит для этих целей Неверленд и устроит там мемориал, подобный Грейсленду Элвиса Пресли. Были версии, что из праха Джексона по новейшим технологиям сделают алмазы и продадут с аукциона, или что пепел певца будет развеян над океаном – во избежание участи, постигшей Чарли Чаплина и того же Элвиса, чьи тела несколько раз пытались украсть из могил ради выкупа. Журналисты писали, что семья столь долго не предавала тело Джексона земле, чтобы было проще проводить экспертизы, – ходили упорные слухи о том, что кого-нибудь из врачей Майкла могут обвинить в убийстве поп-короля. В официально выданном свидетельстве о смерти в качестве причины гибели указано «убийство посредством инъекции препаратов посторонним».

Дети Джексона на церемонии прощания с Майклом, 2009 г.

Похороны Майкла Джексона состоялись 3 сентября 2009 года – он упокоился на кладбище Glendale Forest Lawn в пригороде Лос-Анджелеса, в «Великом мавзолее», где похоронены такие звезды Голливуда, как Кларк Гейбл, Кэрол Ломбард, Джин Харлоу и Хамфри Богарт.

Согласно завещанию певца, львиная доля его состояния отходит к его матери и детям, солидные суммы достались и благотворительным фондам. Опекунами детей были назначены мать и сестра Дженнет – Дебби Роу, имевшая формальное право претендовать на опеку, отказалась от детей за сумму в несколько миллионов долларов. По оценкам специалистов, даже после выплаты долгов наследство Майкла Джексона приближается к миллиарду долларов, немалую долю из которого составляют авторские права на его песни, в том числе на сотни неизданных композиций.

Все это породило новую волну слухов: от того, что Майкл был убит продюсерами, опасавшимися провала турне, до того, что Джексон инсценировал свою смерть, предпочтя безвестность и покой шоу-бизнесу и долгам, – кстати, то же самое когда-то говорили про Элвиса. Как бы то ни было, после смерти он снова стал столь же невероятно популярен, как когда-то, снова получив ту любовь и преданность, которой ему так не хватало в последние годы. Король умер – да здравствует Король!

Литература

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Жизнь по обе стороны рая

Он остался в истории литературы и как летописец «века джаза» – пышного и трагического десятилетия накануне Великой депрессии, и как его жертва. Он был последовательно воплощением американской мечты и крушения ее надежд. Он воспел свое поколение в романах, полных грусти и любви, но уже скоро никто не нуждался ни в любви, ни в грусти. Казалось, он пережил свою славу, однако уже через двадцать лет оказалось, что слава надолго пережила его…

Фрэнсис Скотт Ки Фицджеральд родился 24 сентября 1896 года в городе Сент-Пол, столице штата Миннесота. Его предками были выходцы из Ирландии – Фицджеральды по отцовской линии и Макквилланы по материнской. Оба его деда прибыли в Америку в погоне за мечтой, оба сделали состояние на торговле, но если Филип Фрэнсис Макквиллан оставил своим пятерым детям наследство в четверть миллиона долларов, то Фицджеральды, успевшие вписать свое имя в историю США (двоюродный прапрадед будущего писателя был автором текста американского гимна, а его многочисленные потомки – видными деятелями в законодательных органах колоний и членами губернаторских советов) денег не нажили. Эдвард Фицджеральд – красавец-щеголь с изысканными манерами и некоторой вялостью выходца из старинного южного рода, окончил университет Джорджтауна, работал в Чикаго и, наконец, перебрался в Сент-Пол, где стал управляющим предприятием по производству плетеной мебели American Rattan and Willow Works. Он влюбился в Мэри, или по-домашнему Молли, старшую из дочерей Макквиллана, однако своенравная девушка, не отличавшаяся ни особой красотой, ни умом, выжидала лучшей партии и не спешила осчастливить самого верного своего поклонника. Когда она, наконец, в 1890 году согласилась стать женой Фицджеральда, ей было уже тридцать лет. Медовый месяц молодые провели на Ривьере. Они произвели на свет двух дочерей и были, казалось, счастливы в своей спокойной и размеренной жизни.

Когда Молли ждала своего третьего ребенка, обе дочери скончались во время свирепствовавшей тогда эпидемии. «За три месяца до моего рождения, – вспоминал позже ее сын, – мать потеряла двух детей. Именно это горе явилось моим первым ощущением жизни, хотя я и не могу сказать точно, каким образом оно ко мне пришло. Мне кажется, что тогда и зародился во мне писатель». Мальчика назвали в честь его прославленного предка – автора американского гимна Скотта Фицджеральда Ки, и мать никогда не уставала напоминать друзьям сына, да и ему самому, что он потомок такого великого человека.

Нет ничего удивительного в том, что Молли обожала своего сына – на долю родившейся через пять лет дочери Аннабел не досталось и половины обрушившейся на Скотти любви. Каждый шаг сына она описывала в дневнике: первое слово «дай», как это следует из дневника, он произнес 6 июля 1897 года, а в три года он спросил: «Мама, когда я стану большим, можно мне будет иметь все, что мне не положено?»

Фрэнсис с отцом.

Уже скоро выяснилось, что бизнесмен из Эдварда Фицджеральда был никудышный: в начале 1898 года его предприятие разорилось, и семье пришлось перебраться в Буффало, где Эдвард устроился в фирму Procter&Gamble. В Буффало Скотти пристрастился к театру – родители его приятеля были дружны с одним из актеров местной труппы, и по субботам Скотти посещал театр, а затем дома заново разыгрывал представление. Он обладал прекрасной памятью, позволявшей ему с первого раза запоминать огромные диалоги, и немалыми актерскими способностями, благодаря которым с помощью подручных средств мог перевоплощаться во всех героев его импровизированного спектакля. Вспоминают, что юный Фицджеральд одевался лучше всех мальчиков в городе: одежду ему покупали не в местном магазине, а заказывали из Нью-Йорка. Его отец тоже был известным всей округе щеголем, а вот мать печально прославилась своей неряшливостью и плохими манерами. В городке ее называли «растрепой Фицджеральд» – она вечно ходила с прической набекрень, в платьях, подобранных без вкуса и надетых кое-как, и к тому же совершенно не умела вести беседу, нередко допуская непозволительные промахи. Так, однажды она заявила соседке, муж которой был тяжело болен (и весь городок из сострадания скрывал этот факт от жены), что пытается представить, как та будет выглядеть в трауре. Ее несообразность вкупе со своеобразной походкой и манерой смешно поджимать губы делала ее объектом насмешек для всей округи. Скотти, который, как и все дети, тонко чувствовал отношение соседей к своим родителям, разрывался между любовью к ним и стыдом. Он пообещал себе добиться всеобщего признания – чтобы никто и никогда не осмеливался потешаться над ним из-за угла.