Летающий полководец - Лео Франковски

зажимались в кольцо вокруг воротника груди и спинных пластин. Шлем мог поворачиваться

в стороны, но не вверх и вниз. Единственным способом посмотреть вверх было наклонить

все ваше тело. Ну и в любом случае, большинство людей редко смотрят вверх.

Думаю, что причина того, что мы все не были убиты, была в том, что монголы

остановились вверху берега, чтобы выпустить стрелы. Это привлекло наше внимание.

Потом я получил стрелу в глаз.

Я отпрянул, роняя золото и серебро, которое взял с собой и, споткнувшись об обломки

понтонного моста, повалился в мерзлую грязь. Мгновение я не мог понять, что произошло, кроме того, я не мог видеть своим правым глазом, а видимость левым глазом была размыта.

Боль пришла чуть позже.

Я изо всех сил пытался встать, но снова падал в скользкие обломки. Я слышал вокруг

себя крики и борьбу, стрельбу картечниц и поворотных пушек, но не мог найти способ

подняться. Я сломал проклятую стрелу и смог видеть своим левым глазом, и я догадался, что

мне мешало видеть древко.

Я лежал на левом боку, когда меня вдруг окружили ноги и обувь. Но они не были одеты

в военные мундиры! Я попытался встать, когда что-то невидимое в меня врезалось, снова

опрокинув меня в глубокую воду и грязь. Я нащупал свой пистолет, поднял его и прицелился

в огромную золотую пряжку ремня в ярде от меня. Пистолет выстрелил, но из-за скользкой

грязи и всего остального, он вылетел из моей руки. В любом случае, у меня не было времени, чтобы его перезарядить.

Кто-то врезался мне в бок, и мы кучей повалились вниз. Мне удалось достать мой меч, который все еще был привязан к моему запястью, перевернуться на колени и ткнуть в пах

кого-то в красных штанах. Он упал, но я получил еще один удар по затылку. И хотя шлем

ограничивал видимость, он уверенно меня защищал! Не знаю, сколько раз спасло мне жизнь

кольцо вокруг моего воротника.

Затем я услышал боевой клич! Я увидел, как одновременно спустились три пары

красных штанов, а затем я неожиданно был поднят в воздух сильными руками, схватившими

меня за каждую из моих подмышек.

- Можете идти, пан?

Это был капитан Тарг.

- Думаю да. Как идет сражение?

- Время для стратегического отступления, пан. Или, невоенным языком, бежим отсюда!

- Хорошо. Но не оставляй позади никого из наших людей! Даже если ты знаешь, что они мертвы!

- Так точно, пан! Стандартная доктрина! Отступаем к лодке! Не бросаем наших людей!

Забираем с собой убитых! Передать дальше по строю!

Расположившиеся над нами артиллеристы удерживали большую часть врагов от того, чтобы к нам приблизится, но они ничего не могли поделать с теми, кто уже был возле нас.

Мы находились под постоянным давлением, чтобы образовать любое подобие линии, а в этой

чертовой грязи сабля имела преимущество перед рапирой. Мы просто не имели достаточное

количество места для выпада!

К счастью, у большинства из наших мужчин были топоры, а у меня был

мой меч. Серьезные проблемы были только у капитана и его рыцарей.

92

Даже с одним глазом, я все еще принимал участие в сражении. Думаю, что я убил

с полдюжины этих ублюдков, получив с десяток ударов, которые убили бы меня, если бы

я носил меньше доспехов. Конечно же, доспехи превратились в хлам, но оно того стоило.

Через несколько минут мы сражались уже не в грязи. Мы сражались, стоя на вражеских

трупах, и это была коварная опора. Монгольские сабли отскакивали от наших доспехов, но многие из них были вооружены копьями, которые имели длинный тонкий треугольный

наконечник, и это оружие было для нас убийственно! Если враги, наносили удар разбежавшись, или бросали его с короткого расстояния, то копье могло пробить доспехи, и причиной

большинства наших серьезных потерь было именно это оружие.

Тем не менее, дисциплина и тренировки сделали свое дело. Наш строй сомкнулся, наши мертвые и раненные были перенесены на борт и вскоре мы оказали в безопасности.

Я оставался на берегу до самого последнего человека и был бы последним, если бы не капитан.

- Это моя честь, пан. Это мой отряд и я буду последним ушедшим человеком!

Он это заслужил, поэтому я взобрался на борт и позволил ему последовать за собой.

Как только Тадаос отчалил от берега, медик затащил меня внутрь и я был последним

человеком, которому срочно был необходим лазарет, хотя и хотел видеть,