Ночной путь - Джанет Дейли

– Потому что это моя родная земля. Это мой дом. Почему я должен позволять им выгнать меня с моей родины? – задал Сокол встречный вопрос, продиктованный скорее логикой, чем горечью. – Кроме того, если бы поблизости не было меня, то семья скоро распалась бы на части. Я им нужен… вошедший в поговорку «мальчик для битья», кто-то, кого они могли бы все вместе сообща ненавидеть. Сейчас они могут обвинять меня во всех своих несчастьях. Но не будь под рукой меня, им пришлось бы искать кого-нибудь другого… возможно, вас.

Руки Сокола распахнули ворот ее халата, и он, пригнувшись, припал губами к ямочке между ключицами, где так неистово колотился пульс под нежной кожей. Девушка запротестовала, но Сокол не обратил на это никакого внимания. Она уперлась руками в его грудь, слабо стараясь высвободиться, но скоро прекратила попытки, и руки ее остались лежать у Сокола на плечах. Он принялся исследовать губами ключицу. Ланна дрожала, не пытаясь более скрывать свои чувства, ее защита была смята и разгромлена.

– Вы пахнете чистотой и свежестью, как мыло, – он прошептал это, прижимаясь губами к ее шее.

– Я только что принимала ванну, – Ланна сама услышала в своем голосе трепет желания и почувствовала смущение из-за того, что с ней творится. Желание вспыхнуло внезапно.

Вернее, не совсем так. Она с самого начала могла бы понять, к чему идет дело, но вместо того, чтобы отступить, уйти, осталась на веранде, и вот… Ее руки сами скользнули ему на грудь, и Ланна прильнула к Соколу, охваченная грубой, опаляющей страстью, которую он в ней возбуждал.

Голова девушки откидывалась назад, склонялась набок, предоставляя Соколу и его губам ту самую свободу, которую, – как он только что говорил, – он столь яростно желает, а сама Ланна в это время наслаждалась раскованностью, которую давали ей его поцелуи. Затем, когда Сокол распахнул на ней серебристый атласный халат, Ланна ощутила восхитительное ощущение полной свободы – свободы, которую она разрешила не только ему, но и себе самой. Казалось, ее груди трепетали под его руками, ласкающими их, а губы Сокола уже нежно покусывали мочку ее уха.

Повернув голову, Ланна потянулась к его губам, которые блуждали по ее разгоревшемуся от страсти лицу, избегая лишь влажных и дрожащих губ. И когда она наконец нашла губы Сокола и отдалась властности его поцелуя, то она почувствовала, как в ней вспыхнул жаркий огонь, разом охвативший все ее существо. Руки Сокола скользнули под тонким халатом на спину, и он привлек Ланну к себе, прижав ее обнаженные груди к грубой ткани своей рубашки.

И тут Ланна услышала какой-то стук, эхом прокатывающийся по веранде. Вначале она подумала, что это ее сердце так колотится. Но затем за стуком она услышала и женский голос, окликавший ее по имени. Сокол поднял голову, его горящий взгляд с голодной страстью пристально всматривался в лицо девушки.

– Они тебя ищут, – сказал он. – Через пару минут придут сюда, на веранду. Хочешь, чтобы я остался?

«Они» – это, вне всякого сомнения, означает Чэд, поняла Ланна. Она похолодела при мысли о том, что Чэд может сделать с Соколом, если застанет его здесь, с ней. В ее памяти ожил рассказ Кэрол o том, как много лет назад Чэд и Сокол затеяли ужасную драку. Ланна не хотела быть причиной новой кровавой схватки. Два брата не должны калечить друг друга из-за нее. Она вообще не выносила никакой крови и насилия. А то, что происходит с ней сейчас, – это вообще особый случай – к стыду своему, она понимала, что ей одинаково нравились оба, и ее тянуло и к Соколу, и к Чэду.

Видимо, все эти мысли ясно отражались на ее лице. Сокол без труда прочитал охватившие Ланну колебания, и его взгляд вновь сделался непроницаемым, словно захлопнулись какие-то ставни.

– Нет, вижу, ты не хочешь, чтобы я остался, – холодно произнес он, отстраняя Ланну от себя и запахивая на ней халат.

– Сокол… – Ланна хотела объяснить, что она просто боится за него, но Сокол не дал ей договорить.

– Садись сюда, в это садовое кресло, – он кивнул головой на шезлонг, стоявший у стены дома, а сам в это время уже завязывал поясок ее халата. Голос его был совершенно бесстрастным. – Когда покажется Чэд, скажи, что ты присела подышать свежим воздухом и незаметно уснула в шезлонге.

– Но ты…

– Он меня не увидит, – сухо заверил ее Сокол и бесшумно растаял в темноте.

В комнате Ланны послышался звук хлопнувшей двери, затем голос Чэда, зовущий ее по имени. Ланна встрепенулась: нельзя терять времени. Она поспешила к шезлонгу, ее босые ноги беззвучно ступали по каменному полу. Не успела она опуститься в кресло, как дверь, ведущая из ее спальни на веранду, распахнулась.

– Ланна? – Чэд, вышедший в темноту из ярко освещенной комнаты, не сразу различил сидящую в тени девушку.

– Да. Я здесь, – Ланна опустила ноги на пол, словно только что проснулась, и подняла руки, чтобы привести в порядок взлохматившиеся волосы. – Это вы звали меня минуту назад, или мне это только приснилось? Я, кажется, немного вздремнула, – солгала она, как посоветовал ей Сокол.

– А мы удивлялись, куда это вы исчезли, – Чэд стоял уже рядом с шезлонгом. – Мы уже шли спать, но Кэрол остановилась у вашей комнаты и решила зайти, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Вы не откликнулись, и мы вошли. В спальне вас не было. Мы вновь стали звать вас. Кажется, мы не на шутку перепугались. Что вы здесь делаете? Я-то думал, что вы ушли, чтобы «завалиться в постель», – ухмыльнулся он.

– Я вышла подышать свежим воздухом. Ночь такая прекрасная, что не хотелось оставаться в комнате, – в голосе Ланны прозвучала нотка вызова.

Чэд глянул на ночное небо, на бесчисленные звезды, сверкавшие, казалось, над самой крышей веранды.

– Очень красиво. Я даже как-то этого не замечал, – он взял руку Ланны и нежно сжал ее в своих ладонях. – Не хотите ли немного прогуляться?

– Нет, – Ланна покачала головой, отказываясь от приглашения, и бессознательно высвободила руку. – Я устала, – пояснила она, спохватившись и оправдывая свой невежливый порыв. – А кроме того, у меня ничего нет на ногах. Если вы не возражаете, я хотела бы пойти к себе, – она поднялась из шезлонга и потянулась, изображая усталость, что оказалось совсем нетрудным: она действительно была утомлена. – Уже поздно, я в это время обычно уже сплю.

Чэд преградил ей путь.

– Ланна, пожалуйста, никогда больше не уходите из дома, не сказав кому-нибудь, куда вы идете.

Ей не понравились его тон и хозяйственные нотки, прозвучавшие в этой не то просьбе, не то приказе.

– Чэд, я всего лишь вышла за дверь своей спальни. И я совершенно определенно не должна и не собираюсь спрашивать ничьего позволения, чтобы делать это.