И вся федеральная конница - Андрей Уланов

– Запомни это, Валлентайн, – тихо сказал я. – Пригодится.

– Я… запомню, – пообещал он. – Я… мистер Белоу, сейчас я, наверное, много чего не понял. Но я запомнил – а времени на подумать у меня будет много.

– Молодец, – похвалил я. – А теперь… иди позови сюда Иоахима, сам же ложись спать. И не возражай! – быстро добавил я, видя, что как раз именно это Тимоти собрался начать. – Главное представление ты не пропустишь, даю слово темного эльфа.

Наверное, в любой другой момент даже этот желторотый мальчуган при таких словах рассмеялся бы мне в лицо. Слово темного эльфа, вдумайтесь только! Но сейчас у бедняги-великана в голове бурлила такая каша, что, услышав их, он вполне серьезно кивнул, а затем встал и направился к двери в дальнем от нас конце вагона.

– Ты не пропустишь главное представление, – глядя ему вослед, тихо повторил я. – Ты его непременно увидишь, очень веселое и красочное – во сне. И уж я позабочусь, чтобы сон этот был максимально крепкий.

Занятно, правда? У меня наготове было целых два объяснения – почему это я хочу оставить юного великана в стороне от предстоящего боя. Первое и основное: этот недотепа в решающий момент будет лишь мешаться под ногами, потому как ничего другого просто не умеет. И второе – я не хочу, чтобы какой-то вообразивший себя архишпионом кретин сломал мою новую игрушку… куклу.

Ну и кого ты пытаешься обмануть, ехидно спросил Айр. Уж точно не меня – ведь я знаю тебя куда лучше тебя самого.

Давненько тебя не было слышно, стервятник.

Я наблюдал.

В самом деле? А я-то понадеялся, что ты попросту сдох.

Не дождешься.

– Как успехи, мистер Белоу?

Полчаса назад, садясь в карету, я сначала не поверил своим глазам. Так не одеваются даже гоблы… даже полковник Смигл… но когда мы оказались внутри вагона, удивление сменилось уважением, ибо избранная пинкертоновским агентом чудовищная расцветка сюртука на фоне обивки здешних сидений оказалась сродни коже хамелеона.

– Пока никак, Иоахим. Существ, подпадающих под описание, на перроне пока не появлялось.

Келлер аккуратно поставил чашечку с кофе на столик и, вынув из кармашка часы, озабоченно вгляделся в циферблат.

– У них есть еще три с половиной минуты.

– Целая уйма времени. Да вы садитесь, Иоахим. По лицу агента было явственно видно, что ему очень хочется задать мне сакраментальный вопрос: а вы уверены, что их действительно не было? Впрочем, Келлер был достаточно разумным существом, чтобы осознавать степень идиотизма этого вопроса. Даже в тот момент, когда я не гляжу в окно. Впрочем, с легкой озабоченностью подумал я, наши гости что-то и в самом деле задерживаются.

– Не помешаю, джентльмены?

Тот, кто произнес эти слова, в стекле не отражался. Впрочем, даже не узнай я голос… не так уж много в мире существ, могущих действительно неожиданно для меня объявиться рядом.

– Никоим образом, граф, – не оборачиваясь, весело произнес я. – Присаживайтесь!

ГЛАВА 11

Мой первый наставник на ниве тайных служб имел одну характерную привычку. Когда ему на стол попадал какой-нибудь детально расписанный план, казалось, не оставлявший места для случайностей – новички этим грешили сплошь и рядом, – его превосходительство тут же вызывал автора оного к себе в кабинет, где долго и выспренно расхваливал. И лишь под конец, хитро щурясь, словно бы ненароком вставлял один-единственный вопрос: "А скажите… э-э… вьюнош. Вы, конечно же, э-э… предусмотрели все мыслимые и немыслимые случайности… значицца, для вас не составит ни малейшего труда… э-э, поведать старику, какие у нас погоды стоять будут… э-э… на той недельке? " Те, кто был поумнее, молчали. Большинство же, не почуяв подвоха, начинали заниматься прогнозированием… и замолкали, лишь заполучив многостраничные плоды своих ночных бдений в «морду лица-с». «Ф топку, ф топку, – шипел наш милейший Кирилл Вольдемарович, – и зарубите себе… э-э… где-нибудь, вьюнош, там – указывал он на потолочную лепнину, – на прогнозишки ваши чихать-с! Хляби небесные разверзнутся али солнышко пригреет – на все-то Господня воля, не ваша-с!» Не буду отрицать, по молодости лет оная привычка была сочтена мною забавной причудой старика – потребив за обедом штоф красненькой, Вольдемордыч, бывало, начинал воспоминать не только князя-кесаря, но и Малюту, а подобный срок далеко не самой спокойной после-жизни не проходит бесследно и для упыря. Однако, поварившись в «котле» и обзаведясь кое-какими крупицами опыта – субстанции, с превеликим трудом добываемой из шишек и синяков, – я с немалым удивлением осознал, что ничего забавного в оной привычке не имелось. А имелось, по всей видимости, тщательно подуманное действо с воспитательным уклоном. И моралью: всех флюктуации мироздания предусмотреть невозможно… а значит, нужно просто быть готовым к их появлению. В любой момент.

В момент же текущий мой темноэльфийский друг вкупе с правительственным чиновником являл собой классический пример таковой флюктуации. Я-то планировал всего лишь прокатиться на сотню миль туда-обратно, дабы проинспектировать несколько далеко не самых ключевых узелков моей паутины – и вот, пожалуйста: оказался в самом центре контрразведывательной операции северян.

– Мистер Белоу, – чиновник, похоже, не был до конца уверен, возмущаться ему или нет. – Право же… – …вам стоит присоединиться к моему приглашению, – договорил за него Найр. Потому как общество графа Рысьева лишним для нас оказаться попросту не может.

– Друг мой, – положив цилиндр на столик, я принялся неторопливо стягивать перчатки, – ты льстишь мне самым беззастенчивым образом.

– Льщу? Хочешь сказать, что я вру?

– Решить, что ты говоришь правду, было бы оскорблением, верно, друг мой? Так что, – развернулся я к спутнику Найра, – мистер Келлер, не воспринимайте эти его слова всерьез.

– Граф, мне, право, неловко, – смущенно начал чиновник, – однако я не припоминаю, при каких обстоятельствах мы…

– Не были представлены друг другу, – сказал я. – Полковник Смигл отрекомендовал меня лишь как представителя союзной державы.

– Ах, вот оно что, – понимающе кивнул человек. – В таком случае… гм, позвольте сказать, что я весьма рад…

– Он идет.

Голос темного эльфа был сух и спокоен, однако что-то то ли в нем, то ли в облике Найра безошибочно сигнализировало: мой друг вышел на охотничью тропу.

Иоахим Келлер, я наконец сумел вспомнить также имя чиновника, выглядел не менее спокойным… но по меркам людей. Для меня же исходящее от Келлера напряжение накатывало волна за волной, словно звуки органной музыки в готическом соборе. Запах же крови, перенасыщенной адреналином, кружил голову, как аромат хорошего коньяка запойному пьянице. Искушение… стоять и глядеть на стеклянный цветок бокала в двух шагах, когда неистовая жажда пронзает все тело, до последней клетки, багровой пеленой затягивая взор. Или это все же лишь факелы на стенах подвала? Не знаю, не могу думать ни о чем, кроме пищи, а человечишка переполнен ужасом, адреналин кипит в его венах, всего лишь два шага, так легко, взять и, не расплескав ни капли, выпить залпом, по-гусарски!