Агенты Коминтерна. Солдаты мировой революции. - Михаил Пантелеев

Сопоставление потерь аппарата Коминтерна по странам сразбивкой арестованных по его функциональным службам отчасти объясняет причину резкого выделения на общем фоне секретариата М. Москвина: значительная доля в нем до «чистки» выходцев из Польши и Латвии. В самом деле, среди репрессированных Сотрудников секретариата М. Москвина поляков было 8 человек, латышей — 4, финнов — 3, эстонцев — 3, советских граждан — 2, литовец — 1. Как известно, компартии этих стран наряду с компартией Германии понесли наибольшие человеческие жертвы в результате сталинского террора, а компартия Польши 16 августа 1938 г. летучим голосованием членов Президиума ИККИ вообще была официально распущена.

А. О. Постель, работавший в Управлении НКВД по Московской области, позже вспоминал, что массовые аресты латышей в 1937–1938 гг., «фактически превратились в охоту за всем взрослым мужским населением…». В связи с террором против коммунистов из стран Прибалтики и Польши появилось письмо Г. Димитрова секретарю ЦК ВКЩб) А. А. Андрееву от 3 января 1939 г. В нем Г. Димитров сообщал, что «после ареста прежних руководителей и представителей компартий Литвы, Латвии и Эстонии в Москве как врагов народа честные коммунисты в этих странах остались дезориентированы и без связи с Коминтерном. Мы не имеем сейчас в Москве ни одного товарища из этих партий, на которого можно бьщо бы вполне положиться для установления связи или эвентуально для посылки в страну». Ввиду этого Секретариат ИККИ просил ЦК ВКП(б) подобрать «группу товарищей» для работы по линии компартий Литвы, Латвии, Эстонии и Польши.

Сам руководитель секретариата Меер Москвин, курировавший, кроме указанных компартий, службу связи ИККИ и отвечавший за взаимодействие с органами НКВД/был 23 ноября 1938 г. арестован, а 1 февраля 1940 г. приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к расстрелу. Он был единственным кандидатом в секретари ИККИ и членом Президиума ИККИ, репрессированным в исследуемый период. Ранг остальных коминтерновских «сановников», тех, кто, являясь сотрудником ИККИ, одновременно входил в избираемые конгрессами и пленумами высшие органы Коминтерна, был существенно ниже.

10 июня 1937 г. арестовали кандидата в члены Президиума ИККИ, заместителя главного редактора журнала «Коммунистический Интернационал» поляка Бронислава Бронковского (Бортновского). 3 ноября 1937 г, он был приговорен к расстрелу.

11 сентября 1937 г. органы НКВД арестовали кандидата в члены ИККИ, представителя Компартии Польши при ИККИ Яна Белевского (Пашин). И декабря того же года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к расстрелу. 1 декабря сотрудники НКВД арестовали другого кандидата в члены ИККИ — представителя Коммунистической партии Латвии при ИККИ Яна Круминя. Он был приговорен к расстрелу 15 марта 1938 г.

Кроме вышеназванных лиц, в 1937–1938 гг. был репрессирован целый ряд членов Интернациональной контрольной комиссии Коминтерна: эстонец Я. Анвельт, литовец Зигмас Ангаретис (Алекса), болгарин Петко Искров, поляки Франц Гжегожевскнй (Францишек Гжелыцак), Хенрик Валецкий (Максимилиан Хорвиц), А. Краевский, а также уже упоминавшийся Г. Эберлейн.

На сегодняшний день документально известна судьба 85 из 113 арестованных в годы «великой чистки» коминтерновцев. Два человека не дождались вынесения приговора: 11 декабря 1937 г., в 8 часов вечера, умер от пыток ответственный секретарь Интернациональной контрольной комиссии Я. Анвельт, и 12 ноября 1940 г. скончался в тюремной больнице от хронического туберкулеза А. Мунк-Петерсен.

57 сотрудников аппарата сразу же были приговорены к расстрелу, из них девять — женщины. Это уже упоминавшиеся швейцарки Л. Дюби, И. Гартман, Б. Циммерман; немки Люция Миллер (Ронтке), Анна Гоше, Марта Мориц; польки Р. Езерская и Анна Фишер (Цецилия Фортрефлнх); румынка Мария Чобав (Эяеиа Филиппович).

24 коминтерновца были осуждены на различные сроки заключения, 13, из них — женщины. Работавшая шифровальщицей в службе связи ИККИ Б. Даниэль, отсидев по первому приговору от 19 ноября 1937 г. 8 лет в лагерях, во время войны была вновь осуждена на 10 лет заключения. Второй срок получил после первых 15 лагерных лет и политический помощник О. Куусинена Манфред Стерн, известный в Испании под именем генерала Клебера.

Наиболее трагично сложились судьбы сотрудника Интернациональной контрольной комиссии Г. Эберлейна и сотрудника секретариата Эрколи, члена германской компартии с 1926 г. В. Петермана. Оба сначала были приговорены к тюремному заключению — 15 и 5 лет соответственно — и затем расстреляны: первый по приговору от 30 июля 1941 г., второй — 12 сентября 1942 г. по приговору от 24 июля 1942 г.

Из 57 приговоренных к расстрелу не менее 11 были расстреляны в день объявления приговора: советский сотрудник службы связи Борис Менис, заведующий отделом кадров ИККИ Г. Алиханов; сербы Душан Дреновский, Радомир и Грегор Вуйовичи, работавшие соответственно в отделе кадров, отделе пропаганды и в службе связи Коминтерна; черногорец И. Мартынович; хорват В. Чопич; иранский армянин Ерванд Орбеляани, а также Б. Бронковский, И. Гартман и Л. Мюллер. В то же время были случаи, когда интервал между приговором и днем казни растягивался на несколько месяцев. Случай В. Петермана уже упоминался. Бывший заведующий службой связи ИККИ Борт Мюллер (Мельников), приговоренный к расстрелу 25 ноября 1937 г., был казнен только через 8 месяцев — 28 июля 1938 г.! Отсрочка казни Б. Мюллера объясняется желанием Сталина выбить из него показания против Иосифа Пятницкого (Таршиса), долгое время являвшегося секретарем ИККИ и членом его Президиума, а с 1935 г. возглавившего политико-административный отдел ЦК ВКПб). Как известно, на июньском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. И. Пятницкий открыто выступил против усиления репрессий в стране, в частности против физического уничтожения Н. Бухарина и предоставления наркому внутренних дел Н. Ежову чрезвычайных полномочий.

Михаил Менделеев, тоже жертва сталинских репрессий, вспоминал, как он летом 1938 г. случайно встретил во внутренней тюрьме ГУГБ НКВД СССР на Лубянке Б. Мельникова. Тот, душевно опустошенный, рассказал, как после длительных избиений и истязаний согласился подтвердить выдвинутые руководством НКВД против И. Пятницкого обвинения в шпионаже в пользу Японии и других стран. Почему именно Японии? Дело в том, что сам Б. Мельников был объявлен японским шпионом с 1918 г. (а с 1933 г. и германским), поскольку был в плену у японцев, а затем по работе был связан с Дальним Востоком. Выучив наизусть сочиненный подручными Н. Ежова текст, Б. Мельников сыграл главную роль в «спектакле», поставленном Сталиным в Кремле для Крупской и других сомневавшихся в виновности И. Пятницкого членов ЦК ВКП(б)[323]. 29 июля 1938 г., т. е. на другой день после казни Б. Мельникова, в Лефортовской тюрьме состоялась выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР, приговорившая И. Пятницкого к расстрелу. Показания против него вынужден был также дать Г. Эберлейн. В ночь с 29 на 30 июля 1938 г. приговор был приведен в исполнение.