Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

– Я хочу приворожить Седую Голову, – пробормотала Ванесса, отводя потускневшие глаза. – Ему личинки без разницы…

– Ладно, мне неважно, кого ты хочешь приворожить. Надо – привораживай. Но ты кое-что сделаешь для меня и моей подруги Тийи.

– Я готова! – обрадовалась Ванесса. – Я… что угодно!

– Позволь родителям Тийи некоторое время пожить у тебя дома. Не спрашивай, почему и зачем, это не так уж и важно. И никому не проболтайся об этом.

– Хорошо-хорошо, – торопливо закивала она. – Но есть проблема. Я ведь не питаюсь человеческой пищей. Что родители Тийи будут есть все то время, пока будут отсиживаться у меня?

– Да, это вопрос, – задумалась Юля. – А что, у вас в деревне нет ни одного продуктового магазина?

– Целых три. Но продукты в них только для умертвий. Ведь в Приколье люди не живут.

– А если ты станешь покупать человеческую пищу в городе, это станет предметом вопросов и пересудов, так? – проницательно спросила Юля.

– Скорее всего, так. Меня ведь почти весь город знает, все в троллейбусах ездят. И вообще, обо мне любят посплетничать.

– Значит, нужна скатерть-самобранка, – задумчиво протянула Юля.

– Нужна, – вздохнула я. – Так где ж ее взять?

– Охохонюшки, – вздохнула Юля. – Как вижу, никак вы без меня, малахольной ведьмы, не справитесь с житейскими трудностями. Ладно. Опять жертвую своей кровью.

– Что ты собираешься делать? – немного испугалась я.

– Как говорят на «Фабрике звезд», проснись и пой!

Я испугалась сильнее. Юля говорила какими-то загадками. Это вообще-то для нее нехарактерно. Ладно, я решила помалкивать и смотреть, что будет.

Юля укусила себя за палец и немножко пошипела от боли. Показалась крупная капля крови. Мне вдруг стало видно, что эта кровь – ведьмовская кровь – светится, как будто красный фонарик со свечкой внутри.

– Где у нас восток? – спросила Юля. – Здесь у нас восток. А восток – дело тонкое.

Да что с ней такое, что она принялась разговаривать штампами?!

Юля подошла к восточной стене дома и на старых, бледно-желтых обоях нарисовала небольшой прямоугольник. Своей кровью. Едва она закончила сей творческий процесс, как кровь на стене засветилась, будто вольфрамовая нить под напряжением.

– Оккамледор! – сказала Юля торжественно. – Отверзись!

Что-то зашипело, и тут я увидела, как нарисованный прямоугольник превращается в маленькую дверцу и эта дверца отворяется. Мама дорогая!

Все мы, кроме Юли, конечно, замерли. А она скрестила руки на груди, как Наполеон при Ватерлоо, и сказала:

– Тетраолем! Явись!

Из темноты, клубящейся за дверью, показались две небольшие, но мозолистые и все в натоптышах пятки. Следом за пятками раздалось такое пыхтение, ворчание и хрипение, что я испугалась – вдруг хозяину пяток плохо? Что, если у него припадок или конвульсии? Или, чего доброго, базедова болезнь? В общем, как видите, меня тоже понесло не хуже Юли.

– Табуретку подставьте! – прохрипел обладатель пяток.

Я торопливо подставила под пятки табуретку и сказала:

– Уже!

– Теперь пятки щекочи! – потребовал обладатель мозолей и натоптышей.

Блин. Я нашла прут от веника и принялась щекотать пятки.

– Уй-юй-юй! – вскричал мозоленоситель и выпрыгнул из волшебного Ничто прямо на табурет.

Мы во все глаза уставились на него.

Это был гноттиб. Не гном, а именно гноттиб. Они, как о них говорят, живут в другом измерении, в каком-то непонятном мире и обладают неслыханными артефактами. При удачном стечении обстоятельств можно заполучить от гноттиба какой-нибудь невиданный предмет, но запросит он за него, как за «Мерседес-Геленваген». Так что все знают: с гноттибами связываться себе дороже.

Выглядел явившийся так, как и положено гноттибу: он был в застиранной форме спецназовца какого-то неизвестного государства. На голове красовался ярко-красный берет. В общем, ничего особенного.

– Благословен будь, представитель вольного племени гноттибов! – торжественно сказала Юля. – Мы рады, что ты откликнулся на наш зов.

– Ага. И вам не чихать, – ехидно поклонился гноттиб. Только гноттибы умеют кланяться ехидно. Сто процентов! – И кто же меня додумался за пятки щекотать?

– Так ведь… – растерялась я, – вы сами просили.

– Ничего подобного! – возмутился гноттиб. – Я просил меня не щекотать, а потянуть. Есть разница?

– Но я точно слышала…

– Сейчас не об этом, – сказала Юля. – Почтеннейший гноттиб, у меня есть к тебе сделка.

– Неплохо, – потер ладони гноттиб. – Что ты имеешь предложить?

– Зелье от мозолей и натоптышей, – быстро сказала Юля. – Сварю через десять минут. Действует быстро, эффективно и безопасно. Без побочных эффектов. Не является лекарством. Отпускается без рецепта и предварительного согласования с лечащим психиатром.

– Ух ты! – загорелись красные глаза гноттиба. – Это просто отлично. Мне, пжалста, два литра этого зелья. Для себя и всей семьи. А взамен что нужно, красавица?

– Скатерть-самобранка.

– Ополоумели? – печально спросил гноттиб. – Это ж запрещенный артефакт!

– Да ладно, – недоверчиво протянула Юля. – Когда это скатерть успела попасть в Кадастр?

– Недавно пересматривали список разрешенных артефактов и вычеркнули из него скатерть. Она для человечества потенциально вредная.

– Это чем же? – удивилась я.

– Люди совсем охамеют и обленятся, если им подсунуть скатерть. Только и будут, что жрать. А работать перестанут.

– Резон, – пробормотала Юля. – Слушай, гноттиб, но нам просто до зарезу нужна скатерка. Может, если я добавлю к зелью еще порошки для повышения потенции, мы договоримся?

– Порошки мне без надобности, – гордо ответствовал гноттиб. – На преступление толкаете?

– Толкаем, – весело сказала Юля. – Так я варю зелье?

– Вари, – печально сказал гноттиб.

– И ладненько! – улыбнулась Юля. – Сварю такое, что закачаешься!

– Ну тогда ждите, – сказал наш гость и засунул коренастую руку в то самое отверстие в стене, где клубилась волшебная мгла. Раздалось гудение, потом какой-то звон. Наконец рука вернулась, и в ней была зажата невзрачного вида тряпка.

– Готово! – сообщил гноттиб. – Получайте.

Юля взяла в руки тряпку, развернула…

– Гноттиб! – сурово сказала она. – Ты меня надурил! Это не скатерть!

– Само собой, – сурово ответствовал гноттиб. – Ты что ж, хотела, чтобы я закон нарушил? За это по головке не погладят.

– Тогда что это такое? – мрачно спросила Юля, разглядывая малосимпатичную тряпицу.

– Это салфетка-самобранка, – пояснил гноттиб. – Функции те же, но ассортимент поменьше. Поскромнее.

– Салфетки, значит, не запрещены? – посветлела лицом главная щедровская ведьма.