Другие Мы - Елена Сокол

– Да, иначе не поздоровится, – явно поймав кураж, бросает Марк.

И мы втроем покидаем помещение.

47

– А потом я такой – бам! – Восклицает Марк, наклоняясь и изображая удар. – Врезался в него башкой!

– Как баран в деревянную изгородь! – Хохочет Якоб.

– А что мне было делать? – Всплескивает руками тот. – Я не умею бить кулаком! Я боялся сломать себе пальцы!

– А голову сломать ты не побоялся?

Они, конечно, очень красочно рассказывают, но меня больше беспокоит Дин. Вид у него по-настоящему потрепанный: волосы взъерошены, на щеке алая отметина, на свитшоте грязное пятно спереди.

– Присядь, пожалуйста. – Прошу я, подводя его к машине и открывая дверцу. – А я поищу аптечку в багажнике.

– Аптечку? Ты шутишь? – Сокрушается он. – Это всего лишь ссадина! Меня задели по касательной, ерунда!

Но все же, послушно опускается на сидение.

– Тебя избили. – Напоминаю я.

– Это разве драка? Так, пару раз ударили! Знаешь, сколько синяков у меня бывает после тре… – Дин осекается, внезапно вспомнив о том, что не следует распространяться о себе настоящем.

– Зачем ты, вообще, пошел туда один? – Доставая из аптечки все необходимое для обработки ран, вздыхаю я.

– Ему повезло, что мы подтянулись следом. – Кивает Якоб.

– И ушатали их! – Бравурно взмахивая кулаками, восклицает Марк.

Он все еще в угаре от собственного неожиданного проявления смелости. Рассекает руками воздух, точно Рокки в исполнении Сталлоне в одноименной серии фильмов.

– Хотел принять удар на себя? – Укоризненно оглядываю Дина. – Благородно, но глупо.

Его лоб покрывается глубокими складками, когда он, паясничая, закатывает глаза.

– Прекрати это. – Прошу я, приближаясь.

– Что именно?

– Посмеиваться над всем, что я говорю. – Подхожу к нему вплотную и наклоняюсь. Убираю ему волосы со лба. – Поверни голову.

– А ты не отчитывай меня. – Серьезно говорит Дин.

Но щеку, покрытую россыпью золотистых веснушек, подставляет.

– Я просто… – Мне приходится сглотнуть, чтобы продолжить. – Переживаю за тебя. И жутко испугалась, когда поняла, что ты попал в передрягу: сам знаешь, эти хоккеисты совсем отмороженные.

– Знаю. – Улыбается Дин, пристально глядя мне в глаза.

– Чего ты опять улыбаешься? – Вздыхаю я.

– Мне нравится, что я тебе не безразличен.

– С чего ты взял? – Усмехаюсь я, прикладывая ватный диск, смоченный в растворе антисептика, к его щеке. – Я беспокоюсь о тебе потому, что мы заключили договор.

– Ай! – Морщится он.

– Щиплет? – Я склоняюсь к его лицу. – Сейчас пройдет.

И начинаю осторожно дуть на ссадину.

– Мне уже лучше. – Хитро мурлычет Дин, закрывая глаза. – Намного лучше…

И я чувствую, как его руки опускаются на мою талию, а затем скользят ниже.

– Эй! – Останавливаю я его, перехватив руки.

– Прости. – Спохватывается он. – Опять переигрываю. – Шепчет. – Видимо, слишком сильно вошел в роль! Я – прирожденный актер!

– Клоун. – Фыркаю я, снова прикладывая ватный диск к ране.

– Аа-а-а! – Стонет Дин. – Может, подуешь?

– До свадьбы заживет. – Усмехаюсь я, отступая на шаг назад.

– А синяки на животе? Кто займется ими? – Продолжает жалобно рисоваться он. – А раны в душе?

– Может, вызвать врача? – Качаю я головой.

– Зачем? Рядом такая красивая медсестра! Только подойди поближе! – Тянет он руки.

– Какой-то он совсем другой со вчерашнего дня. – Замечает Якоб, бросая на Дина обеспокоенный взгляд. Поворачивается ко мне. – Что ты с ним сделала?

– Магнитные бури, – язвлю я. – Ну, либо он лучше стал понимать себя.

– Ребята, ребята, Мартина идет! – Тормошит нас по очереди Марк. Он запускает пальцы в волосы от отчаяния. – Что мне ей сказать?!

– Ты ведь приглашал ее на свидание в парк, – шепчет Дин, – иди, подойди к ней.

– Мы можем вас подбросить до парка, – пока он не вырвал себе все волосы, говорю я.

– Ох… я… – Топчется Марк на месте.

– Как это мило. – Его смущение не может не вызывать улыбку.

– Включи ту же функцию, что и десять минут назад! – Подсказывает Дин. – Иди напролом!

Якоб подталкивает его в спину, и Марк неуклюже выскакивает на дорогу.

– Мартина! – Вскидывает он руку в приветствии.

Она поднимает взгляд. Оглядывает нас по очереди и, заметив меня, напрягается. Но после того, как я дарю ей искреннюю улыбку, девушка решает подойти ближе.

– Привет. – Мнется Марк. – Ну, что? Пойдем на ярмарку? Ребята нас подкинут. Да, ребят?

– О, да. – Кивает Дин.

– Ну, хорошо. – Соглашается она.

48

– Полчаса, а потом поедем в лабораторию, – Дин почти умоляет.

При этом он делает такое жалобное, умилительное выражение лица, что отказать ему просто невозможно.

– Ладно, – сдаюсь я.

– Все равно мы там особо ничем не поможем, а тут будем полезны. – Заглушив мотор, радостно говорит он.

– И чем же? – Недоумеваю я, покидая салон.

– Я уверен, Якобу не очень хочется быть третьим лишним. – Хлопая парня по плечу, смеется Дин.

– Это точно. – Хмуро оглядывая вечерний парк, соглашается тот. – И зачем я вообще сюда поперся?

– Мы собирались поддержать Марка. – Дин указывает в сторону аллеи, по которой они идут вдвоем с Мартиной. – Убедимся, что все идет, как надо, а потом свалим.

– Ничего, если я постреляю в тире, пока они будут миловаться? – Бормочет Якоб.

– Сомневаюсь, что Марк зайдет сегодня так далеко, ведь это их первое свидание, но ты ведь видел: этот парень – псих, он идет напролом!

Якоб ржет. Дин закрывает машину, берет меня за руку, и мы отправляемся вдоль аллеи вслед за Марком и Мартиной, стараясь держать дистанцию в пять-десять метров, но, все же, быть рядом.

Мой взгляд падает на наши с Дином сцепленные руки, и в сознание прокрадывается сомнение: ради игры он это делает или ему действительно хочется держать меня за руку?

– Хочешь мороженого? – Спрашивает Дин.