«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны - Владимир Бешанов

Затруднения в работе тыла, перебои в снабжении в конце декабря и в январе вызывались в значительной степени неполным использованием наличных транспортных средств, а также недостаточным их увеличением во время быстрого продвижения наших войск».

Пока службы снабжения учились делать свою работу, фронты испытывали «снарядный голод», «топливный» и просто голод: «50-я армия имела 3 января всего одну дачу муки. Многие армии фронта не имели сахара, жиров и мяса».

По поводу статистики: «Отрицательно сказывались на снабжении войск вооружением и боеприпасами также недостатки в работе Главного артиллерийского управления. ГАУ не всегда точно знало состояние обеспеченности войск фронтов, так как строгой отчетности по этой службе до войны не было установлено. Табель срочных донесений по боеприпасам был введен в конце 1941 г., а по вооружению — в апреле 1942 г.». То есть первые полгода войны никакого учета ресурсов в действующей армии не существовало.

Наконец, еще один болезненный вопрос — количество накопленных за предвоенное десятилетие бракованных артвыстрелов. Как мы помним, пригодность снарядов к употреблению представителями завода и армии определялась «на глазок и на ощупь», при этом нередко возникал конфликт интересов. На этот случай придумали арбитражную комиссию, которая принимала соломоново решение: делила брак на две примерно равные части — снаряды «совершенно негодные» и снаряды «разбракованные». Первые шли в переплавку, вторые отправляли на военные арсеналы и склады.

Интересно свидетельство маршала Н.Д. Яковлева: «Все запасы боеприпасов на складах ГАУ с теми или иными дефектами, выявленными еще в мирное время, которые хранились для последующего ремонта, мы вновь пересмотрели.

В некоторые их виды внесли небольшие конструктивные изменения — в основном произвели перекомплектацию некоторых элементов выстрелов. А затем на полигонах ГАУ такие боеприпасы апробировали отстрелом. И свыше десяти миллионов штук (т. е. 11–12 % от общего количества, и это только «некоторые виды». — Авт.) отправили фронтам, где они были успешно использованы в боях… Были использованы и оставшиеся еще со времен Первой мировой войны 76-мм и 122-мм шрапнели с подмоченными пороховыми столбиками и вышибными зарядами, не поддававшиеся, казалось бы, ремонту. Эти негодные шрапнели были исправлены методом, разработанным одним из наших инженеров (этот метод я раскрывать не буду), а затем собраны в выстрелы».

А сколь было выстрелов, которые ремонту «не поддались»? А чем была вызвана необходимость вместо штатных взрывателей КТМ (не те ли самые, у которых от азотного травления растрескивались предохранители?) и РГМ оснащать артиллерийские снаряды взрывателями непредохранительного типа М-50 и ГВМЗ, предназначенными для минометных боеприпасов?

Признаем, что проблемы были, но к катастрофе 1941 года они отношения не имеют. Тот же Н.Д. Яковлев на страницах своих мемуаров, которые не вошли в известную книгу, неоднократно упоминает неких военных, которые «ссылками на нехватку вооружения и боеприпасов пытались порой списать свои оперативные промахи, неудачи на фронтах… Признать это фронтовикам трудно, ибо в таком случае нужно сказать: взаимодействие между родами войск организовывалось наспех, отсутствовала должная разведка, не всегда наличествовало твердое и целеустремленное руководство. Куда легче сетовать на нехватку вооружения и боеприпасов как на основную причину неблагоприятного развития событий на фронте. Вот почему очень скоро с фронтов начали поступать жалобы и ультиматумы, предъявляться нервные, порой абсурдные требования в отношении боевого обеспечения… Категорические формулировки насчет «артиллерийской музыки» иные военачальники были склонны понимать как благословение на бездумное расшвыривание снарядов… Даже тогда, когда нехватки в вооружении и боеприпасах не было, а просчеты происходили из-за неудачных решений самих командиров, командующих и их штабов, ряд авторов упрямо ссылаются на «материальный дефицит». А в заключение маршал уверенно утверждает, что «на всем протяжении войны Советские Вооруженные Силы значительно превосходили вермахт по боевому обеспечению».

Короче говоря, ствольная артиллерия в армиях всех стран развивалась одинаково, а матчасть имела сходные, порой идентичные характеристики. Количество и качество советских орудий были вполне адекватными стоявшим задачам. Несколько лет отчаянных усилий и тотальной милитаризации экономики СССР не прошли даром. Наличное вооружение Красной Армии вполне позволяло на равных бороться с вермахтом.

Так, на что жалуетесь, товарищ?

Согласно донесению начальника артиллерии Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта М.А. Парсегова от 14 июля 1941 года:

«Старые части в основном были обеспечены всеми видами вооружения, за исключением 37-мм зенитных пушек, и в 131-й моторизованной дивизии недоставало 4 штук 152-мм гаубиц образца 1938 г.

Корпусные артиллерийские полки и полки артиллерии Резерва Главного командования первой очереди обеспечены были полностью, некомплект по округу относился за счет обеспечения этих частей второй очереди…

2. Буссолями, с учетом замены упрощенных буссолями «БМТ», все старые артиллерийские части обеспечены на 100 %, вновь сформированные (в 1941 г.) — на 50–75 % и артиллерийские бригады — в пределах 30–35 %.

3. Стереотрубами старые стрелковые дивизии, корпусные артиллерийские полки, полки артиллерии Резерва Главного командования обеспечены в пределах 85—100 %; части, сформированные в 1941 году, — на 40–45 % и артиллерийские бригады — до 35 %.

4. Автофотолабораториями артиллерийские части обеспечены на 100 %. Крайне недостаточно расходных фотоматериалов (части получили всего 25–30 % годовой нормы).

5. Подразделения звуковой разведки артиллерийских частей звукометрическими станциями обеспечены полностью».

Из доклада начальника артиллерии 8-й армии полковника Ивлева начальнику Генерального штаба:

«Артиллерия армии выступила на фронт и вступила в боевые действия с большим некомплектом по штатам мирного времени как в людском составе, так и в транспортных средствах, средствах связи и наблюдения. Частям не только не было приказано взять имущество до штатов военного времени, но они не были информированы о возможности боевых действий, поэтому имущество, положенное замене, транспорт, средства связи, средства наблюдения не были взяты до штатов военного времени».

То есть, с одной стороны, «части были обеспечены всеми видами вооружения», а с другой — артиллерия «выступила на фронт» налегке. Это уже «особенности национальной боеготовности».

В любом случае проблема была не в «кроватях».

Часть 2

К 1939 году все крупные европейские армии обзавелись артиллерией, образцы которой по своим тактико-техническим характеристикам и назначению были примерно одинаковы. Постановка боевых задач мало разнилась в уставах и наставлениях противоборствующих сторон. В вопросах ведения огня и способов стрельбы, а также тактического применения артиллерии не существовало больших различий — они решались путем осмысления общего для всех опыта Первой мировой войны.

В основу боевого применения артиллерии были положены принципы внезапного и массированного использования ее на важнейших направлениях и непрерывной поддержки пехоты и танков на всю глубину их боевой задачи.

С целью достижения гарантированного огневого превосходства над противником перед началом операции производился расчет необходимых средств — типы и количество орудий, боеприпасов и пр. — с учетом поставленных задач, характера целей, условий стрельбы и предоставляемого времени, составлялся детально проработанный план их боевого использования. Для каждого калибра был установлен предельный расход снарядов, необходимый для выполнения той или иной задачи, подавления или разрушения каждой цели. К примеру, на 122-мм гаубицу при проведении получасовой артподготовки выделялось 65 артвыстрелов и по 30 выстрелов на каждый час боя в глубине вражеской обороны. Чтобы в течение одного часа разрушить 250 метров окопов и проложить восемь проходов в проволочных заграждениях, согласно расчетам, требовалось 36 орудий или 21 орудие — в течение двух часов. Норма расхода боеприпасов для уничтожения батареи противника для 15-см германского орудия составляла 180 снарядов.

Основным артиллерийским снарядом оставалась осколочно-фугасная (химическая) граната с взрывателем ударного действия.

Измерителем артиллерийского могущества стало не число орудий на 1000 штыков, а количество стволов на километр фронта. Военными твердо был усвоен урок, что артиллерии «никогда не бывает вполне достаточно». Однако смысл массирования заключался не столько в сосредоточении большого количества пушек и минометов на решающем участке, сколько в маневрировании артиллерийским огнем — траекториями, «достигаемом искусным централизованным управлением, а также применением соответствующих наиболее мощных систем орудий при условии максимального их использования и вполне достаточного обеспечения их боеприпасами». Для более тесного взаимодействия со стрелковыми подразделениями часть артиллерии передавалась в непосредственное распоряжение пехотных командиров, то есть происходила децентрализация управления. Чем шире был фронт, чем меньше времени отводилось на подготовку, чем пересеченнее местность и острее необходимость быстро реагировать на изменения обстановки, тем более децентрализуется управление, но в любом случае должна сохраняться возможность без особых затруднений переходить от одного вида управления к другому.