Невезучая попаданка, или Цветок для дракона (СИ) - Чекменёва Оксана

— С другой планеты, значит, — задумчиво протянул лорд Линдон. — Поэтому такая странная реакция была? Тот синий свет, убивший или изменивший местных жителей — что это было?

— Я не знаю. У нас они не разбились, а смогли приземлиться, хотя их корабль был сильно повреждён. Собственно, потому им и пришлось искать место для посадки. И они жили на Земле, пока за ними не прилетели соотечественники. Но даже сейчас, спустя пять тысяч лет, у нас нет технологий, дающих возможность путешествовать меж звёздами, как они. Неясно, что у них было в качестве топлива, какие реакции происходили в двигателе, да и был ли он у них в принципе? И как взрыв всего этого повлиял бы на наш мир, не имеющий магии — тоже неизвестно. А в вашем получилось так, как получилось. Мне жаль тех людей из вымершей деревни, но зато теперь здесь есть вы и перевёртыши, и это прекрасно.

Меня потихоньку отпускало. Да, гаргульи этого мира погибли, не попав на планету и не породив новый вид, точнее — два вида, если считать вампиров. Но вместо этого здесь есть перевёртыши и драконы — и тоже благодаря им. Так получилось. Приземлись они благополучно — драконов бы просто не было. В том числе и того, кто стоит сейчас, склонившись надо мной, взволнованно вглядываясь в моё лицо. И осознав это, я поняла, что раз уж именно так распорядилась судьба — нужно радоваться тому, что есть.

Мне не знакомы те гаргульи, но зато за эти дни стали близки Унрек с Шолто, и очень симпатичны ректор, его жена и их сыновья. И дракон тоже стал дорог. Очень-очень дорог.

Поэтому я не стану больше грустить о разбившихся инопланетянах этого мира, разве что из сочувствия к Даните.

— А что Вы сделали с тем, что нашли в том кратере? На это можно посмотреть?

— Нет. По просьбе Даниты все тела были похоронены там же — лишь одно отдельно, именно на него она указала со словами: «Мой мужчина», — а впадина затоплена — у протекающего неподалёку ручья сменили русло. Теперь там глубокое озеро, и единственное, что напоминает о произошедшем когда-то — могила истинного Даниты. Она регулярно навещает её.

— Бедняжка. Провести в одиночестве вечность — это страшно.

— Не совсем в одиночестве, — криво усмехнулся лорд Линдон. — Мужчины у неё, конечно, были, как и приёмные дети — она время от времени брала на воспитание сирот. Но ни мужа, ни собственных детей не было. Как и все мы, она не хочет любить, а потом хоронить, предпочитает такую вот замену.

— Но приёмных-то она ведь тоже любила, иначе зачем?

— Любила. Но, по её словам, не она привела их в этот мир на раннюю смерть. Это сглаживало боль потери, поскольку её не усугубляло чувство вины, как у тех из наших предков, кто поначалу заводил семьи с теми, кто не был их истинной парой.

— Сочувствую, — поскольку дракон, видя, что со мной всё в порядке, вернулся на своё место, я вновь погладила его руку, лежащую на столе. Мне понравилось к нему прикасаться. Очень понравилось. Новый для меня опыт. — У нас всё же проще. Детей либо просто нет, либо они бессмертные. Не нужно делать выбор, он сделан до нас.

А у меня того выбора ещё меньше. В своём мире я даже не могу, как та же Данита, завести обычный роман со смертным мужчиной — физиология не позволяет. И опять пришла эта мысль — как было бы всё проще, живи я в этом мире. Живи все наши женщины в этом мире! Но увы…

И желание воспользоваться случаем и испытать в этом мире то, чего на Земле у меня может не быть ещё многие столетия, лишь окрепло. Правда, я понятия не имела, как это осуществить, но мечтать-то я могла.

— Наверное, вам и правда проще, — согласился дракон. — А у тебя, значит, от тех крылатых пришельцев меньше процента крови? Неудивительно, что крыльев у тебя нет.

Это не прозвучало вопросом, поэтому я лишь пожала плечами. Крыльев у меня нет лишь в этом мире, но какой смысл уточнять? У меня их нет — точка. Зато дар зеркальщика остался и регенерация — и за это я местному миру очень благодарна, мог ведь и это забрать, как всё остальное, но оставил. Низкий поклон ему за это, иначе меня и в живых бы уже не было.

— Обычно у людей с четвертью крови другой расы, её особенности почти не проявляются, а если крови ещё меньше, то человек даже полукровкой не считается, — развивал свою мысль лорд Линдон.

Видимо, он нашёл своё объяснение отсутствию у меня признаков, свойственных инопланетянам, и, в принципе, оно укладывалось в местное мироустройство. Вот только у гаргулий, равно как и у перевёртышей с драконами, количество человеческой крови никак не влияло на появление крыльев или хвостов у потомства, все дети рождались копией бессмертного родителя. А вот переход в магический мир — очень даже влиял, как оказалось.

А может, дело именно в этом? Для местного мира гаргульи — те же оборотни, и к ним применимы местные законы наследования?

Ох, совсем я запуталась. Лучше подумать об этом потом, оставшись одна. А не теперь, когда сижу напротив дракона, любуюсь его удивительными фиолетовыми глазами, и наши пальцы снова переплетены.

Глава 21. Нечисть. Часть 2

— Господа желают что-нибудь ещё? — прервал мои мысли голос официантки.

«Господа»? Я удивлённо взглянула на девушку, которая изо всех сил пыталась сделать рабоче-приветливое лицо, но сквозь эту маску прорывалось откровенное недоумение. И смотрела она именно на наши сцепленные руки.

И тут до меня дошло! Я в джинсах, безрукавке, маскирующей мои и так невеликие формы, и с короткими волосами. Для окружающих я — парень! И мы сидим с драконом в весьма недвусмысленной позе — держась за ручки и глядя в глаза. Ой, что же она о нас подумала?! Ладно — я, но лорду Линдону здесь ещё жить и преподавать!

Я быстро отдёрнула руку и потупилась. Мне послышалось, или дракон действительно разочарованно вздохнул?

— Ты хочешь ещё чего-нибудь, Габриель? — раздался его спокойный голос.

Я помотала головой. Пирожное было вкусное, минуту назад я бы не отказалась от добавки, но в данный момент мне кусок в горло не полезет. Дракон расплатился, и мы молча вышли из ресторанчика и куда-то пошли, при этом я уже больше не цеплялась за его локоть. Спустя пять шагов лорд Линдон притормозил.

— Габриель, в чём дело?

— Простите, — покаянно пробормотала я, глядя себе под ноги. Это же я его за руку хватала, моя вина. — Я забыла, что местные видят во мне парня, я не хотела вас компрометировать.

— Что? — в голосе дракона отчётливо звучало недоумение. — Габриель, если у кого-то нет глаз, чтобы увидеть, кто ты на самом деле, в чём твоя-то вина? Свои глаза людям не подаришь.

И он, подхватив мою руку, решительно пристроил её на свой локоть.

— Но… — я растерянно оглянулась на немногочисленных прохожих — не смотрит ли кто на нас так же, как та официантка.

— Тебе есть дело до мнения случайных людей?

— Нет. Но вы…

— А мне — тем более. Пойдём, Габриель, думаю, зоопарк уже привезли.

И мы пошли смотреть редких животных Империи. На базар мы вышли довольно быстро и с другой стороны, видимо, сделали по городу крюк — а я и не заметила. Мы столько петляли, бродя по городку, что я давно потеряла направление, собственно, даже и не пыталась его запомнить — зачем? Я же была с лордом Линдоном.

На ярмарке народа стало заметно больше, и пришлось слегка поплутать, но зоопарк мы всё же нашли — примерно на том месте, где приземлился дракон, теперь оно уже пустым не было. Лорд Линдон оплатил два билета, и мы вошли в ворота — клетки и вольеры были огорожены символическим щитовым забором, чтобы никто не мог ничего увидеть, если не купил билет.

Обитатели зоопарка мне понравились, а вот небольшие клетки на колёсах, в которых они содержались — нет. Я понимала, что это передвижной зоопарк, и здесь не может быть просторных вольеров, но всё равно, сердце защемило, глядя на очаровательных обезьянок, сидящих за решёткой. Некоторым животным повезло чуть больше — альпака, олени, страусы, капибара и парочка каких-то явно травоядных динозавров, — прогуливались в относительно просторных, наскоро сооружённых вольерах, небольшие зверьки и птицы содержались в клетках.