Повод для беспокойства - Марк Хэддон

а через миг небо за окном зажглось фейерверками: серебристые змейки, фиолетовые морские ежи, вспышки золотых звезд, зеленые фонтаны льющегося света. Послышались гулкие хлопки, как будто кто-то стучит по картонным коробкам клюшкой для гольфа, и Кэти мысленно перенеслась в детство: к кострам, печеной картошке в блестящей фольге и запаху бенгальских огней.

Весь ресторан смотрел в окна, каждый взрыв сопровождался восторженным оханьем и аханьем.

Кэти прошептала:

– Так это и есть…

– Ага.

– О господи, Рэй, спасибо, как чудесно!

– Пожалуйста, – улыбнулся Рэй, который смотрел вовсе не на огни, а на Кэти. – Я выбирал между салютом и «Шанель № 5».

106

Джин редко виделась с Дугласом и Морин. Во-первых, те жили в Данди. А во-вторых, брат чем-то напоминал ей Рэя. Только еще хуже. Толстокожий здоровяк, владеющий небольшой компанией грузоперевозок, кичился своей прямотой и отсутствием хороших манер.

Правда, за последние сутки ее отношение к таким людям сильно поменялось, и она радовалась возможности пообщаться с братом. Когда Морин поинтересовалась, что с Джорджем, Джин уже допивала второй бокал. Будь что будет, решила она и сказала: у Джорджа нервное расстройство на фоне стресса.

– С Дугом тоже такое было, пару лет назад, – неожиданно призналась Морин.

Прикончив коктейль с креветками, Дуглас закурил и обнял жену.

– Он потерял сознание за рулем, прямо на трассе, к северу от Эдинбурга. Врезался в защитный барьер на скорости семьдесят миль в час. Томография мозга, анализы крови, обследование. Врачи сказали, что это из-за напряжения.

– Тогда мы продали один рефрижератор и махнули на месяц в Португалию, – включился в беседу Дуглас. – Я оставил вместо себя Саймона. Иногда надо отпускать поводья. В этом весь секрет.

Джин чуть было не ляпнула, что даже не подозревала о проблемах брата, да только они и сами это знали. И все прекрасно понимали почему: она совсем не интересовалась их жизнью. Джин охватило раскаяние.

– Мне очень жаль, – проговорила она. – Надо было пригласить вас остановиться в доме.

– С Эйлин? – подняла брови Морин.

– Нет, вместо нее.

– Надеюсь, она не возьмет свою гребаную собаку на роспись, – заявил Дуглас, и все засмеялись.

Джин задумалась, не рассказать ли им о ножницах, однако решила – все-таки не стоит.

107

Джейми никогда не приходилось нянчить племянника, разве что пару раз, когда тот был совсем малюткой и большей частью спал. Однажды он даже поменял малышу памперс, который был девственно-чистым и не нуждался в замене. Джейми просто показалось, что от младенца попахивает. Он не представлял, как можно поменять памперс, пропитанный мочой, и не собирался больше оставаться с Джейкобом, пока тому не исполнится лет как минимум двенадцать.

Джейми вспомнил о памперсах, когда Джейкоб позвал его в туалет и сообщил, что покакал. Мальчик немного поторопился, в результате чего последняя какашка осталась на сиденье и печальным шоколадным сталактитом повисла на ободке унитаза. Это была не желтенькая «детская неожиданность», а настоящее человеческое дерьмо. С намеком на собачье. Джейми обмотал руку туалетной бумагой и зажал нос. Наверное, бывает работа и похуже – ловить крыс, летать в космос, однако до него только сейчас дошло, какие испытания приходится переносить людям, решившим стать родителями.

Джейкоб почему-то невероятно гордился своим туалетным достижением и на протяжении всего вечера то и дело вспоминал об этом героическом приключении, прерывая другие занятия: поедание яичницы-болтуньи на тосте, просмотр «Мистера Гампи», купание в «очень-очень пенной ванне»…

Джейми так и не удалось поговорить с мамой о папином состоянии. Может, оно и к лучшему, зачем ее волновать. Попросит Рэя присмотреть за отцом перед уходом, решил он.

Папа больше не выходил из спальни. Когда Джейкоб наконец уснул, Джейми прилег на диване и стал смотреть «Миссия невыполнима». Рядом с телевизором почему-то стояла целая стопка видеокассет с боевиками. На середине фильма Джейми вышел отлить и решил заодно проверить, как там отец. В спальне никого не оказалось. В ванной тоже. Как и в комнатах – ни наверху, ни внизу. Джейми еще раз обошел дом, заглядывая в шкафы и под кровати. Он боялся, что папа опять сделал какую-то глупость. Хотел уже звонить в полицию, как вдруг взглянул в окно и увидел отца на лужайке. Тот едва заметно покачивался.

Джейми вышел из дома и встал рядом.

– Как дела?

Отец поднял глаза в небо.

– Просто не верится, что все это закончится.

От него разило спиртным.

– Музыка. Книги. Наука. Все говорят: прогресс… – Папа задрал голову еще выше, и Джейми придержал его за плечо, дабы тот не завалился назад.

– Несколько миллионов лет – и все это превратится в голую каменюку. От нашего существования не останется ни следа. И никого. Только космос. И другие голые камни, кружащиеся в пустоте.

Джейми не слышал таких разговоров со времени студенческих попоек со Сканни.

– Давай я отведу тебя в дом, – сказал он.

– Даже не знаю, ужасно это или прекрасно, – продолжал папа. – Понимаешь, все будут забыты. Ты. Я. Гитлер. Моцарт. Твоя мама.

Он опустил голову и потер руки.

– Кстати, который час?

– Двадцать минут одиннадцатого.

– Надо возвращаться в дом.

Джейми осторожно повел его к освещенной двери кухни.

– Спасибо, – проговорил папа, остановившись на пороге.

– За что?

– За то, что выслушал. Мне стало легче.

– Пожалуйста, – ответил Джейми, запирая дверь.

Отец пошел наверх.

Когда все вернулись домой, Джейми отозвал Рэя в сторонку и попросил его приглядеть за отцом, только ничего не говорить Кэти. Рэй пообещал. Джейми сел в машину и поехал в гостиницу, где ему открыла дверь странная личность неопределенного пола в восточном халате, обиженно заявившая, что надо звонить и предупреждать, если являешься так поздно.

108

Утром Джин приняла душ и вернулась в спальню. Джордж сидел на краю кровати с выражением побитой собаки, которое не сходило с его лица уже несколько дней. Джин сделала вид, что не замечает. Стоит сказать хоть слово, и она выйдет из себя. Может, это бесчувственно или несовременно, но Джин считала, что не бывает таких проблем, которые нельзя отложить в сторону в день свадьбы дочери.

Она уже хотела выйти, как Джордж вдруг произнес:

– Прости меня, Джин.

Что ответить? Что все хорошо? Но Джин знала, что это не так. Присела рядом и взяла его за руку. Вспомнила, как учила детей извиняться, если они подрались или что-то разбили. Тогда для них это были просто слова, способ сгладить острые углы. А когда человек извиняется по-настоящему, это видно. Ты понимаешь, какую эти слова несут в себе силу.

– Чем тебе помочь? – спросила она.

– Наверное, ничем, – ответил Джордж.

Джин придвинулась ближе и обняла мужа за плечи.