Сколько цветов у неба? - Наталья Литтера

побежала открывать. Рис отварится быстро, ужин будет что надо, а вот с печеньями пора заканчивать. Особенно в форме сердец.

6

Она обожала его подоконник. Так и должно быть. Если кошки любят сидеть на подоконниках и смотреть в окно, то чем лисицы хуже? Ничем.

Аня сидела на подоконнике, пила чай с медом и лимоном и читала книжку, а Артем ее рисовал. Не для выставок и галерей. А для себя. Было даже немного жаль, что его рыжеволосая муза пошла на поправку. Теперь придется ее отпустить. Ведь лисицы – существа свободные. А он хотел домашнюю. Он хотел ее приручить.

Пусть спорит, дерзит, смеется, но рядом. Артем любил с ней жить. Любил их совместные завтраки, любил ее утренние рейды по утрам в пекарню, любил, как она лежит у него на животе и умничает, как хозяйничает на кухне, как целуется, ворчит, спорит, прижимается и просто находится рядом.

Пастель в руках точно и нежно отображала сидящую на подоконнике фигуру. А за окном уже декабрь. Осталось вот так же изобразить весну, лето и замкнуть год. Он впервые думал об этом. О том, что с ней ему мало будет года, и двух… и такое происходит впервые. Если не считать Евы. Но Ева была давно, а Аня – сейчас.

От Евы мысли перешли к Ники, от Ники – к картине. Позавчера был аукцион, и вокруг «Парусника» развернулась почти драка. Ангелина чувствовала себя триумфатором. Правда, спор Артему она проиграла.

– Наверное, нельзя выиграть везде, – сказала она. – Но я должна признать, ты оказался прав. Пожалуй, попрошу у твоего ДекARTа еще одну работу.

Артем за друга порадовался, поздравил его, но покоя не давал «Парусник». Если картина приобретена неизвестным для частной коллекции, то это неплохо. Такие люди не любят афишировать не только свои имена, но и свои коллекции. Они собирают их для себя и любуются в одиночестве. У «Парусника» отличный провенанс[19]и сертификат подлинности. В частном собрании он будет надежно похоронен. И все же… все же… все же…

На улице начался снегопад, и Аня, оторвав взгляд от книги, глядела в окно. Артем смотрел на ее небрежно забранные в хвост волосы, бледно-бирюзовую футболку и чувствовал уют своего дома и этого дня.

– Я бы прогулялась, – сказала Аня. – Такой пушистый снег.

– Пошли.

– Купим пшено? Устроим ланч соседским голубям?

– Конечно, – он начал складывать свои принадлежности.

Аня легко соскочила с подоконника и, подойдя, взглянула на портрет.

– Знаешь, этот мне нравится гораздо больше, чем с яблоками.

– Мне тоже, – признался Артем.

Она поцеловала его в щеку и пошла одеваться для прогулки.

На подоконнике осталась книга. Чехов. Надо же…

Пиликнул телефон.

Егор прислал эскизы – причудливые переплетения веток. Артем внимательно их рассмотрел и написал ответ.

Артем: Мне нравится.

Егор: Мне очень надо обсудить один вопрос.

Артем: Давай в понедельник.

Егор: Отлично. Буду ждать твоего звонка.

Артем: Ок.

Аня вышла в гостиную в джинсах и свитере.

– Ты еще не готов?

– Сейчас буду.

Прежде чем отправиться переодеваться, Артем все же написал Глебу.

Артем: Картину продали в частную коллекцию. За бешеные деньги.

Есть три метода проведения искусства в народ. Первый – это передвижные общедоступные выставки, второй – театр вообще и в частности передвижной народный театр, третий метод – это устройство музеев и картинных галерей в провинции.

Василий Поленов, автор картины «Бабушкин сад»

Глава 19

1

Егор нечасто бывал в мастерской Вольского. Не потому что Артем как-то особенно оберегал свои работы от чужих глаз. Может, конечно, и оберегал (в творческой среде воровство идей не редкость), но не от Егора точно. Просто так сложилось, им легче было пересекаться на нейтральной территории. Но в этот раз Егор по приглашению Артема пожаловал в мастерскую и сразу впечатлился оконченным «Утренним Римом». Он стоял перед полотном, долго его рассматривал и только потом сказал:

– Ну, круто!

– Спасибо. Пиво будешь?

– Лучше чай, мне еще в театр надо заглянуть, а потом успеть на мастер-класс.

– В какой театр?

– «Маски пилигримов».

И Егор рассказал Артему про предложение Марка Трауба, «Макбета» и свои мысли насчет декораций.

– Ветки, собственно, я тебе поэтому и присылал. Хотел узнать мнение.

– Мне понравилось, – Артем протянул Егору кружку с чаем.

Они оба сидели на больших кубах.

– Вике вроде тоже понравилось. Но через три дня я должен представить режиссеру готовый проект и чувствую себя не очень уверенно. Можешь глянуть?

– Давай.

Егор щедро отхлебнул из кружки и вынул из рюкзака папку с эскизами.

– Вот это, смотри, начало. Когда еще не все погрязло в злодействах. Видишь, практически цветущий сад. Там будет по аналогии с «Дорогой друг к другу» – при разном освещении по-разному будет выделяться рисунок. А вот здесь уже сад начинает сохнуть, видишь?

– Вижу.

Артем внимательно рассматривал эскизы. Артему Егор мог доверять. Пожалуй, единственному из знакомых художников. Чем больше проходило времени, тем больше он ценил эту дружбу. В студенчестве все казалось проще. В студенчестве все друзья, все с верой в свое необыкновенное будущее и с желанием сказать новое слово в искусстве. А потом… у кого-то выставка, а у кого-то ничего. Кто-то устроился на дизайнера и следит за покраской стен в загородном доме предпринимателя, кто-то уехал в Европу, кто-то спился, кто-то стал учителем в районной художественной школе. На этом фоне Егор – везунчик. А друзей у везунчиков всегда немного. Зато у него есть Артем и Вика.

– Ты уже решил, как будешь отмечать Новый год?

– Нет, – вопрос был неожиданный, и Артем немного помедлил с ответом. – Если честно, я об этом еще даже не думал.

– Пойдем в караоке? Весело будет, чего дома сидеть.

Артем помолчал, вертя в руках последний эскиз.

– Неожиданное предложение, я как-то никогда и не был в караоке.

– Вот и побываешь заодно, – Егор похлопал друга по плечу. – Вика ушла из бара и устроилась в караоке. В новогоднюю ночь ей поставили смену. Не могу же я оставить свою девушку. Сидеть одному тоже не фонтан. Пойдем вместе, Вика столик нам зарезервирует, там прикольно. Публика не как в «Роки», пьет гораздо меньше, приходит чисто отдохнуть и расслабиться, семьями, компаниями. Пойдем. Там программа будет праздничная.

– Я подумаю, – Артем потер пальцами висок. – Слушай, мне понравилось все, что ты показал, но кажется, что вот тут можно чуть поработать с пространством. Смотри, здесь у тебя готика. На стуле, я имею в виду. Что, если придумать одну сцену без веток? У тебя же вот эта