Джон Леннон - Алан Клейсон

В августе месяце Ленноны устроили большой благотворительный концерт «One To One» в Медисон-сквер-гарден, но он не был компенсацией Джона за снятие обвинения 1968 года в «моральном разложении». Откуда нам знать, было ли блестящее представление «One To One» — и личный взнос в размере 60 тысяч долларов сверх собранных 2 миллионов — продиктовано простым желанием помочь детям, или Ленноном двигали какие-то тайные мотивы? Этот же вопрос возник в 1984 году, когда звезды поп-музыки выступали перед всем миром в акции «Live Aid».

Как бы то ни было, благотворительный концерт не помог разрешить проблемы с иммиграционным департаментом США. Это означало, что Леннон был вынужден время от времени обращаться за продлением визы, чтобы оставаться в стране.

Несмотря на то что «Sometime In New York City» демонстрировал прочность супружеского и творческого союза, угроза депортации, дамокловым мечом висящая над Ленноном, стала одной из причин семейных неурядиц. В 1973 году Йоко осталась в Нью-Йорке, а Джон отправился на затянувшийся на 15 месяцев «уикенд» в Калифорнию, где жил с секретаршей жены китаянкой Мэй Пэнг в стоящем на берегу моря коттедже со всеми удобствами, Когда-то принадлежавшем семье Кеннеди. Домик располагался в городке Санта-Моника, у подножия лесистых склонов голливудских холмов. Дом был открыт для друзей, знакомых и разнообразных гостей, таких, как Элис Купер, а также для Пола Маккартни.

Частым гостем там был Гарри Нилсон, чья таинственность после «Aerial Ballet» еще больше усилилась нежеланием фотографироваться и давать интервью. За «Everybody's Talking», получившей награду «Грэмми», последовали другие его хиты (преимущественно американские). Первым из них стала композиция «I Guess The Lord Must Be In New York City» из его третьего альбома «Harry», который в журнале «Stereo Review» был назван «американским эквивалентом „Sgt. Pepper“».

Удивительно, но для своего следующего альбома Нилсон выбрал десять песен Рэнди Ньюмена. После коммерческого провала «Nilsson Sings Newman» и оставленной без внимания музыки к фильму «Jenny» он заключил краткосрочный контракт — первый и последний раз — с компанией, которая предложила ему роль бродячего певца в телевизионном сериале «The Ghost Of Mrs Muir», но результат оказался «ужасным». Нилсон придерживался того же мнения, что и Отто Премингер: это, возможно, «худший фильм в мире», только приправленный такими великими именами, как Гручо Маркс, Микки Руни и Джордж Рафт, — а также саундтреком Нилсона. Затем Нилсон принимал участие в создании мультфильма «The Point», первого полнометражного мультфильма для телевидения. Фильм завоевал множество призов, а песня «Me And My Arrow» вошла в американские чарты.

После этого большой международный успех ждал (несмотря на разброс в мнениях критики) альбом Нилсона «Nilsson Schmilsson», записанный в Лондона в июне 1971 года при поддержке знаменитых друзей. Альбом содержал три хита, вышедших в виде сорокапяток: «Without You» (первый номер британского и американского хит-парадов, авторами которого были два члена группы Badfinger), «Coconut» и «Jump Into The Fire». Нилсону нравилась Англия, и он провел там некоторое время, остановившись в роскошной столичной квартире, которую Джон и Йоко приобрели после развода Джона с Синтией и где впоследствии умер Кейт Мун. Около пятидесяти человек из ближайшего клуба «Darby and Joan» были приглашены в качестве хора на запись «I'd Rather Be Dead» из альбома «Son Of Schmilsson», который принес Нилсону еще один сингл, «Spasemen», вошедший в список 30 самых популярных американских хитов. В Британии альбом распространялся под названием «Nilsson In Concert» и был записан и показан на втором канале Би-би-си — с условием, что публики в студии не будет, — в первый день нового, 1972 года.

Нилсону не удалось развить свой успех из-за неудачного решения записать альбом — возможно, сатирический — «A Little Touch Of Schmilsson In The Night», содержавший такие подвергшиеся инструментальной обработке известные композиции, как «Over The Rainbow», «Makin», «Whoopee» и «As Time Goes By». Продюсером альбома был Дерек Тэйлор, и в числе отвергнутых им треков оказались «Auld Lang Syne», «I'm Always Chasing Rainbows» и «Hey Jude». Нилсон также злоупотребил выдержками из первых своих двух долгоиграющих дисков и «Aerial Pandemonium Ballet». Я рискну сказать то, что может показаться ересью в отношении повтора композиций 60–х годов: практически в каждом случае они изменились в лучшую сторону.

Несмотря на то, что репутация Нилсона у критики постепенно укреплялась, его брак, как и брак Джона Леннона, начинал разваливаться. Примерно в том же положении оказался и Ринго Старр. Вместе с Джоном Гарри он до трех часов утра последовательно обходил близлежащие бары, а следующий день, страдая от похмелья, проводил в плавательном бассейне Санта-Моники. К веселью присоединялся и Кейт Мун, главный шоумен The Who, чье шалопайство часто выливалось в бессмысленные и безумные выходки, сообщения о которых в конечном итоге попадали в газеты: погромы в гостиничных номерах, беспричинные драки и сжигание конверта с гонораром в размере 150 фунтов за один день съемок фильма (в те времена, когда 150 долларов были приличной суммой).

После того как в 1970 году Кит перевернулся в автомобиле, в результате чего погиб его шофер, он стал выпивать до четырех бутылок спиртного в день. Он швырял бутылку в экран, вместо того чтобы подняться с кресла и выключить телевизор, а гонорар за британское турне в составе «The Who» позволял ему не моргнув глазом оплачивать компенсацию ущерба в размере 40 фунтов.

Удача, сопутствовавшая Муну с момента присоединения к группе в 1963 году, позволяла ему не задумываться о таких дорогостоящих капризах. В отличие от него Мэл Эванс был обязан вести себя более осмотрительно, когда, скучая по временам, когда он входил в близкий круг Beatles и грелся в отраженных лучах их славы, он оставил дом в Суррее ради солнечной Калифорнии. Там, воображая, что бывшие хозяева еще нуждаются в нем, он снял дом неподалеку от Санта-Моники.

Веселая компания вместе с Мэлом и другими прихлебателями была завсегдатаем баров со стриптизом, любила незваной заявляться на вечеринки и завязывать уличные знакомства. Очень часто каждый из них просыпался к полудню в похмелье на чужой кровати, не в силах восстановить в памяти события, которые привели его сюда. Эскапады веселой компании в Санта-Монике со временем обрастали все более пикантными подробностями — точно так же, как рассказы о жизни Леннона в Гамбурге. Одна из этих историй рассказывает о том, как Мун познакомился с героем своего детства гитаристом Диком Дейлом, исполнявшим музыку в стиле серф. «Я пел песню, — вспоминал Дик, — когда он поднялся на сцену вместе с Диком Эвансом. Мертвецки пьяный, он буквально вырвал у меня микрофон и сказал: „Дик Дейл, я Кейт Мун из The Who“. The Who? Я ничего не слышал о них, но он сказал мне — и все остальные подтвердили, — что он заполучил Джона Леннона и Ринго для своего сольного альбома „Both Sides Of The Moon“, и если Дик Дейл не согласится играть с ним, то он пошлет к черту весь проект».