Возвращение Безмолвного. Том I - Евгений И. Астахов

Вы нанесли 20 663 единицы урона

Рывок в самую дальнюю цель пробивает ей коридор. Фурия без жалости топчет упавших. Недомерок с каменным топором насаживается на её копьё. Пытается вдохнуть и не может.

Вы нанесли 15 323 единицы урона

Стряхнув его, она двигается, пытается разорвать дистанцию ещё сильнее. Вокруг обильно падают стрелы. Прошивают её предплечье, едва не вырывая из рук оружие.

Вам нанесли 8 966 единиц урона

Что делать?!

“Попытайся вырваться из окружения.”— с отчаянием отвечает Ансельм.

Девушка придвигается к ближайшей баррикаде и засекает краем глаза стремительное движение. Еле успевает пригнуться, когда над головой проносится исполинская тень. Лезвие в половину её роста срезает деревянные колья с баррикады и звонко бьётся о камень стены.

— Всё приходится делать самому! — рычит Брелларк. — Что за никчёмные недоумки!

Щитом она парирует выпад его чудовищного оружия. Даже удар по касательной отсушивает руки. В противостоянии грубой силы она не может соперничать. Здоровье уже упало до 60 %. Приходиться восполнять разницу.

Яростный крик.

Оглушительный животный вопль она издаёт навстречу багбиру, который выглядит почти впечатлённым, и после ответного гортанного крика, отвечает с оскалом.

— Ты нравишься мне, орчанка. Я возьму твоё тело себе.

Её накрывает алым. Сознание растворяется в ненависти.

Стальной шквал трижды бьёт в цель.

Вы нанесли 18 545 единиц урона (игнорируется 100 % брони)

Вы исцелили себя на 5 563 единицы здоровья

…

Вы нанесли 15 990 единиц урона (игнорируется 100 % брони)

Вы исцелили себя на 5 397 единиц здоровья

Лейтенант игнорирует раны, как будто это укусы комаров. От двух косых рубящих замахов девушка успевает увернуться, следом её достигает орда хобгоблинов. Короткий извилистый клинок рассекает икру. Чей-то тяжёлый молот бьёт её в поясницу, бросая на колени. И эта вспышка дикой тупой боли в спине на миг парализует её. Возвращает в ту секунду. К той разлапистой ели.

Паника захлёстывает орчанку, заставляя пропустить ещё несколько ударов. Она лишь пытается понять, чувствует ли ещё ноги. Может ли ходить.

Что-то неразборчиво кричит паладин. В её ушах только глухой гул. Какие-то цифры мелькают перед глазами.

Когтистая лапа чертит её лицо, оставляя алые полосы. Вырывает из транса. Десятки ещё живых серокожих людоедов бьют её без всякой жалости. Даже наполовину отключившись, инстинктивно она всё же успела активировать Оборонительную позицию, срезая вполовину урон.

Здоровье упало до 15 %. Приходит чёткое понимание — в следующие три секунды она умрёт.

“Я не позволю тебе потерять и кроху твоей силы, тупая тля.” — скрипит тот, второй голос.

Что-то невидимое, но от того не менее реальное разлетается от неё кольцом. Проходит сквозь всех кровожадных ублюдков, столпившихся вокруг. Вынуждает сделать инстинктивный шаг назад, хватаясь за голову. У всех них носом идёт кровь. Брелларк запрокидывает свою мохнатую башку назад, издавая болезненный вой. На окружающих проявляется дебафф оглушения.

Что-то мелкое, почти незаметное глазу блестит синим у великана на подбородке, скрытое густым мехом. Какой-то символ. Орчанка засекает эту закорючку лишь от того, что смотрит с земли, а бугай откинул голову.

Не раздумывая ни секунды, вбивает туда трижды остриё копья Стальным шквалом. Багбир даже ошеломлённый уклоняется от первого, принимает второй подбородком вскользь — лезвие срезает солидный слой меха вместе со шкурой. Кровь хлещет ему на грудь. Последний выпад бьёт в яблочко. Четырёхгранный наконечник уходит на треть в плоть. Разрезает изломанные линии.

Брелларк меняется на глазах.

От него и раньше веяло аурой дикого едва управляемого хищника, теперь его словно спускают с цепи. Всякий разум окончательно пропадает из его багровых глаз.

Трёхметровая неподъёмная дура чертит круг вокруг лейтенанта, собирая обильную кровавую жатву. До сих пор оглушённые хобгоблины не успевают отреагировать и больше семи представителей лишаются голов, скальпов и жизней. Одному из них, самому низкому, отсекает четверть черепа, но людоед лишь верещит и беспрестанно трогает когтистыми лапами обнажённые мозги. Вертикальный могучий удар пластает его на две части.

Багбир просто спятил.

— ТТТЫЫЫ ССТТТАРААЯ ВЕДДДЬМА! — неразборчиво рычит исполин.

Девушка замечает, что всякая краска покинула лицо Кесмы. Вместо пепельного оно превратилось в белую восковую маску.

— ЗАБРРРРАЛА МОЮ ВОЛЮ! — могучий прыжок отправляет Бреларрка в полёт.

Зубчатый край лезвия ловит лучи стоящего в зените солнца. Бывший лейтенант падает на вождя неотвратимо, как налоги. Старуха только и успевает, что рухнуть в сторону. Неловко и глухо. Пинок огромной ступни посылает её в стену форта. Одетая в тяжёлый железный доспех Кесма врезается в камень под треск ломающихся костей. Несколько стрел вонзаются в густой мех багбира.

Фурия уже не следит за боем. Вместо этого цепляет глазами распахнутую дверь в донжон.

Мой шанс.

Изнурительный выпад швыряет её с земли в дальнего ублюдка. Толпа только начинает приходить в себя. Копьё мимоходом клюёт везунчика в горло над кадыком. Глаза врага сходятся вместе. Грудь застывает на вдохе. Орчанка уже несётся дальше, не тратя время на добивание.

Боковым зрением фиксирует, как Кесму накрыл какой-то щит, сотканный из пепла, а сама она что-то беззвучно шепчет себе под нос. Багбир беснуется, осыпая преграду дюжиной ударов.

Очередной выпад, наконец, пробивает магический щит, но вождь, мигнув, исчезает, чтобы материализоваться на другом конце двора, за баррикадой. Проявившись из воздуха, она гнусно улыбается и начинает читать уже новое заклинание.

Сбежит! Изегаст сказал убить их всех!

Фурия совмещает разворот с броском. Доворачивая корпус, усиливает метательное движение. Копьё срывается с её руки, как гарпун. Со свистом вращается в воздухе. И находит свою цель.

Четырёхгранное остриё входит в живот старухи по самое древко. Сбивает речитатив. Прерывает заклинание. А Брелларк под пронзительное завывание уже достигает вождя. Враг моего врага…

Чудовищная пародия на меч, надетый на длинное древко, вгрызается в надплечье, разрезая хобгоблиншу до самых рёбер. Застревает в корпусе. Багбир беснуется и вонзает острые когти в череп Кесмы. Прямо в плохо заживший рубец.

Взгляд спятившего лейтенанта нашаривает глаза орчанки. Он улыбается и с силой дёргает руки в стороны. Крик вождя обрывается на пронзительной ноте.

Девушка отшатнулась назад, вваливаясь в проём башни. Лишь на автомате пожелала, чтобы копьё вернулось в её руку. Так и произошло. Древко дёрнулось и прыгнуло назад, за секунду преодолев разделявшее их расстояние.

Фурию вышвырнуло из того состояния абсолютной концентрации. Впервые за долгое время ей стало по-настоящему страшно. С невменяемым животным невозможно договориться, его нельзя убедить или запугать. Только убить.

Несколько секунд её мысли лихорадочно метались внутри головы, не позволяя сосредоточиться на какой-то задаче. В открытую дверь ввалился первый хобгоблин. Идиотка!