Полюбить врага (СИ) - Брамс Асти

Теперь только боль держала меня в сознании.

– Вадим, помоги! Надо в больницу ее срочно…

– Эльза! Эльза, слышишь меня?! – услышала я взволнованный любимый голос совсем рядом. – Скажи мне что-нибудь, девочка?! Не отключайся!.. Нельзя.

Я не могла говорить, лишь шептать:

– По-мо… ги…

– Все будет хорошо! Только будь со мной! – Меня подняли с асфальта, и скоро я ощутила тепло салона.

Горло охрипло от криков. Боль, казалось, теперь была постоянной. Что-то плохое происходило... Я не могла отсчитать интервалы!

– Слушай меня, девочка! – звучал надо мной голос мужа. – Держись… Я рядом с тобой! Ты в безопасности!..

Он как будто отдалялся – все дальше и дальше, а затем и вовсе превратился в эхо. Вместо него появились другие голоса. Навязчивые, тревожные, громкие. Меня слепило при попытке открыть глаза, но я жадно искала Вадима… Пыталась разглядеть его среди лиц в масках.

– В реанимацию ее! Экстренное кесарево! Острая гипоксия плода…

– Мамочка…

Я увидела ее. Увидела родное лицо среди незнакомцев в белых халатах. И так обрадовалась! Что она рядом в этот тяжелый момент. Я даже не осознавала, что мама давно умерла. Она смотрела на меня со спокойствием, словно все хорошо. Словно все так, как должно быть.

В какой-то момент я перестала чувствовать боль. Все резко закончилось и меня начало утягивать в плотную темноту. Показалось, я услышала детский плач, но очень скоро он затих, оставив мне лишь фантомное воспоминание.

– Валерий Игоревич, давление падает!

– Так, девочка, ну-ка не сдавайся!..

– Критическое состояние! Слишком много крови потеряла…

Сигнал… Сигнал… Сигнал…

Прямая линия.

.............................

Я открыла глаза и увидела над собой огромную лампу. Как ни странно она не слепила. И вообще я не ощущала никакого дискомфорта в теле. Только легкость и спокойствие.

Сев в койке я обвела взглядом операционную. Здесь было уютно и светло, но… пусто. Весь персонал куда-то разом пропал. А еще я не слышала никаких звуков. Вокруг царила тотальная тишина.

Поднявшись с койки, я направилась к дверям и вышла в безлюдный коридор. Начала идти по нему, мимо пустых палат и окон за которыми ничего не было видно кроме света. В какой-то момент шаг замедлился. Я увидела впереди женскую фигуру. Мама стояла у витражного окна и на что-то смотрела. Она не замечала меня, даже когда я приблизилась.

За этим межкомнатным окном находилась палата, где несколькими рядами стояли пустые медицинские кроватки. И внутри меня вонзилось что-то острое. Как напоминание или горькая эмоция. Я осознала что произошло.

– Я умерла? – спросила у матери.

Она медленно повернулась ко мне, задержала грустный взгляд и ласково дотронулась до лица.

– Я тебя предупреждала.

– Но… как же моя дочка?

В грудь ударила боль и я всхлипнула. Легкость начала сменяться тяжестью, которая стремительно нарастала. Мама продолжала молча смотреть на меня.

– Я должна быть с ней! – пожаловалась я, прислонившись к стеклу и устремив взгляд на кроватки.

– Так уходи.

Я резко посмотрела на маму.

– Что?..

Удар в грудь с новой силой.

– Уходи! – яростно крикнула она. – Вон! Возвращайся назад!..

Болезненный вдох в легкие, боль в каждой клеточке разбитого тела, и сигнал пульса с интервалами. Все это я поймала за секунду, прежде чем провалиться в темноту.

– … отлично. Состояние стабилизировалось!

– Молодец, мамочка! Давай, борись за свою жизнь…

Несколько дней спустя...

Веки не слушались. Я раз попробовала, два, но глаза не желали открываться. Однако нервная система требовала откликнуться. Не давала мне снова уйти в темноту. Что-то ее тревожило, жалило, щекотало. Мне понадобилось время, чтобы осознать – это младенческие всхлипы.

– Ч-ш-ш, – услышала я где-то мужской шепот.

Наконец я сжала волю в кулак и открыла глаза. Это было больно. Будто осколки в роговицу насыпали, настолько было тяжело смотреть. Но это еще не все, что ожидало меня при пробуждении. В носу и горле мешались трубки. Я попыталась вдохнуть и начала задыхаться. Раздалось резкое пиликанье. Шорох, стуки, шаги...

– М-м-м! – замычала я жалобно.

– Тише, маленькая, спокойно… – прозвучал искаженный голос Вадима. – Быстрее сюда!

Женское лицо в маске мелькнуло перед глазами.

– Так, Эльза, без паники! Сейчас вы будете дышать.

Проделав умелые, но аккуратные манипуляции, незнакомка освободила мне дыхательные пути. Я закашлялась, но дышать стало гораздо свободнее.

– С возращением! – радостно объявила девушка, широко улыбаясь. – Мы вас очень заждались.

– Позовите врача, – строго велел ей Вадим.

– Да… сейчас!

Наконец я смогла спокойно его увидеть! Сердце учащенно забилось, и я заплакала. Нависая над моим лицом, муж гладил мои волосы и сжимал руку. Я хотела сжать его руку в ответ, но не могла шевельнуться.

– Не торопись – силы вернутся, – поддержал он меня хриплым голосом. – Ты практически в коме лежала несколько дней! Поэтому пока даже говорить не пытайся.

Я отметила, что Вадима бьет дрожь.

– Я знал, что ты очнешься, – оптимистично поделился он, касаясь лбом моего лба. – Эта маленькая оса мертвого из могилы достанет!

Я осознала, что муж говорит о моей дочери, когда почти одновременно послышался детский плач.

– Сейчас…

Я с большим усилием повернула голову, жадно высматривая, как он взял на руки крохотный комочек в белой шапочке и белом одеяльце. Бережно удерживая малышку на руках, Вадим поднес ко мне маленькой недовольное личико. Я задрожала от рыданий. Дочка вытягивала губки и недовольно гулила. Но когда теплая щечка прикоснулась к моей, малышка затихла. Она начала задевать мое лицо малюсенькими пальчиками и кряхтеть.

– Хорошо смотритесь, – прокомментировал муж

Я улыбнулась сквозь слезы. Малышка опять начала капризничать и, отстраняясь.

– Она хочет есть. Мы как раз были в процессе.

Я задержала на Вадиме взгляд полный восхищения. В голове не укладывалось, что он безотлагательно взял на себя заботу о новорожденной дочери! Мне казалось, я столько всего пропустила… Столько проспала!

Муж отнес малышку в кроватку. Как раз подоспела медсестра, которая сообщила, что врач вот-вот подойдет, и взялась сама кормить мою дочку с бутылочки, чтобы Вадим вернулся ко мне.

– Ты должна справиться, слышишь? – неожиданно требовательно сказал он, вновь склонившись к моему лицу. Я едва заметно кивнула. – Ты многое пережила и даже смерть победила. Ты нужна ей, Эльза! И мне нужна…

Он прижался теплыми губами к моим губам. И прежде чем в палате послышался голос врача, прошептал:

– Я люблю тебя.

Эпилог

4 года спустя…

Широко зевнув, я перевела взгляд с экрана ноутбука, где висели объявления об аренде и продаже помещений, на прикроватные часы. Начало седьмого. Стоило закругляться, чтобы успеть провести время с дочкой до сна. Я итак весь день потратила на работу, которая мне еще даже денег не приносила. Ездила по городу в поисках подходящего здания для своего будущего бизнеса.

Решительно закрыв ноутбук, я потянулась и слезла с кровати. Выйдя из спальни, зашагала в соседнюю комнату, где располагалась большая светлая детская. Настоящий Диснейленд в мини-версии. Однако детей там не обнаружила. Оказалось, они переместились вместе с бабушкой в ванную.

– Значит так… Если вы еще хоть одну игрушку уроните, сразу вылезете у меня отсюда! Понятно? – услышала я строгий голос, и тихонько подошла к приоткрытой двери.

Шура неуклюже распласталась на полу, чтобы достать из-под ванны закатившийся шарик. Я прыснула от смеха. Держась за бортики, Ева – вся белая от пены – с любопытством за этим наблюдала.

– Это Олежа блосил! – наябедничала она оперативно.

– Разбойники… Ну целый потоп тут устроили!

Поднявшись с колен, Шура со вздохом развела руками, увидев, что ее брюки мокрые. Блузка с закатанными рукавами, тоже вся была в брызгах.