Конец смены - Стивен Кинг

Последние две мили[57] проезжает по безымянной однополосной лагерной дороге, но благодаря нависшим ветвям деревьев здесь ехать легче, чем весь последний час. Местами дорога до сих пор голая. Это продлится до тех пор, пока не налетит основной порыв метели — а это ожидается около восьми вечера, если верить радио.

Он подъезжает к развилке, где две деревянные стрелки на столбе показывают в разные стороны. Справа — «Межвежий лагерь Большого Боба», слева — «Головы и шкуры». Где-то в десяти футах[58] над указателями вниз смотрит камера слежения в высокой снежной шапке.

Брейди заворачивает налево и расслабляет руки. Он почти на месте.

В городе снега еще немного. Улицы чистые, машины ездят хорошо, но все трое на всякий случай залезли в «джип вранглер» Джерома. Дом номер 448 по Меритайм-драйв оказывается одним из таких кондоминиумов, которые в бодрые восьмидесятые повылазили на южном берегу озера, как грибы. Тогда это было крутое место. Сейчас дома почти наполовину пустые. В вестибюле Джером находит табличку «Ф. Линклэттер — 6-а». Тянется к звонку, но Ходжес его останавливает.

— Что такое? — удивился Джером.

Холли строго говорит:

— Смотри и учись, Джером. Как это делается.

Ходжес жмет какие-то кнопки, и с четвертой попытки ему отвечает мужской голос:

— Кто там?

— Служба доставки «Фед Экс»! — говорит Ходжес.

— Кто же это мне посылку отправил? — удивляется мужчина.

— Не могу знать, дружище. Новости не делаю, я их приношу.

Двери в коридор неприятно тарахтят. Ходжес открывает и пропускает всех остальных. В доме два лифта, на одном прилеплена надпись «Не работает». На том, что работает, приклеена записка: «Хозяин лающей собаки на 5 этаже, я до тебя доберусь!»

— Довольно зловеще, — говорит Джером.

Лифт открывается, они заходят, Холли роется в сумочке. Находит пачку «Никоретте» и вытаскивает одну пастилку. Когда лифт приходит на шестой этаж, Ходжес говорит:

— Если она там, говорить с ней буду я.

Квартира 6-А прямо напротив лифта. Ходжес стучит. Ответа нет, стучит громче. Опять не получает ответ, гремит в дверь кулаком.

— Уходите прочь, — слышится слабый голос по ту сторону.

Голос девочки, больной гриппом, думает Ходжес.

Стучит снова:

— Мисс Линклэттер, открывайте!

— Вы из полиции?

Он бы мог сказать «да», не впервые с выхода на пенсию он залезает в шкуру детектива, но инстинкт подсказывает ему этого не делать.

— Нет. Я Билл Ходжес. Мы когда-то виделись, мельком, в 2010 году. Когда вы работали в…

— Да, помню.

Слышно, как открывается один замок, второй. Открывается цепочка. Открываются двери — и в коридор резко тянет дымом. Женщина в дверях держит между большим и указательным пальцами левой руки наполовину выкуренный жирный косяк. Она худая — на грани истощения — и бледная, как сметана. На ней полосатая футболка с надписью: «ВЫКУП ДЛЯ ПЛОХИХ ПАРНЕЙ, БРЕЙДЕНТОН, ФЛОРИДА». Ниже добавлено «ПОСАДИЛИ ВАС? ЗАЛОГ С НАС!», но эти слова плохо читаются, потому что на них кровавое пятно.

— Надо было мне вам позвонить, — говорит Фредди. Хоть она и не смотрит на Ходжеса, он понимает, к кому на самом деле она обращается. — Надо же было, я о вас думала. Вы же в тот раз остановили его, не так ли?

— Боже мой, мисс, что случилось?! — спрашивает Джером.

— Пожалуй, я слишком много вещей собрала. — Фредди показывает на два чемодана за спиной, в гостиной. — Надо было мамку слушать. Она говорила: никогда не бери в дорогу слишком много!

— Да нет, он, видимо, не о чемоданах, — объясняет Ходжес, показывая на свежее кровавое пятно на футболке Фредди.

Он заходит, Джером и Холли тоже. Холли закрывает за собой дверь.

— Да я понимаю, о чем он, — говорит Фредди. — Говнюк в меня стрелял. А когда я начала таскать из спальни чемоданы, снова кровь пошла.

— Позвольте посмотреть, — говорит Ходжес и делает шаг в сторону Фредди, но та отступает на шаг и скрещивает руки — трогательно, точь-в-точь как Холли.

— Нет. Я без лифчика. Болит сильно.

Холли выходит вперед, отодвинув Ходжеса.

— Покажите, пожалуйста, где ванная. Можно я посмотрю?

Для Ходжеса она говорит вполне нормально — спокойно, — но жует свою никотиновую жвачку как бешеная.

Фредди берет Холли за запястье и проводит мимо чемодана, на мгновение задержавшись, чтобы затянуться. Выпускает дым, как сигналы, по мере того, как говорит:

— Оборудование в соседней комнате. Справа. Заходите и смотрите. — А потом уже обычным голосом: — Если бы я столько вещей не собрала, меня бы здесь уже не было.

Ходжес сомневается. Он думает, что Фредди упала бы в обморок прямо в лифте.

«Головы и шкуры» не такие большие, как Имение Бэбино на Шугар-Хайтс, но, черт побери, почти такие. Огромные, невысокие и расползлись во все стороны. За ними, под снежным склоном, — озеро Чарльз, которое со времени последнего приезда Брейди замерзло.

Он паркуется перед основным зданием и медленно идет в западную часть, дорогие ботинки Бэбино скользят по снегу, который все усиливается и усиливается. Охотничий кемпинг стоит на открытом пространстве, поэтому здесь уже есть, где поскользить. Ноги мерзнут. Брейди жалеет, что не взял с собой сапоги, и снова напоминает себе: обо всем не упомнишь.

Он берет ключ от генераторного сарайчика из коробки электросчетчика, а ключ от избушки — в сарае. Генератор — новенький «Дженерал Гардиан». Сейчас он молчит, но, видимо, позже раскочегарится. Здесь, в этих чащах, электричество выбивает почти в каждую бурю.

Брейди возвращается в машину за ноутбуком Бэбино. В лагере есть вай-фай, и ему нужен только компьютер, чтобы держать связь со своим проектом и быть в курсе всех новостей. Ну и, конечно же, «Заппит».

Старый добрый «нулевой заппит».

В избушке темно и холодно, и сначала он выполняет вполне прозаические действия только что приехавшего жильца: включает свет, выставляет термостат. Главная комната большая и обита сосновыми досками, люстра в ней сделана из полированной кости северного оленя — когда-то они здесь водились. Посередине зияет место для костра, обложенное диким камнем, — в таком можно жарить хоть носорога. Над головой крест-накрест — толстые, прокуренные за много лет балки. У стены — буфет из вишневого дерева на всю длину комнаты: в нем стоит шеренга из, наверное, пятидесяти бутылок; некоторые почти пустые, некоторые с целыми печатями. Мягкая мебель старая, подобранная вразнобой, обита плюшем: глубокие кресла, гигантский диван, на котором за долгие годы было отжарено немало девок. Здесь, кроме охоты и рыбалки, происходило немало внебрачного траха. Шкура перед очагом принадлежала медведю, добытому доктором Элтоном Маршаном: он уже получил свою большую операционную на небесах. Головы животных на стенах и чучела рыб — трофеи почти десятка других врачей, прошлых и нынешних. В частности, здесь есть красивый олень с шестнадцатью пятнами, его Бэбино подстрелил сам, когда еще был собой. Не в сезон, ну и хрен с ним.

Брейди ставит ноут на старинный письменный стол в глубине комнаты и включает, еще не сняв пальто. Сначала проверяет репитер и радуется, увидев, что «ОБНАРУЖЕНО 243».

Он считал, что понимает силу ловушки для глаз, и видел, насколько демо-экран притягивает, еще до того, как придал ему дополнительную силу, — но такой успех превзошел самые смелые его ожидания. Значительно. От сайта никаких предупреждающих уведомлений слышно не было, но все равно он туда наведывается: просто посмотреть, как там дела. И снова все его ожидания превзойдены. Более семи тысяч просмотров на данный момент — семь тысяч! — и количество растет прямо на глазах.

Он сбрасывает пальто и выполняет резвый танец на медвежьей шкуре. От этого быстро устает — в следующий раз надо будет вселиться в кого-нибудь лет двадцати-тридцати, — но он хорошо согрелся.

Брейди берет с буфета пульт от телевизора и включает огромный плоский экран — один из немногочисленных элементов двадцать первого века в лагере. Спутниковая «тарелка» ловит невесть сколько каналов, в HD-качестве, но теперь Брейди интересует немного местного программирования. Он жмет кнопку «Источник» на пульте, пока не получает картинку с дороги, ведущей из внешнего мира. Он гостей не ждет, у него впереди два или три напряженных дня — самые важные, самые полные в жизни, — и если кто-то попытается ему помешать, он должен знать заранее.

Оружие в амбаре: там грубые сосновые стены обставлены ружьями, увешаны пистолетами на гвоздях. Лучше всего там, насколько известно Брейди, FN SCAR 17S с рукояткой, как у пистолета. Может делать 650 выстрелов в минуту; эту штуку незаконно переделал в автоматическое оружие один проктолог, фанат оружия, — это «роллс-ройс» среди полуавтоматов. Брейди вынимает его, а вместе с ним — несколько запасных обойм, а также несколько тяжелых коробок с патронами.308S к винчестеру — и ставит у стены, возле места для огня. Он рассуждает, не разжечь ли костерок: дрова уже готовы, — но есть еще одно дело. Он заходит на страницу с последними новостями города и быстро пролистывает их в поисках сообщений о самоубийствах. Пока что ничего, но это поправимо.