Три шага до магии. Шаг второй. Барон де Дрон - Михаил Александрович Швынденков

выхватил меч и дагу. Лицо моего противника было закрыто маской, и стрелка застряла в ней, хотя частично и пробила. А дальше он со всей скоростью врезался в Чёрный щит, от удара стрелка окончательно пробила маску и углубилась в его лицо, где-то в районе носа. Я снял щит, и мы начали рубиться мечами.

Несмотря на ранение стрелкой в лицо, мой противник превосходил меня в скорости. Я сумел отразить несколько его наскоков, только благодаря очень хорошей обработанности защиты от стандартных атак. Один из дружинников, как раз тот, что спорил со мной, сунулся к моему противнику, пытаясь пырнуть его пикой, тот легко отбил пику и отрубил парню левую руку. Но этого его отвлечения мне хватило, чтобы разорвать дистанцию.

— Чехол! — я набросил на него вывернутый Чёрный купол и изо всех моих магических сил сдавил этот купол, стремясь сжать его в одну точку. Он своей магией, или его амулет, сдерживал моё давление, но из Чехла он вырваться не смог. Несколько секунд продолжалось наше противостояние, я давил изо всех своих магических сил, а он препятствовал уменьшению объёма внутри Чехла, потом, то ли его личные магические силы иссякли, то ли энергия в каком-то амулете закончилось, но он резко прекратил сопротивление, и его буквально расплющило, точнее, сжало в комок, ломая все кости. Хотелось бы написать, что это жуткая смерть, но вряд ли он успел что-то почувствовать, прежде чем умер.

Сразу перевёл внимание на поле боя. Несколько противников слева разворачивали коней, чтобы удрать, выпускаю, пять стрелок, и никто никуда не бежит. Справа удирают два всадника, две стрелки и они валятся с коней. Получается, почти всех врагов я перебил. Только наши арбалетчики успели сделать по два выстрела и уменьшили число врагов на четыре разумных.

Вроде воевать больше не с кем, значит, пора лечить своих. Потерявшему руку парню товарищ пытается перетянуть культю, чтобы остановить кровь. Останавливаю кровь амулетом, накладываю Малое Исцеление, даю команду забинтовать руку. Была бы рядом жена, может быть, смогли бы прирастить руку, ведь переломы лечим. Помню, на Земле требовалось в подобных случаях отрубленную культю поместить в лёд. Это мы запросто.

— Мне нужен кожаный мешок, небольшой, чтобы эта рука пометилась! Быстро! Дядька Резон иди сюда! Остаёшься здесь старшим! Ловите коней, снимайте всё ценное с трупов, организовываешь переезд крестьян. Теперь им тут точно не жить, уничтожат просто в виде мести. Нам двух коней одвуконь! Тебя звать то как, герой?

— Никита я, с Дубровки.

— Сейчас скачем с тобой к нашей целительнице. Нужно доехать как можно быстрее, так быстро, как только ты сможешь!

Тут мне принесли кожаный мешочек. Я положил в него отрубленную кисть, и засыпал её льдом. Куски льда получал из воздуха руной Сосулька. Я амулетом наложил обезболивание на руку раненному Никите, привязал руку к туловищу. Парня закинули в седло.

— Ну, давай, гони как можно быстрее!

Через каждые двадцать минут мы меняли коней и через час подъехали к дому.

— Аня! Делаем операцию! Быстро давай любой стол, вон в беседке, есть стол. Давай все амулеты для лечения перелома руки, быстрее, быстрее! Кто-нибудь, коней выгулять и обтереть, потом напоить, мы их почти загнали.

Все куда-то забегали, заметались, а я, усыпив, положил парня на скамью в беседке, а его культю на стол. Анейра с удивлением уставилась на эту культю. Я рядом положил отрубленную часть руки.

— Она же отрублена?

— А ты считай, что это перелом, и держится эта часть, только на остатках кожи. Аня, проснись, это раненный, мы его лечим. Смотри, так ровно рука легла? Кость сшивай, здесь, теперь здесь, здесь, ещё, ещё. Хорошо, сосуды видишь? А в этой части? Сшивай! Ещё есть? Давай! Ещё. Вот этот сосудик, где ответная часть? Сшивай! Переходим к мышцам. Аня, надо быстрее восстановить кровоснабжение! Давай эту мышцу! Эту! Ещё! Ещё!

Наконец, всё, что могли, соединили и сшили, и жена запустила кровоснабжение всей руки.

— Аня, подержи его спящим, часа два. А на руку обезболивающее дня на два!

Спящего раненного переложили на носилки и унесли в дом.

Вот чего мы не предусмотрели! Нужно помещение, для оказания экстренной помощи, всё равно не избежать обращений к целительнице.

— Майкл, что это было?

— Это была твоя магистерская диссертация. Сделаешь ещё пару раз, обработаешь результаты, и защитишься.

— Но это же всё ты?

— Анечка, я тебя умоляю! Что бы я без тебя сделал? Вот что я сделал? Отрубленную часть положил на лёд. Это все знают, чтобы мясо не портилось, его кладут в ледник. Дальше, ясно было, что нужно быстрее, гнал парня вперёд одвуконь, меняли коней постоянно. Чтобы парень выдержал, я ему руку обезболил и кровь остановил. А дальше мы всё с тобой делали, как обычно, ты так с любым помощником работаешь. Просто тебе сначала было непривычно, но потом ведь настроилась!

— Да я бы никогда на такое не решилась!

— Ну, для того и муж, чтобы подбодрил, поддержал в трудную минуту. Ты ведь меня любишь? — мужики, это безошибочный ход в любом случае!

И мы пошли проверять любит или нет. Аня быстро уснула, а на меня вдруг накатило. Меня буквально трясло, в голове полная каша, страх и даже ужас накатывал волнами. Я выскочил в парк, отбежал от дома и дал волю своему внутреннему «я». Я орал, катался по земле, колотил по деревьям, раздирая в кровь кулаки.

Через какое-то время я стал успокаиваться. Посмотрев на разбитые до костей кулаки, начал их залечивать.

— Чего это, соколик, ты тут устроил? — на поваленном дереве сидела Зината. Опустился перед ней на колени.

— Это бабушка Зината из меня страх выходил.

— А чего испугался то?

— В бою страшно было бабушка! Меня ведь там чуть не убили. Парень этот, Никита, меня фактически спас, отвлёк врага, а уж потом я его, врага того, и покрошил. И вот только сейчас из меня страх то и вылез.

— А я уж думала, что ты железный, что и не человек вовсе. А страх, это нормально, все боятся.

— Умом то и я это знаю, а вот чтобы так трясло, это