Драконы Аргоната - Кристофер Раули

– Не думаю, что кому-нибудь придет в голову разлучать дракона Хвостолома с его драконопасом. Это было бы слишком большой глупостью.

Релкин кивнул. Хотелось надеяться, что так оно и будет. Бывало, что, получив повышение, дракониры расставались со своими вивернами, но Релкин представить себе не мог, как он будет командовать эскадроном, оставив кожистоспинного невесть на чьем попечении.

– Но до той поры нам придется ладить. Тем более что в связи с мятежом в Аубинасе дел у нас скоро будет по горло.

Релкин аж подскочил.

– Вы хотите сказать, что мы не отправимся в Эхохо?

– Во всяком случае, не в этом году. Нас со дня на день могут послать в Аубинас. Возможно, тебе даже не придется на той неделе являться в суд. Дату заседания, скорее всего, перенесут. Всему, что связано с Аубинасом, сейчас придают первостепенное значение.

– Я подозревал, что это может произойти, сэр. Но, по правде сказать, о том, что мы не попали в Эхохо, жалеть не стоит. Там, в горах, жуткая холодина.

– Да, драконир, тут ты совершенно прав. Вместо того чтобы морозить себе задницы, мы будем гоняться за мятежниками. Думаю, предстоят нешуточные схватки.

– Осмелюсь доложить, сэр, Стодевятый никогда особо не беспокоился по этому поводу. Были бы драконы сыты, а уж в бою эскадрон не подведет.

– Я это заметил, – сказал Кузо с суховатой улыбкой.

Расставшись с командиром, Релкин вернулся в стойло. Базил находился в оружейной, где кузнецы подгоняли на него набедренники и наголенники. Недавно на вооружение были приняты новые драконьи доспехи, не такие громоздкие, как прежде, но столь же надежные.

Релкин пытался разобраться в собственных мыслях: то, что не придется мерзнуть в Эхохо, безусловно радовало, но перспектива сражаться против своих же соотечественников угнетала. Одно было ясно – коль скоро театром военных действий станет Аубинас, в еде и пиве недостатка не будет. Аубинас слыл одной из богатейших провинций Аргоната. Драконам такая война придется по вкусу.

Релкин заметил, что на его носовом платке завязаны два узелка – на память. Но что они означали, он, хоть убей, вспомнить не мог.

Само собой, забывчивость его объяснялась возбуждением, а возбуждение было вызвано тем, что перед ним наконец-то открылась перспектива повышения. Он станет командиром. И по-прежнему останется с Базилом, пусть даже и в другом эскадроне. Конечно, им будет недоставать старых друзей из Стодевятого. Проклятие, ведь они прослужили бок о бок дольше, чем многие эскадроны вообще ухитрялись просуществовать. Но зато повышение поможет ему найти общий язык с кланом Ваттель. Офицер, командир эскадрона – это не какой-то там драконопас. Горцы уважают чины и звания.

Да и с трибуналом, скорее всего, обойдется. Во-первых, слушание отложат до окончания аубинасской кампании. Во вторых, если речь зайдет о золоте, это может даже возвысить его в глазах ваттельских старейшин. Они народ прижимистый, но не слишком богатый.

Драконира не оставляло хорошее настроение. Суд, конечно, рано или поздно состоится, но его должны оправдать. И король Хулапут, и нынешние власти Мирчаза подтвердят, что все ценности получены совершенно законно. Мирчазские слитки принадлежали эльфийским лордам, погибшим во время восстания, так что он никого не ограбил. Золото было ввезено в страну открыто, с соблюдением всех таможенных процедур. Чего еще надо? Все бумаги оформлены, все налоги уплачены.

Правда, один мешочек он все-таки зарыл, так ведь это на всякий случай. Мало ли как жизнь повернется.

Хорошо и то, что их не пошлют в Эхохо. Как и всем прочим, ему вовсе не улыбалось проторчать целый год на осадных позициях. Зимой в горах стояла такая стужа, что не спасали даже двойные плащи и закрывающие лицо шерстяные маски. Чтобы хоть чуточку согреться, приходилось, стоя на часах, отплясывать джигу.

Тут его взгляд снова упал на узелки, и он наконец вспомнил, чего ради их завязал. Первый должен был напомнить о необходимости проверить, как обстоят дела с новыми ножнами для Экатора. Старые износились, а после пребывания на Эйго чуть ли не разваливались на части.

Конечно, со склада можно было получить ножны казенного образца, но они для Экатора не годились. Клинок Базила был длиннее и тяжелее стандартных легионных мечей. Кроме того, Лессис просила Релкина не забывать о том, что ножны Экатора служат домом для обитающего в клинке духа. Релкин не раз видел меч в деле и ничуть не сомневался в том, что он и впрямь обладает душой и волей. Подходящие для Экатора ножны, испещренные изнутри магическими рунами, могли изготовить только эльфы.

Поэтому Релкин заказал ножны в Эльфийском квартале, у оружейника, чья мастерская находилась в самом начале Башенной улицы, у площади. Он завязал узелок, чтобы не забыть зайти к мастеру и узнать, как продвигается работа.

Второй узелок должен был напомнить о необходимости посетить контору Лагдален, где ему предстояло ознакомиться с обвинительным заключением, показаниями свидетелей обвинения и прочими документами, а также обсудить все вопросы, касающиеся предстоящего военного суда. По решению судебных властей, Лагдален выступала в этом деле в качестве поверенного Релкина. Сама Лагдален рассматривала обвинение против драконира как своего рода продолжение дела Глэйвса, а поскольку в юридическом смысле дело Глэйвса было завершено, у нее было достаточно времени, чтобы всецело посвятить себя защите старого друга.

Пора было идти, а то ведь скоро дракон вернется из оружейной, а там как раз подоспеет время завтрака. Ну а после того, как виверны поглотят огромное количество сдобренной акхом лапши, запивая ее слабым пивом, нужно будет обработать все рубцы и шрамы на шкуре Базила Старым Сугустусом – для надежности. А запас бальзама подошел к концу, так что за ним придется сбегать в гарнизонную аптеку.

Выйдя из Драконьего дома, Релкин торопливо прошагал пару кварталов по Башенной и свернул в переулок Полумесяца, что в Эльфийском квартале.

Все здесь выглядело диковинно: улочки были узкими и извилистыми, а фасады выбеленных кирпичных домов украшали стрельчатые двери и круглые окошки. Здесь жили лесные эльфы, существа с крошечными зелеными отметинами на коже, выдававшими их странное, нечеловеческое происхождение. Они состояли в отдаленном родстве с золотыми эльфами, но даже представление о степени родства затерялось в песках времени.

Релкин подошел к кузнецу Лукуле Перри – крепко сбитому, широкоплечему эльфу с крючковатым носом, носившему остроконечную красно-белую шапочку с золотыми кистями. В подмастерьях у него состояли три молодых эльфа, все, как говорил Лукула, «корнями из одной рощи». И впрямь выглядели они как братья: стройные юноши с оливковой кожей, тонкими чертами лица и тем отстраненным взглядом, который всегда отличает эльфов.