Интрижка (СИ) - Кристен Эшли

отстранился, так что моя рука упала.

Он сделал глоток пива.

Я сделала глоток вина.

Когда я проглотила, он сказал:

— Сейчас самое время перейти на легкие темы.

Я слегка улыбнулась.

— Согласна.

— Так какой твой любимый цвет?

Я хихикнула.

Затем сказала:

— Радуга.

Он уставился на меня мгновение, прежде чем расхохотаться.

Когда смех утих, он спросил:

— Как я мог бы угадать такое?

Я склонила голову набок и пожала плечами.

Он покачал головой и сделал еще один глоток пива, поэтому я отпила вина.

Когда его бутылка и мой бокал вернулись на стойку, я заявила:

— Дай угадаю твой. Красный.

Он посмотрел на меня и покачал головой.

— Синий? — снова попыталась я.

Он кивнул.

— Хотя с некоторыми условиями.

Мои брови поползли вверх.

— Условия для твоего любимого цвета?

— Да, — ответил он и продолжил: — Грузовики — черные. Мотоциклы и квадроциклы — желтые. Снегоходы — черные. Футболки просто должны быть крутыми. Украшения, которые я подарю женщине, золотые. Кружевное нижнее белье с подвязками — черное или красное. Чулки — черные, красные, и я добавлю розовые, и это, детка, единственный случай, когда мне нравится розовый.

— Кажется, мне нужно пройтись по магазинам нижнего белья, — пробормотала я.

— Это не останется неоцененным, — ответил он.

Я отвела взгляд и сделала еще один глоток вина.

Он снова усмехнулся.

Когда я поставила бокал обратно на стойку, он спросил:

— Ты когда-нибудь каталась на мотоцикле?

— Нет.

— Хочешь попробовать?

— Да.

— На квадроцикле?

— Нет.

— Хочешь попробовать?

— Да.

— На снегоходе?

Я покачала головой.

— Хочешь попробовать?

Я кивнула.

Его губы дрогнули.

— У тебя все это есть? — спросила я.

— Зимой я загоняю грузовик под мельницу, вот, где все это хранится круглый год, когда я им не пользуюсь.

— Ах, — сказала я, еще не поинтересовавшись, для чего использовалось то помещение, и радуясь, что мне не нужно спрашивать.

— Ты будешь тянуть этот бокал вина до самой смерти?

— Куда-то торопишься?

— Сегодня ты уедешь домой после того, как я закончу с тобой?

Соски начало покалывать, но я сказала:

— Наверное, мне стоит уехать, милый. Если Адди еще не будет спать, ей может понадобиться компания.

— Тогда, да, я тороплюсь.

Я сделала большой глоток вина, и мои глаза расширились, когда я его проглотила.

Он снова усмехнулся, наклонился и поцеловал меня в шею.

Отстранившись, Джонни поделился:

— Детка, тебе не обязательно давиться.

— Завтра нам придется вести себя тихо, — напомнила я ему.

— Да, — подтвердил он.

— Тогда, нужно выпить вино залпом.

Еще одна улыбка.

Я допила остатки вина залпом.

И Джонни расхохотался.

***

Джонни объезжал меня.

Я стояла на четвереньках, а он склонился надо мной. Одной рукой опирался на кровать, переплетя наши пальцы. Другой обнимал меня через плечо, поперек груди, ладонью обхватывая мою грудь. Он зарылся лицом в мои волосы, упавшие мне на плечо и шею. Он приказал мне ласкать себя, что я и делала. А сам врывался внутрь.

Это было приятно, как всегда с Джонни. Лучше всего.

Но это было нечто большее, Джонни обволакивал меня своей силой, уверенностью, мощью, безопасностью, — все это охватывало меня, проникало внутрь.

Я откинула голову назад, прижавшись к его плечу, мои глаза были закрыты, губы приоткрыты, дыхание тяжелым, я наслаждалась всем, что он мне давал, позволяя этому увлечь меня, увести за грань.

Кульминация быстро приближалась.

Я открыла глаза, собираясь позвать его по имени.

И тогда увидела наше отражение в окнах балкона.

Мы расположились на кровати перпендикулярно, лицом к окнам.

Я не замечала этого раньше.

Но теперь не могла оторвать глаз.

Я видела, как мышцы его плеч двигаются от толчков. Видела его темную голову, резко выделяющуюся на фоне моих более светлых волос. Видела, как широко раздвинуты мои бедра, чтобы облегчить ему доступ. Видела свое лицо, напряженное от секса, наполненное потребностью.

Мы были прекрасны.

Боже, мы были прекрасны.

Джонни, должно быть, почувствовал, что мое быстрое приближение к кульминации замедлилось, когда я смотрела, как он трахает меня, получая удовольствие от чего-то еще, что он мне давал, поэтому он поднял голову.

И наши взгляды встретились в отражении.

Мгновенно тот самый приглушенный рев прокатился по его груди, такой глубокий, что я почувствовала, как он пробежал по моему позвоночнику, взорвавшись между ног.

— Черт, ты прекрасна, — прорычал он.

Нет.

Он прекрасен.

Внезапно я поднялась на колени и полностью открылась своим глазам, его глазам, наблюдая, как беру его член, пока Джонни перемещал руки с моего лобка вверх по животу, под груди, а затем схватил в том месте, где шея переходит в плечи и крепко держал, вколачиваясь в меня.

Это было еще прекраснее.

Я застонала и начала двигаться на нем более отчаянно, встречая его толчки, мои груди покачивались в такт движениям.

— Посмотрите на моего сексуального котенка, — пророкотал Джонни, его глаза остановились на нашем отражении. — Ей нравится брать мой член.

— Да, — выдохнула я.

Его руки вернулись вниз, одна обхватила мою грудь, пальцы перекатывали сосок, другая оттолкнула мою руку, чтобы погрузиться в киску и потереть клитор.

Я застонала, и как бы сильно мне не хотелось терять нас из виду, я не могла не откинуть голову назад, когда мои движения стали неистовыми.

— Посмотри на себя, — простонал Джонни. — Бл*ть. Иисусе. — Он сжал сосок, и я тихонько вскрикнула. — Посмотри на себя.

Я почувствовала, как мои волосы щекочут грудь, через меня начала прокатывать дрожь, и я заставила себя вновь взглянуть на наше отражение, видя, как мое тело дико движется на нем, мои колени широко раздвинуты, киска обнажена, все обнажено, я врезаюсь в его толчки, пока его член погружается в меня, выходит и погружается снова и снова и снова.

— Джонни, — выдохнула я.

— Да, детка, — прорычал он. — Да. Тебе нравится брать мой член, не так ли?

— Боже, да, — выдохнула я.

— Возьми его, Иззи, — хрипло приказал он.

Я брала, брала сильнее. Ради себя. Ради Джонни. Ради таких моментов, как этот, я готова была на все.

Моя спина выгнулась, загоняя его глубже, и я снова закричала.

— Бл*ть, — выпалил Джонни, его лицо было мрачным от секса, но теперь стало суровым. Суровым и прекрасным. — Вот так, сексуальный котенок, отдайся своему мужчине.

— Только ты, — выдавила я.

— Только я, — отрезал он, его пальцы на моей груди сжались и впились почти до боли.

— Только ты, — захныкала я. — Только ты. Я делаю это только для тебя.

Я едва заметила, как изменилось выражение его лица, прежде чем моя голова откинулась назад, ударившись о его плечо, спина выгнулась под невероятным углом, и я кончила.

Это было сильно, потому