Главные тираны и злодеи истории - Наталия Ивановна Басовская

И был убежден, что поступает хорошо. Он говорил: «Террор есть не что иное, как быстрая, строгая и непреклонная справедливость; тем самым он является проявлением добродетели». Подумать только: он не просто не сожалел о злодействах – он объявлял их добродетелью!

В 1836 году в статье, посвященной Радищеву, А. С. Пушкин назвал Робеспьера «сентиментальным тигром». Эта оценка удивительно точна и глубока.

Максимилиан Робеспьер родился в 1758 году в небольшом, ничем не выдающемся французском провинциальном городке Аррасе. Происходил из судейского сословия. Вырос в благополучной патрицианской – так ее называли – семье, жившей торговлей и пользовавшейся уважением в городе. В семье было четверо детей, старший из которых – Мари Исидор Максимилиан. Мать была простого происхождения – дочь пивовара. А вот дед и прадед по отцовской линии подписывались иногда для солидности «де Робеспьер». Граница между дворянским и недворянским статусом во Франции на рубеже Нового времени стала уже размытой. Дворянство можно было купить. Но все-таки «де» по-прежнему звучало красиво. Пока не заработала гильотина.

До семи лет детство Робеспьера было безоблачным. Но потом умерла его мать, а отец – Франсуа Робеспьер – по невыясненным причинам покинул Францию, поселился в Германии, где и умер. Детей своих он больше не видел. Так при живом отце Максимилиан сделался круглым сиротой.

Он, старший, оказался, как и остальные трое детей, на попечении деда. И в ранней юности был одинок и беден. Что ему оставалось? Пробиваться самому. И он пробивался. В колледже Арраса он учился отлично. В 1769 году деду удалось отправить его, добившись для него стипендии, в Париж, в колледж Людовика Великого. Там готовили юношей для поступления на юридический факультет Сорбонны. Это означало хорошую карьеру. В предгрозовых тучах приближавшейся Французской революции юристы очень ценились. Многие из них, хорошо разбиравшиеся в том, что такое справедливость и несправедливость, пополнили ряды революционеров. Максимилиан всегда был отличником.

Юношеские увлечения Робеспьера – юриспруденция и литература. Он зачитывался трудами французских просветителей. Их читали все мыслящие люди эпохи. Но Робеспьер не просто читал – из Жан Жака Руссо, этого теоретика золотого века человечества, он сотворил себе кумира. Кстати, престарелый уже Руссо виделся с Робеспьером и был поражен его личностью.

Читал Робеспьер и кое-что из античной литературы и сам писал стихи, следуя, по словам историка А. З. Манфреда, «условной манерности сентиментализма».

Завершив обучение, Робеспьер вернулся к себе в провинцию и занялся адвокатской практикой. Защищал кого-то из обездоленных – вполне в духе Руссо. Одевался скромно, но со вкусом. Посвящал стихи дамам Арраса.

В 1789 году за литературные успехи, ум и эрудицию он был избран руководителем Академии Арраса. Это, конечно, не Академия наук в современном понимании, скорее интеллектуальный кружок.

Казалось бы, в этой обычной, скромной жизни не предвиделось никаких изменений. Но случилось неотвратимое – нечто вроде тайфуна, то, что называется революцией.

Во Франции она была неизбежна. Более 40 лет на троне оставался Людовик XV, чье правление было угнетающим, развратным и обернулось множеством неудач во внутренней и внешней политике. Попытки реформировать налоговую систему завершились крахом. Возник чудовищный контраст между бесновавшимся от богатства версальским двором и все углублявшейся нищетой основной массы населения. А между ними крепло, богатело сословие буржуазии, лишенное тех привилегий, которые почему-то достались бездельникам-аристократам.

Первые зарницы революции были заметны и в Аррасе. Собрались местные Штаты (со времен Средневековья – орган самоуправления), куда был избрал и Робеспьер. Это естественно. Он человек с парижским образованием, достойный, скромный, нормальный буржуа; в нем нет пока никаких признаков будущего пламенного революционера. Между прочим, он долго был противником смертной казни. Даже накануне решения Конвента о казни Людовика XVI Робеспьер колебался. Он не без оснований предполагал, что, когда слетит голова короля и рухнет сам институт монархии, новое сословие буржуазии станет еще страшнее. Ибо в духе учения Руссо он безоговорочно считал богатство подлостью. А достоинствами называл бедность и благородство. На этом черно-белом противопоставлении строилось все его мировидение.

Первые выступления Робеспьера в Штатах Арраса оказались совершенно неудачными. Голос у него был тихий, но неприятный. А ведь во Франции уже звучали раскаты мощного голоса Оноре Мирабо, этого революционера из аристократов. Уже оказывал магическое действие на публику обладавший поразительной внутренней энергией Жорж Дантон. И менее обаятельный Робеспьер впечатления своими первыми речами не произвел, хотя высказывался в пользу прогрессивных начинаний. Например, он поддерживал введение всеобщего избирательного права. Он знал великое наследие века Просвещения: труды Монтескье, Вольтера, Дидро, д’Аламбера, Руссо и других.

С такими идеями он прибыл в Париж как депутат Генеральных штатов от Арраса. Парламент был созван королем летом 1789 года в последней попытке остановить крах французской монархии. Институт Генеральных штатов существовал с 1302 года как опора, но и ограничитель королевской власти. Они не созывались на протяжении последних 175 лет. Теперь же они возродились как символ возможного парламентаризма.

С созывом Генеральных штатов связан замечательный эпизод, с которого началось их преображение в Конвент – высший орган управления революционной Франции. В традициях феодализма депутаты верхней палаты, аристократы, должны были входить во дворец через парадную дверь, а третье сословие – через черный ход. А ведь у некоторых из тех, кому надлежало пользоваться черным ходом, были в распоряжении огромные деньги. И эта последняя капля, кажущаяся мелочью, взорвала ситуацию. Депутаты от третьего сословия, пройдя через черный ход в отведенный им зал – зал для игры в мяч, объявили себя Национальным собранием.

Так началась Великая французская революция, и вместе с ней появился великий революционер Максимилиан Робеспьер. У него почти не было личной жизни. Зато была жизнь в революции и фанатичная вера в то, что прямо сейчас, прямо здесь, именно во Франции, свершится переход всего человечества к счастливому будущему. Он даже писал о том, что французы, благодаря революционным событиям, которые происходят в стране, идут впереди всего человечества.

14 июля 1789 года народ в очень пестром составе – от санкюлотов (городских бедняков) до представителей зажиточных слоев – штурмовал знаменитую королевскую тюрьму Бастилию, разнес ее и вышвырнул архивы, которые там находились, как символ крушения монархии.

Робеспьер во всем этом не участвовал. Он никогда не участвовал ни в одном конкретном революционном событии. Всегда о них только писал. Во время следующих народных выступлений он скрывался, опасаясь репрессий. Потом появлялись его записки и призывы двигаться дальше. И никто никогда его в этом не упрекнул. Баррикады – для тех, кто исполняет. А он мыслитель.

Очень скоро наступило время, когда его радикальные речи, даже произнесенные тихим голосом, стали привлекать внимание. Он вошел в состав Учредительного