Принцесса Намонаки - Мария Николаевна Сакрытина

но выхватить его не успела: слуга, в отличие от принца, не был стеснен десятком одежд и потому двигался молниеносно.

Не знаю, как я додумалась схватить фонарь и принять удар на него. Этому меня когда-то научил Ли. Правда, упражнения – одно, а реальность, конечно, совсем другое. Сердце принца, естественно, попытавшись взорвать грудь, застыло где-то в горле. Но нервы у настоящей меня всегда были железные: я держала фонарь, смотрела на убийцу и даже успевала думать, что главный Паук – гад и сволочь. Во-первых, где его обещанные телохранители, во-вторых, как он додумался отправить ко мне своего паучонка, когда я только-только начала выигрывать?

Дальнейшее произошло очень быстро: слуга метнулся назад, вырвав кинжал вместе с фонарем, и тряхнул им, высвобождая клинок. Фонарь мягко упал на циновки, а наемник бросился ко мне снова.

Как на тренировках, я отступила влево, подставив подножку, и схватила слугу за протянутую руку, выворачивая – столько раз мы это отрабатывали вместе с Ли, а потом и с телохранителями! Но после всего этого я сделала то, чего на тренировках мы никогда не делали: вскрыла слуге горло своим кинжалом. В фильмах, когда такое показывают, кровь обычно течет в сторону и проигравший быстро, спокойно умирает.

В реальности же слуга бился в моих руках, заливая мой шелковый верхний халат горячей липкой кровью, которая, кстати, пахнет потом, железом и страхом. Наемник бился и смотрел на меня, а я – на него. Молодой совсем мальчик, лет восемнадцать, не больше. Я вдруг осознала, что ему просто заплатили, а может, даже внушили или заставили напасть на меня. В этой войне он – случайная жертва, а я его… своими руками… Меня затошнило.

Позже, когда Рен увела меня в купальню, я забилась в угол, не давая себя раздеть, и дрожала, так дрожала… Пока не заметила в другом углу, в тени, Шики. Наверное, он специально мне показался, а может, и нет – не знаю. Но его внимательного взгляда мне хватило, чтобы выпрямиться, вытереть слезы и заставить взять себя в руки.

Того слугу похоронили по всем правилам – это я приказала, потому-что так-то его вообще собиралась просто бросить в выгребную яму. Я буквально недавно вернулась с похорон, и если юрэй этого неудавшегося убийцы придет сегодня за мной… Я готова.

Шепчущего все еще нужно было перепрятать, и я мысленно отвесила себе пинок под зад, а потом потащилась к нему в комнату, готовясь увидеть там живописный труп.

Труп и правда был – еще одного убийцы. Лежал прямо у двери, свеженький, даже не остывший, и живописный такой: впервые я видела, чтобы самому себе пытались глаза выдавить и пальцами до мозга достать.

– Мичи, – сказала я как можно спокойнее, – мы уходим.

Шепчущий – или колдун, или кто он там, – стоявший посреди комнаты, рассмеялся и поднял голову.

Рен рухнула за моей спиной как подкошенная, а вместе с ней упали другие слуги. Я помню, как они стонали, – и помню, что слышала это, уже сорвавшись с места.

Шепчущий смотрел на меня так же, как Ли однажды – когда у него не вышло меня заколдовать. Этот колдун не был хорошим воином и не тренировался, как я последнее время, поэтому успел лишь шарахнуться в сторону и попытаться остановить мою руку, но и только. А я знала, куда нажать, чтобы, если не сломать, то вывихнуть сустав точно. Его крик зазвенел у меня в ушах, зато слуги больше не стонали, а Рен даже попыталась встать.

Я схватила Шепчущего за волосы, прижала клинок к горлу и заставила смотреть на меня.

– Ну, давай, колдуй. Что? – И сама свой голос не узнала, так могли бы шипеть юрэй.

Колдун усмехнулся мне в лицо и довольно внятно произнес:

– Что ты сделаешь мне, принц, чего еще не сделал твой отец?

А ведь император предупреждал меня насчет него. Отлежался, значит, а теперь – прости-прощай? Сволочь неблагодарная! Убил бы меня, если бы ему предложили, точно бы убил. И ведь предложили бы – желающих нынче много, даже больше, чем раньше. К тому же он уже пытался… Сволочь.

– Отдам тебя моим друзьям-о́ни. Ты сильный, им надолго хватит, – усмехнулась я в ответ.

Это подействовало: страх в его глазах стал искренним. Шепчущий даже на колени попытался встать, почти не переигрывая.

– Не надо, господин, пощадите…

Связав юношу, я приказала Рен:

– Готовьте повозку.

– Господин? – выдохнула служанка.

– Едем в Лунную рощу.

Шепчущий забился в веревках так, словно я уже над ним меч занесла. Ну-ну, еще нет, не так быстро. Я же не дура – прямо в рощу соваться. Мы с Шепчущего сначала портрет написали – Рен постаралась, – а после в том лесу, что рядом с рощей, повесили с предложением: «Дарю в обмен на помощь».

Говорить сквозь кляп колдун не мог, но я видела его взгляд, где мольба сменялась ненавистью, достойной юрэй. Чуть позже кляп вынули и Шепчущий сказал напоследок:

– Я приду за тобой потом.

Нежитью, стало быть, поняла я и хмыкнула:

– Вставай в очередь.

Но хватит о нем. Давайте лучше расскажу, кто за ним явился.

Время было уже позднее, на небе ярко горел закат. Я устроилась у пруда Солнечной веранды борделя – помните Снежные Лилии? Теперь он считался проклятым, так что я отвалила хозяйке кучу денег и стала использовать его как штаб-квартиру для всяких темных делишек. Например, для новой встречи с нежитью. Если ее пригласить, говорила Рен, то она придет – как юрэй в прошлый раз. Наверное, объявление считалось приглашением, потому что потусторонним вниманием меня не обделили и теперь.

Я пила чай, стараясь игнорировать ненавидящий взгляд Шепчущего, привязанного к колонне неподалеку, и объедалась хурмой – люблю ее, ох!

На мгновение я отвернулась, а он уже сидел по другую сторону стола, на подушке. Золотоволосый мальчик со взглядом старика. Глаза у него были, кстати, необычные, ярко-фиолетовые. Красивые такие – я на него как вытаращилась, так и сидела минуту или две, не в силах слова сказать. Точно наваждение какое-то.

Кирин терпеливо ждал, смотрел на меня и скорбно улыбался.

– От тебя несет кровью. Свежей. Кого ты убила, несчастная девочка?

Рен со мной не было – я оставила ее за воротами Лилий, хотя не больно-то она и стремилась зайти в проклятое здание. Так что слышал нас только Шепчущий, который вытаращился на меня так, словно я прямо при нем из тела принца вылезла, и что-то замычал в кляп.

Я посмотрела на свои руки, перевела взгляд на кирина и