Любовь по завещанию - Алисия Крестовская

class="p1">— Егор отстегни меня. Нужно уходить пока они не вернулись. Ты связался с Денисом?

Мой телохранитель всё так же не спешно открывает бутылку минералки. На его лице промелькивает тень улыбки, но вот он снова так же без эмоционально спокоен.

— Кто они? — спрашивает, поднося горлышко бутылки к моим губам. Господи! Что он медлит. Разве не ясно кто?! Похитители! Похитители… Похититель.

Вместе с первым глотком воды с меня спадает пелена, разум немного очищается от густого тумана, и я начинаю понимать. Отстраняюсь от бутылки и смотрю на мужчину. В его взгляде нет ненависти или злобы. Он смотрит на меня, как на маленькую глупую девочку, которая считает, что ветер дует потому, что деревья качаются.

— Пейте, пейте. Вам легче станет, — и он снова подносит бутылку к моим губам. Первая реакция отстраниться. Я же гордая из рук врага и капли воды не приму. Но жажда даёт о себе знать, и я делаю еще несколько жадных глотков.

— Вот и молодец, — он закрывает бутылку и кладет на кровать рядом со мной, — не против если я с вами посижу. На улице как-то ветрено, а ваш собеседник задерживается.

— Кто задерживается?

— Ваш собеседник. С братом он с вашим договориться не смог, теперь надеется на ваше благоразумие. Вы же его проявите Дина Игоревна?

Егор располагается на табуретке и что-то набирает в телефоне. Он не обращает на меня внимания. Я не чувствую от него прямой угрозы. Поэтому решаю начать диалог.

— Так это ты был?

— Поконкретнее пожалуйста, — он бесстрастно смотрит на экран телефона. С «собеседником» моим переписывается или с женой? Пишет ей, наверное, что на работе задерживается.

— Это ты организовал слив информации? В квартиру в мою проникал? Это ты на том видео… Когда Дима умирал да?

Он поджимает губы и кивает. А я вспоминаю как умер брат. И мой взгляд падает на бутылку с водой, которую я только, что жадно пила. Егор замечает ужас на моём лице.

— Не переживайте вы так. Это просто вода. Я же сказал, что мы надеемся на ваше благоразумие и возможность договориться мирно.

— А если не получится договориться мирно? Вдруг я такая же как Дима? Упёртая? Что тогда? Застрелите, зарежете или пытать будете?

— Ну что вы… Вы… Слушай, давай перейдём на «ты». Сейчас как-то ситуация располагает, да? Дина ты не как твой брат. За то время, что мне удалось понаблюдать за тобой, я точно могу сказать, что ты не такая лицемерная тварь как он. Да и не так помешана на этом ебучем проекте. Жизнь тебе, надеюсь, дороже, чем кучка единичек и ноликов, собранных в причудливые комбинации.

— Мой брат не был лицимером! Он горел своим делом и всегда был готов помочь всем и каждому! Он придумал эту систему, чтобы защищать людей!

— Он придумал эту систему, чтобы срубить большой куш от государства. Да и не совсем он придумал, там больше всего сочинил твой ненаглядный. А он, как неплохой бизнесмен, раскрутил всё. Он не хотел никого спасать и никому помогать. Он строил из себя светлого рыцаря, Робин Гуда всю свою жизнь, а по факту рубил бабло и имел всех, кого мог. В прямом и переносном смысле. Ну не смотри ты на меня так. Не веришь? А ты подумай. Кто рулил всеми деньгами, которые вам двоим, подчеркиваю «двоим», оставили родители? Кто свои амбиции и честолюбие поставил выше родной сестры, дав над ней надругаться?

— Ты не знаешь о чём говоришь! Дима был не причастен! Он не знал, что Артём…

— Что Артём Юсурин, человек спаивающий и трахающих девиц в подворотне, человек напрямую пригрозивший ему забрать у него самое ценное, пойдет к тебе домой? Я тебя умоляю, нельзя быть такой наивной. Он знал. Но почему-то решил, что лучше откупиться тобой, за то, что подставил друга.

Теперь губы поджимаю я. Это бред. Не может быть. Дима всю жизнь винил себя в случившемся. Всю свою жизнь он опекал меня, заботился обо мне. Он тогда в таком бешенстве был, что страшно представить.

— И знаешь, он поступился бы тобой еще раз. Если бы ты понравилась Поклонскому. Знаешь почему письмо-приглашение пришло не Денису, а тебе?

— Знаю, — киваю я. — Николай Станиславович хотел понять похожа ли я на брата, такая ли же я хваткая, как он. Сделать вывод, стоит ли дальше инвестировать наши проекты.

— Почти угадала. Он хотел посмотреть на тебя не ради инвестиций в фирму, а устроишь ли ты его как невеста. Смотрины то запланированы были давно. И если бы твой братец не подох, то еще бы до нового года вас свёл.

— Ерунда. Это твои домыслы. Он бы никогда так не поступил! Он не был таким.

— Не был? А откуда ты знаешь каким он был? Ты разве за все эти дни не заметила сколько всего тебе брат не рассказывал о себе? Про любовницу Эмму, про несостоявшееся отцовство, про слежку и «крысу» в его организации? Знаешь сколько всего он тебе еще не рассказал?

Тут Егор прав. Я не раз задумывалась, что многого не знала о брате. Считала, что мы близки, а выяснилось, что он скрывал от меня столько всего, чем принято делиться у близких людей. Но даже если и так, что мы не были близки, как считала, я всё равно не поверю, что мой брат был готов выдать меня за муж ради своей выгоды. Нет. Это всё ложь.

— А я могу рассказать. Вот, например, знала ли ты, что твой брат поимел невесту своего бывшего сослуживца, которого называл другом. А та потом сказала: «Извини, я поняла, что тебя не люблю. Хочу быть с ним». И была с ним. Пока не приелась ему, и он не выставил её на улицу, откупившись небольшим ювелирным подарочком. Или вот еще интересный факт. Твой брат несколько раз брал кредит в банке под залог твоей квартиры. Нет всё обошлось, бизнес выстрелил, кредит перекрыты. А вот сам факт, что он тебе этого не сказал…

— Прекрати! Замолчи! Это все ложь. Он не мог так поступить! Не мог! Он не был таким. Он любил меня! Он оплатил мне учёбу, он Стаса вылечил, он…

Мой голос срывается, в носу предательски колет. Закусываю губу, чтобы не заплакать.

— Он был мудаком Дина. Сними розовые очки. Да он совершал иногда хорошие поступки. Он мог себе это позволить. Но только если видел выгоду. Не больше.

Егор наклоняется ко мне, упирается локтями в колени и потирает подбородок, как будто решает говорить