Неожиданный наследник 3 - Александр Яманов

православных крестьян, захват всех более-менее прибыльных промыслов и торговли, спаивание мужиков через целую сеть шинков, где их также загоняли в долги — вот основные занятия иудеев на землях ВКЛ и Галицко-Волынской земли. Понятно, что всё происходило с одобрения польской знати, приветствовавшей любое унижение православия. Ну, ничего. Значит, за произвол заплатят оба народа.

— Здесь документ, описывающий порядок выселения жидов с земель, воссоединяющихся с Россией-матушкой, — передаю всё ещё оторопевшему вельможе пухлую папку, — Ко всему прочему вам помогут ведомства господ Шешковского и де Кесада.

Уловив вопросительный взгляд Мельгунова, поясняю.

— Тайная экспедиция давно взяла под надзор сношения армейских интендантов и богатых жидовских купцов, взявших подряды на поставку продовольствия, фуража, кожи и тканей. И сразу же вылезли весьма неприятные подробности подобных сношений — цены безбожно завышены, а поставляемые товары иначе как дерьмом не назовёшь. Поэтому через полгода Степан Иванович проведёт масштабную ловлю, вытащив расставленные сети. Казнокрадов разжалуют в штрафники, конфискуют имущество, а самых жадных казнят. То же самое касается верхушки иудейского купечества, замешанного в махинациях. Только здесь помимо изъятия наворованного предусмотрена исключительно виселица.

— Это крайне жестоко. Неужели нельзя обойтись просто штрафами и выселением? Ведь подобные меры приведут к возмущению всех жидов Западного Края, — уже более деловито произнёс генерал.

— Нам это и нужно. Ведь кроме продавцов гнилья, вы арестуете всех арендаторов, ростовщиков и шинкарей, действующих на возвращаемых землях. Все долговые обязательства должны быть уничтожены. А наиболее алчные и бессердечные дельцы будут казнены. Семьи их предстоит выселить буквально голышом. Если помрут по дороге, то невелика потеря, — Мельгунов вновь начал впадать в оторопь от услышанного, — Мы казним исключительно упырей. А вот когда начнутся бунты и выражения недовольства простого народа, вы объявите мой указ. Вкратце, все лица иудейского вероисповедания обязаны покинуть пределы Российской империи. Желающие остаться, должны принять истинную веру, то есть православие. Обрётших счастье стать христианином, мы начнём потихоньку вывозить во внутренние губернии, дабы разделить тамошние общины, сплочённые также, как староверы. Отказавшиеся будут насильно переселены в Европу и Порту, после окончания войны. Мы не звери и дадим людям возможность продать имущество, предоставим им транспорт и дешёвую провизию. Но исход неизбежен.

Генерал долго думал, сжав руки в кулаки. Дабы ускорить его мыслительные процессы, дополняю сказанное.

— Поймите — они религиозные фанатики, сродни магометанам, объявившим священную войну и поднявших зелёное знамя. Только их оружие — это целая сеть, вернее, удавка, наброшенная на православный народ, и выжимающая из него последние соки. Понятно, что это касается больше верхушки и духовенства. Что не меняет дела. В папке я приложил несколько документов о деятельности арендаторов и ростовщиков. Страшно представить, сколько людей умерло от голода и стало обыкновенными рабами на собственной земле из-за этих кровопийц, — чувствую, что мне самому сложно сдерживать ненависть и злобу, — Они заслужили наказание. Впрочем, как и польские магнаты, и иные землевладельцы. Подобного прощать нельзя. Но мы всё равно сохраним человеческий облик и покараем меньшинство. Большая часть народа спокойно покинет наши пределы. Я даже готов не спешить и подождать три-четыре года. Ведь у людей могут возникнуть трудности при перемещении в другие страны. Решение же моё неизменно.

Немного отдышавшись, делаю глоток вина, которое занёс Пафнутий. Камергер, видать подслушивает и чует, когда я выхожу из себя. Вот этот хитрец и успокаивает меня подобным образом.

— Уже более полугода в Смоленске формируется два особых полицейских полка. Они набираются из младших офицеров, вышедших в отставку и простых солдат. Эти силы призваны обеспечивать порядок в освобождаемых землях. Именно на них возложены обязанности по выселению польского населения края, что произойдёт уже через год. И вы можете опираться на оба полка, да и новые части, выполняя мой приказ. Не скрою, ветераны получат земли, часть имущества и промыслов депортируемых. Поэтому может на них положиться. Но! — многозначительно поднимаю палец, — Любой произвол со стороны полицейских и чиновников будет караться по закону военного времени, то есть смертной казнью. И вы обязаны следить за выполнением закона. Невиновные не должны пострадать. Поймите, кроме вас мне некого назначить на столь ответственную должность. Ведь другой чиновник будет следовать поговорке про лес и летящие щепки.

Это был подлый приём. Но, зная масонскую сущность Мельгунова, мне надо было на неё надавить. В противном случае какой-нибудь излишне ретивый служака просто зальёт край кровью. То дело житейское, но ведь надо сначала хорошенько растрясти казну магнатов и ростовщиков. А затем с миром отпустить большую часть людей, дабы никто не выл об уничтожении целых народов.

— Я согласен взять на себя такую ответственность, Ваше Величество, — наконец ответил генерал.

У меня аж камень с сердца свалился. Ведь Алексей Петрович — действительно талантливый управленец и выполнит мой приказ, невзирая ни на какие трудности.

* * *

— Ты уверен?

— Перепроверил несколько раз. Тут дело такое, что ошибаться нельзя, — произнёс Антон-младший, развалившись в кресле, потягивая отличное вино.

Беседа проходила в одной из комнат рядом с моим кабинетом, куда вёл чёрный ход. Вот здесь я приказал доверенным людям подготовить место для тайных встреч. А братик приехал с очень любопытными новостями.

Я отнял у Антона прежнюю жизнь, по сути, сломав её. Ныне он живёт под личиной и даже не одной. Чего это стоило некогда любознательному и восторженному юноше, даже думать не хочу. Поэтому брату позволено вести себя без особых церемоний. Да мне так легче, можно хоть на некоторое время снять маску.

— Кто ещё замешан, кроме перечисленных фамилий? — успокоившись, тоже наливаю себе вина и сажусь напротив.

В комнате весьма уютно — потрескивает камин, на полу лежит персидский ковёр, а стена завешана различным холодным оружием. Эдакое мужское пристанище. Но мне сейчас не до обстановки.

— Никто, — не скрою, что ответ прозвучал неожиданно.

— Ты проверил?

Антон посмотрел на меня будто на малое дитя, что получилось очень забавно. Ясно. Перепроверил он и не раз. Брат за год заметно вырос в своём деле, чего я не ожидал. Ну и наставники у него отличные.

— Я потому и тянул с извещением, что всё выглядит противоречиво. Несколько слуг подтвердили прошедшие встречи, две из которых удалось подслушать почти полностью. Какие цели преследуют заговорщики непонятно. На ум приходит только месть, но ведь это глупо.

Антон допил вино и потянулся к бутылке. Мне же вдруг стало не до питья. После получения сведений я обдумывал сложившуюся ситуацию со всех