Бурный рай - Хизер Грэм

До крови кусая губы, она закрыла бархатную коробочку и сунула обратно в брюки. Отступать поздно. Придется стать жестокой. После ее бегства он поймет, что между ними все кончено, что у них нет будущего и что ему не придется ломать себя, пытаясь изменить свой образ жизни.

Вода в ванной еще шумела, но времени оставалось мало. Блэр осторожно открыла входную дверь и подбежала к «порше». Пришлось опять помучиться с откидной дверцей. «И почему он не может ездить на нормальной машине?» – раздраженно спросила она себя. А впрочем, ответ понятен: Крэг покупает себе неординарные вещи, потому что и сам он человек неординарный. Она знала это с самого начала.

Наконец дверца поддалась. «Порше» сразу тронулся с места. Блэр без труда нашла дорогу, по которой они ехали вчера вечером, и через пятнадцать минут была уже на кольцевой. В весеннем воздухе пахло чистотой и свежестью.

Она еще никогда в жизни так не замерзала. Холод пробирал ее до самых костей.

Еще стоя под душем, Крэг услышал шум мотора. Он выбежал из ванной, не выключив воду и задержавшись всего на долю секунды, чтобы обмотать бедра полотенцем. Крэг выскочил на дорожку перед домом как раз в тот момент, когда его «порше», взвизгнув тормозами, умчался вдаль в облаке пыли.

На то, что Блэр оглянется назад, Крэг не рассчитывал. Он молча стоял на утреннем морозце, глядя, как серебристый автомобиль превращается в маленькую точку.

– Проклятие! – выдавил он наконец. Ярость в его душе соседствовала с невольным восхищением. Эта женщина не допустила ни единой ошибки. Все было выполнено просто безупречно. Она лгала с улыбкой на устах и обвела-таки его вокруг пальца!

Как Блэр и предполагала, Крэг понял ее намек. Вернувшись в дом, он снял телефонную трубку и набрал всего одну цифру.

– Это Тейлор, – сказал он бесцветным голосом, – мне нужна машина.

Повесив трубку, Крэг начат одеваться. Все необходимые бумаги он положил в карманы короткой лыжной куртки, без всякого удивления отметив, что его плаща нет на месте.

«Хорошо хоть, что она не выскочила нагишом, – подумал он не без ревнивого облегчения. – Интересно, как отреагирует Хантингтон, когда увидит ее в таком виде?»

Впрочем, Хантингтон едва ли бровью поведет, ведь он на его стороне. А если и нет, то любит свою дочь больше всего на свете и, будь его воля, прямо сейчас завернул бы Крэга Тейлора в подарочную бумагу, украсил бантами и вручил ненаглядной дочке.

Хорошо, что Хантингтон не имел над Блэр полной власти. В одном она права: таким способом ему не удастся решить вопрос. Придется делать собственный выбор и надеяться на то, что она ему поверит.

У него оставалось еще немного свободного времени. Он поднял разбросанную по комнате одежду, сел и уставился на пепел в камине, невольно вспоминая неистовое пламя, которое полыхало тут ночью.

Он поднял с ковра маленькую тиару, украшавшую накануне высокую прическу Блэр, покрутил ее в руках, и губы го сложились в мрачную, решительную линию.

– Еще ничего не кончено, принцесса, – произнес он, окачивая головой. – Я вернусь.

Раздался шум подъехавшей машины, и Крэг осторожно положил тиару на меховой ковер перед холодным каином. Подойдя к двери, он оглянулся и обвел взглядом комнату.

– Я вернусь, – тихо повторил он, – и тебе, принцесса, меня нигде не укрыться – ни на земле, ни на небе. Маленькая чертовка – взяла и угнала его машину! Ну ничего, она за это поплатится. А еще за насмешки парней из разведывательного управления, если эта история когда-нибудь выплывет наружу. Непобедимого Крэга Тейлора обставила девчонка!

Не девчонка, а женщина.

И не просто женщина, а принцесса – его принцесса.

Глава 14

Как Крэг и ожидал, Эндрю Хантингтон никак не отреагировал на скандальное появление дочери.

Сама Блэр была слегка смущена. Она вспомнила про отца, только открыв дверь и входя в гостиную.

Но Хантингтон даже глазом не моргнул. Отрывисто сказав «доброе утро» и сообщив про кофе на кухне, он чмокнул ее в лоб и пообещал пораньше вернуться к ужину, после чего ушел на работу, как будто все было в порядке вещей и дочь предстала перед ним не в мужском плаще, надетом на голое тело, а в приличном повседневном наряде.

«У меня не отец, а золото!» – подумала Блэр с непередаваемым облегчением.

Оставшись дома одна, она налила себе чашку кофе и поднялась на второй этаж с намерением принять душ, но затем решила отложить купание. Несмотря на боль воспоминаний, она все же не желала так быстро смывать запах Крэга, который еще хранило ее тело.

Блэр просидела дома три дня подряд: ходила, говорила, тихо сидела с отцом по вечерам – играла с ним в шахматы или просто читала в его кабинете, пока он работал.

Она не плакала. Внутри ее было пусто. По ночам она долго лежала, уставившись в потолок, и упорно убеждала себя в том, что поступила верно, но душу ее терзали сомнения.

Крэг ушел из ее жизни. Она захлопнула дверь перед самым его носом. Теперь они едва ли когда-нибудь встретятся, во всяком случае, в ближайшие годы. А потом, случайно столкнувшись на каком-нибудь приеме, посмотрят друг на друга как чужие и, снисходительно улыбнувшись, вспомнят ушедшую любовь – страстное увлечение далекой молодости.

Если, конечно, Крэг доживет до того времени. Вполне возможно, что он совершит ошибку и заплатит своей стране самую дорогую цену.

Она не желала знать, когда и что с ним случится.

Как не желала знать, куда он уехал, – впрочем, это ей все равно никто не сказал бы. Во всяком случае, сейчас.

На четвертый день после его отъезда она заставила себя встретиться с друзьями, и за ленчем ей предложили поработать исследователем у известного психиатра.

Блэр согласилась, заранее предупредив, что это будет временная работа. Она сходила с ума от безделья, забот о доме и вечного одиночества. У нее было слишком много свободного времени, которое она проводила в тяжелых раздумьях о Крэге и обо всем, что твердо решила выбросить из своей жизни.

Но время по-прежнему тянулось медленно. Исследовательский проект оказался скучным: ежедневно приходилось проводить опыты с лабораторными крысами. Она никогда не любила такую работу; в свое время ей уже приходилось изучать поведение мелких грызунов, шимпанзе, макак-резусов и прочих представителей животного мира.

Блэр не терпелось поскорее вернуться в бригаду помощи голодающим. Именно там она когда-то нашла утешение: там в ней нуждались, и жизнь ее состояла из работы, которая приносила радость и удовлетворение. Но она обещала отцу остаться на три месяца в Вашингтоне и не могла его обмануть.

Машина Крэга исчезла из отцовского гаража в тот же день, когда Блэр пригнала ее домой.