Экономист под прикрытием - Тим Харфорд

Сперва надо, не углубляясь в технические детали, получше понять, что такое глобализация. Оставим в стороне внеэкономические явления, такие как распространение американского телевидения, индийской кухни и японских боевых искусств; но и у международной экономической интеграции много направлений. Вот лишь пять различных путей: торговля товарами и услугами, миграция людей, обмен техническими знаниями, прямые иностранные инвестиции, то есть покупка или строительство предприятий за границей, и инвестиции в иностранные финансовые активы вроде акций и облигаций.

Во многих дискуссиях на тему глобализации всё это перепутано. Рискуя чересчур упростить дело, всё же позволю себе отложить в сторону три тенденции: миграцию, обмен технологиями и инвестиции в финансовые активы. Не потому что они неважны; просто, когда речь заходит о глобализации, люди думают о них не в первую очередь. Миграция вызывает споры по иным причинам, в основном из-за ксенофобии и эгоизма. С другой стороны, немногие протестуют против распространения мирных научных открытий и технологических решений. Вложения в финансовые активы — предмет серьёзных специальных дебатов среди экономистов; такие инвестиции дают отличные возможности и богатым, и бедным, но всякая возможность сопряжена с риском. Однако ради экономии места больше об этих явлениях — ни слова.

В большинстве случаев, говоря о глобализации, люди имеют в виду две оставшихся тенденции: рост торговли и прямых инвестиций со стороны компаний из богатых стран, в частности - строительство фабрик в бедных странах. Значительная доля иностранных вложений в бедные страны имеет целью производство товаров для отправки обратно в богатые страны. Пока это так, торговля и иностранные инвестиции будут тесно связаны. Есть общепризнанное мнение, что иностранные инвестиции способствуют экономическому росту в бедных странах: для последних это отличный способ создавать рабочие места и перенимать передовые технологии, и всё это не тратя собственные дефицитные средства. В отличие от финансовых вложений в акции, валюту или облигации, прямые капиталовложения невозможно быстро вывести в случае паники. Как выразился экономический обозреватель Мартин Вульф, «фабрики не бегают».

Хотя торговля и инвестиции в бедных странах в последние годы быстро росли, следует отдавать отчёт в том, что и то, и другое в ошеломляющих объёмах происходит между богатейшими странами, а не между богатыми и бедными. Люди смотрят на свои кроссовки Nike и, вероятно, думают, что всё на свете делается в Индонезии и Китае. Между тем значительно больше денег тратится на импорт вина из Австралии, свинины из Дании, пива из Бельгии, страхования из Швейцарии, компьютерных игр из Британии, автомобилей из Японии и компьютеров из Тайваня, и всё это везут на судах, построенных в Южной Корее. Эти богатые страны в основном торгуют друг с другом. На могучий Китай, где проживает примерно четверть населения планеты, приходится лишь 4% мирового экспорта[34]. Мексика — страна с населением свыше ста миллионов, живущая в рамках соглашения о свободной торговле с США — крупнейшей в мире экономикой. Но в 2000 году, в условиях быстрого роста торговли со Штатами, чья экономика раскалилась докрасна, Мексика экспортировала меньше, чем живописная, маленькая Бельгия. Индия же с её миллиардным населением и вовсе ответственна менее чем за 1% мирового экспорта. И это касается не только товаров: если взглянуть на рынок услуг для бизнеса, то несмотря на всю шумиху вокруг офшоринга, вклад развивающихся стран оказывается ещё меньше.

А что насчёт самых бедных стран? Как ни печально для них, богатые страны торгуют с ними очень мало, и хотя везде в мире торговля растёт, беднейшие страны остаются на обочине этого процесса. В 2000 году объём североамериканского импорта из наименее развитых стран составил всего 0,6% от общего объёма по сравнению с 0,8% в 1980 году. Для Западной Европы эти показатели составляли 0,5% и 1%, для Японии — 0,3% и 1%, а для крупнейших торговых держав вместе взятых — 0,6% и 0,9%, соответственно. Причина бедствий отсталых стран — явно не чрезмерное участие в мировой торговле. Аналогичная история и с иностранными инвестициями.

Теория сравнительного преимущества, здравый смысл и опыт говорят нам, что торговля способствует экономическому росту, а иностранные инвестиции тесно связаны с ней и также полезны для роста. Беднейшие страны этих выгод лишены. Это упрощение, но справедливое. Впрочем, в обоих случаях остается открытым вопрос о влиянии торговли и иностранных инвестиций на окружающую среду. И ещё о том, как иностранные инвестиции в бедных странах влияют на тех, кто вынужден соглашаться на потогонный труд — нищенскую оплату и ужасные условия.

Сначала разберёмся с природой. Из четвёртой главы мы знаем, что концепция экстерналий даёт мощное средство оценки рисков ущерба окружающей среде; решением проблемы выступают экстернальные сборы. Многие, если не большинство экономистов понимают риски вреда природе и выступают за меры по её охране.

Однако предположение о связи между торговлей и ущербом природе строгой критики не выдерживает. Причин для беспокойства три. Первая — так называемая «гонка уступок» между государствами[35]: компании рвутся за границу, чтобы там производить товары в условиях менее жёсткого природоохранного законодательства, а незадачливые правительства угождают им, принимая такие законы. Вторая причина в том, что перевозка товаров туда-сюда неминуемо приводит к потреблению ресурсов и загрязнению окружающей среды. Третья причина озабоченности в том, что, способствуя экономическому росту, торговля тем самым наносит ущерб планете. Хотя каждый из этих доводов поначалу выглядит небезосновательным, идея о вреде торговли для окружающей среды — плод скудоумия, фактами она не подкрепляется.

Говоря о первой причине для беспокойства, суть которой в том, что свободная торговля вредит природе, поскольку товары производятся за границей в условиях более мягких природоохранных стандартов или вообще невзирая на них, — следует сразу же напомнить, что торговля преимущественно происходит между богатыми странами, природоохранные стандарты в которых схожи. Но как быть с инвестициями в бедные страны? Защитница природы Вандана Шива выражает позицию многих, заявляя, что «загрязнение перемещается от богатых к бедным. В итоге мы имеем дело с глобальным экологическим апартеидом». Сильно сказано, но так ли это?

В теории — может быть. Компании, производящие товары дешевле, получают конкурентное преимущество. Кроме того, в условиях свободной торговли им легче перемещаться по миру. Так что «гонка уступок» вполне возможна.