Осколки - Евгений Игоревич Токтаев

— Да очнись ты, гнида!

Голова Антенора снова оказалась над водой, он судорожно вздохнул, перед глазами на миг прояснилось. Он увидел близкий берег и рванулся к нему. навстречу откуда ни возьмись попалась чья-то оскаленная бородатая рожа с безумным взглядом. Руки беспорядочно молотили по воде, а потом нашарили голову Антенора и вцепились в неё, будто в спасительный надутый воздухом мех.

— Отвали нахер! — знакомый голос. Чей?

Чьи-то пальцы подхватили Антенора подмышку.

— Держись!

А это другой голос и его легко узнать.

— Вадра?

— Заткнись и греби! — снова первый.

Ноги коснулись дна, накатившая волна швырнула Антенора в полосу прибоя, затем попыталась утащить назад в царство Посейдона, но его схватили за шиворот и удержали на земле. Конюх прополз на четвереньках несколько шагов и, почувствовав себя в безопасности, устало перевернулся на спину.

— Вставай, не время валяться!

Антенор разлепил глаза и увидел над собой мокрое лицо Репейника, а за ним маячил Ваджрасанджит. Кшатрий смотрел в сторону моря, где продолжалось обильное кровопускание и кормление рыб.

Антенор приподнялся на локте.

— Дион? Как ты здесь?..

— Вставай. Идти сможешь?

Антенор с усилием сел и огляделся. На берегу они были не одни. Ещё с десяток бедолаг выбрались из пучины, тяжело дышали, кашляли и озирались по сторонам. Кто-то благодаря полосатому платку-клафту опознавался, как египтянин. А по другим непонятно.

— Кто… победил? — прохрипел бывший конюх.

— Наверное мы, — ответил Дион, — но это не точно. Просто наших было больше.

— Бала-пати Менелай в беде, — сказал Ваджрасанджит, поднявшись на ноги, — плохи дела.

— Похоже ваши проиграли, Антенор, — сказал Репейник, — нам надо убираться.

— Нам? — переспросил несостоявшийся утопленник.

— Я помогу.

— Почему? — удивился Антенор, — я твоих сограждан, родосцев только что убивал.

— А я египтян, с которыми ты тут повёлся, — пожал плечами Дион, — и что? После того, как я сдуру за тебя в Сидоне вписался мне теперь тебе по башке надавать из-за какой-то хрени, в которой я не ничего не понимаю? Жилы рвать надо за друзей, а не за царей и архонтов всратых.

— Спасибо, — Антенор протянул Диону руку.

Тот сжал его предплечье и рывком поставил конюха на ноги.

— Хотя я всё равно тебя не понимаю…

— Чтоб я сам чего понимал… — буркнул Дион.

Антенор повернулся к кшатрию.

— Что видишь, Вадра?

— Параджайнах… — пробормотал Ваджрасанджит.

— Похоже на то. Причём сокрушительное.

— Надо идти, — сказал Ваджрасанджит, — тварйатам. Поспеши.

— Подожди. Ты бросился прикрывать меня от такого… здорового воина. Ты… его убил?

— Нет, — помотал головой кшатрий, — отбросил. Потом прыгнул.

— Хвала богам, — вздохнул Антенор.

Хоть этот камень с души упал. Может ещё не взвешен жребий Никодима.

— Надо спешить, — сказал Ваджрасанджит.

Он видел, как несколько родосских триер подошли к берегу и с них высаживались воины. Они выстраивали полукруглую стену щитов, ожидая, пока присоединятся все товарищи. А потом бегом, при этом почти не ломая строй, двинулись к лагерю.

Туда же бежали и Антенор с обоими спасителями. Все выбравшиеся на берег последовали их примеру. Хотя «бежали» — сильно сказано. Антенор двигался, как сиракузская механическая игрушка, у которой кончается завод, спотыкался на каждом шагу.

Их заметили.

— Вон там! Это не наши!

— Давай на них!

— Зараза… — Дион заметно побледнел. Ему совсем не улыбалось сражаться с соотечественниками.

— Это родосцы? — спросил Антенор.

— Хер знает. Возможно.

— Давай в камыши, — скомандовал конюх.

— Антенор! — раздался сзади совершенно невозможный здесь голос.

Конюх вздрогнул, обернулся.

— Не может… — он не договорил.

Дион сплюнул и изрёк философски:

— Верно говорят — от судьбы не уйдешь.

Месхенет подбежала и бросилась Антенору на шею, едва не сбив его с ног.

— Живой!

Он обнял её и замер, боясь пошевелиться. Дурак дураком стоял, всем существом своим воспринимая, как часто бьётся её сердце.

— Ну хватит миловаться! — рявкнул над ухом Репейник.

— Надо спешить, — снова подал голос Ваджрасанджит.

Месхенет отстранилась.

— Да, да.

Только теперь Антенор увидел в её руках лук.

— В камыши! — крикнул Дион.

«Там, наверное, змей видимо невидимо», — некстати вылезла мысль.

В камышах хлюпала вода и водились не только змеи.

— Дион, осторожно! — предостерегающе закричал Антенор.

— Ах, ты…

Какой-то ушлый малый в рыжей фракийской лисьей шапке едва не насадил Репейника на копьё. Тот еле успел увернуться. Ваджрасанджит подоспел на помощь и движением снизу вверх всадил фракийцу в живот узкий боевой топор. Прыгая в воду, он его предусмотрительно не выпустил.

— О, дисе… — захрипел фракиец и рухнул в мутную чёрную жижу.

Пока Антенор хлопал глазами и соображал, как сюда занесло фракийца, на них выскочил ещё один.

Месхенет вскинула лук и выстрелила, как показалось Антенору, не целясь. Второй варвар захрипел.

— А-а-а, улке мука![97]

После чего рухнул навзничь.

Первый корчился в грязи, подтянув колени к животу. Дион завладел его копьём. Антенор очнулся от мимолётного оцепенения и вывернул из пальцев убитого Мойрой длинную, в локоть, рукоять, на которую был насажен двухлоктевой узкий слабоизогнутый вперёд клинок. Это оружие, ромфайя, было ему хорошо знакомо. Видел у агриан, сотней которых ему даже довелось покомандовать в Индии, в землях ассакенов.

Египтянка выстрелила ещё раз. В камышах завопило и рухнуло что-то крупное.

— Да их тут кишмя кишит! — воскликнул Репейник, заколов ещё одного варвара.

— Это недобитки Перилая! — сказал Антенор, — не пройдём здесь, давай через лагерь!

На южной окраине лагеря уже хозяйничали родосцы. Рабы, вольнонаёмные слуги, походные жёны стратегов и прочие некомбатанты оказались между двух огней и беспорядочно носились в панике.

— Ааа! Что вы стоите, как истуканы?! Спасайтесь!

— Бежим, бежим!

К северо-западу ещё тлели угли недавнего жаркого побоища. Антенор увидел там Мирмидона. Тот сидел на лошади, с войском их приехало десятка три.

— Что происходит?! — Мирмидон погнал коня наперерез бегущим, поймал одного за ворот хитона и хорошенько встряхнул, — говори толком! Что случилось?

Тот трясся и стучал зубами, не в силах связать двух слов.

— Они убивают! Убивают всех, никого не щадят! Я сам видел! Надо спасаться, господин! Всех перебьют!

— А, с-собака! — Мирмидон оттолкнул труса, тот покатился кубарем, подвывая и всхлипывая.

Бежали не только рабы, бежали и воины. Те самые, которые только что праздновали удачную засаду на Перилая.

— Назад! Стоять, трусы! — заорал Мирмидон.

Его никто не слушал. Люди, сломя голову, бежали прочь из лагеря, побросав оружие, а за их спинами родосцы избивали тех, кто ещё сопротивлялся.

«Как же так… Ведь победили уже…»

Антенор со спутниками вырвались из лагеря и бросились вверх по склону. Тут всё было завалено трупами. Месхенет и Ваджрасанджит начали взбираться по крутой осыпающейся козьей тропе, цепляясь за ветки кустов. Дион и Антенор задержались, чтобы бросить последний взгляд на поле бессмысленного побоища.

— Эй, вы! А ну