Страхи мудреца. Книга 1 - Ротфусс Патрик

Лицо ее не выдало, нет, но при некотором навыке лицо сможет контролировать кто угодно. Не выдало ее и тело. Так, плечи чуть-чуть напряглись, движение чуть замедлилось…

Ее подвели глаза. Когда я упомянул коринковый боб, они как-то по-особому блеснули. И не просто понимающе, нет — виновато. Ну да, конечно. Это она продала формулу Амброзу.

А зачем? Потому что Амброз — хранист высокого ранга. Он может тайком провести ее в архивы. Черт возьми, да при его возможностях ему даже не обязательно это делать! Все знают, что Лоррен иногда пускает в архивы ученых, не принадлежащих к аркануму, особенно если их покровители готовы вымостить путь щедрым пожертвованием. Амброз когда-то купил целый трактир только ради того, чтобы насолить мне! На что же он готов пойти ради того, чтобы завладеть моей кровью?

Нет. Вил с Симом были правы на этот счет. Амброз не станет марать руки, если этого можно избежать. Ему куда проще нанять Деви, чтобы она сделала за него всю грязную работу. Ее уже исключили. Ей терять нечего, а приобрести она может все тайны архивов.

— Да нет, спасибо, — сказал я. — Я алхимией особо не интересуюсь.

Я перевел дух и решил взять быка за рога:

— Мне нужно посмотреть на мою кровь.

Жизнерадостная улыбка Деви застыла у нее на лице. Губы по-прежнему улыбались, но глаза сделались ледяные.

— Прошу прощения?

На самом деле это был не вопрос.

— Мне нужно посмотреть на кровь, которую я оставил здесь, у тебя, — сказал я. — Убедиться, что с ней все в порядке.

— Боюсь, ничего не получится, — улыбка исчезла с ее лица, губы сомкнулись в тонкую ниточку. — Так дела не делаются. Кроме того, не думаешь же ты, что я настолько глупа, чтобы хранить такое дома?

Сердце у меня упало, но я все еще не хотел поверить в случившееся.

— Ну, мы можем сходить туда, где она хранится, — спокойно ответил я. — А то кто-то наводит на меня порчу. Мне нужно убедиться, что кровь осталась нетронутой. Только и всего.

— Ага, так я тебе и показала, где все это хранится! — ответила Деви с убийственным сарказмом. — Ты что, башкой приложился или как?

— Боюсь, я вынужден буду настоять на своем.

— Валяй, бойся! — бросила Деви, злобно зыркнув на меня. — Настаивай сколько хочешь! Меня это не колышет!

Это она. У нее не могло быть других причин отказывать мне в этой просьбе.

— Раз ты отказываешься мне ее показать, — продолжал я, стараясь говорить ровным и уверенным тоном, — я вынужден сделать вывод, что ты кому-то продала мою кровь или же по какой-то причине изготовила мою восковую куклу для себя.

Деви откинулась на спину стула и нарочито небрежно скрестила руки на груди.

— Можешь делать свои дурацкие выводы, сколько душе угодно! Расквитаешься с долгом — тогда и кровь свою увидишь, и ни секундой раньше.

Я достал из-под плаща восковую куклу и положил руку на стол так, чтобы Деви ее видела.

— Это что, я, что ли? — сказала она. — С такой-то задницей?

Но эти слова были лишь пустой шелухой от неудачной шутки.

Тон у нее был резкий и гневный. Взгляд жесткий.

Второй рукой я достал короткий рыжеватый волосок и прилепил его к голове куклы. Рука Деви невольно дернулась к прическе, на лице отразился ужас.

— Кто-то меня атакует, — сказал я. — Мне необходимо убедиться, что моя кровь…

На этот раз, когда я упомянул свою кровь, я заметил, как ее глаза метнулись к одному из ящиков стола, а пальцы слегка дернулись.

Я встретился с ней взглядом.

— Не надо! — мрачно сказал я.

Рука Деви устремилась к ящику и резко выдвинула его.

Я ни на миг не усомнился, что в ящике лежит мое восковое изображение. Нельзя было допустить, чтобы оно очутилось у нее в руках. Я сосредоточился и пробормотал связывание.

Рука Деви дрогнула и замерла на полпути к открытому ящику.

Я не сделал ей ничего плохого. Не жег ее огнем, не причинял ей боли, ничего из того, что она делала со мной на протяжении нескольких предыдущих дней. Это связывание должно было лишь обездвижить ее. Зайдя по пути в трактир, чтобы погреться, я взял из тамошнего очага щепотку золы. Источник был не самый удачный, и он находился дальше, чем хотелось бы, но все же лучше, чем ничего.

И все же я смогу продержать ее таким образом не дольше нескольких минут, прежде чем вытяну из очага столько тепла, что он угаснет. Однако этого времени мне должно хватить на то, чтобы вытянуть из нее правду и забрать куклу, которую она сделала.

Глаза у Деви сделались безумными. Она изо всех сил пыталась освободиться.

— Да как ты смеешь! — заорала она. — Как ты смеешь!

— А ты как смеешь, а? — гневно бросил я в ответ. — А ведь я тебе доверял! Самому теперь не верится! Я тебя оправдывал перед своими друзьями…

Я осекся: произошло немыслимое. Невзирая на мое связывание, Деви сумела пошевелиться. Ее рука поползла к открытому ящику.

Я сосредоточился сильнее, и рука Деви остановилась. А потом все-таки медленно-медленно поползла вперед и дотянулась до ящика. Я не верил своим глазам.

— Думаешь, ты можешь вот так вот заявиться сюда и угрожать мне? — прошипела Деви. Ее лицо превратилось в гневную маску. — Думаешь, я за себя постоять не сумею? Я успела стать ре'ларом до того, как меня вышибли, ты, недоделок! И я это заслужила! Мой алар — как океан в бурю!

Ее рука полностью исчезла в ящике.

Я почувствовал, как на лбу у меня выступил липкий холодный пот, и еще раз разделил свой разум натрое. Я снова пробормотал нужные слова, и каждая из частей моего разума создала отдельное связывание. Все они были заняты тем, чтобы остановить ее. Я извлекал тепло из своего тела, чувствуя, как холодеют руки, пока я приближался к ней. Всего пять связываний. Это был мой предел.

Деви сделалась неподвижна как камень, гортанно хохотнула и расплылась в ухмылке.

— Молодец, молодец, детка! Теперь я даже верю всему, что про тебя болтают. Но с чего ты взял, будто ты способен на то, чего не сумел даже сам Элкса Дал? Как ты думаешь, за что меня исключили? Они испугались женщины, которая на втором году обучения одолела магистра!

Ее светлые волосы намокли от пота и прилипли ко лбу. Она стиснула зубы, ее эльфячье личико исполнилось звериной решимости. Рука ее снова задвигалась.

А потом она внезапным рывком выхватила руку из ящика, как будто вырвала ее из густой глины. И шваркнула на стол что-то круглое и металлическое. Огонек лампы дернулся и зашипел. Это была не кукла. И не бутылочка с моей кровью.

— Су-ука! — почти ласково пропела она. — Что ж ты думал, я на такое не рассчитывала? Что же ты думал, ты первый, что ли, кто вздумал явиться и попробовать взять надо мной верх?

Она отвернула крышечку серого металлического шарика. Крышечка щелкнула, и Деви медленно отвела руку. Невзирая на все свои усилия, остановить ее я не мог.

Я только теперь узнал устройство, которое она достала из ящика. Я проходил такие с Манетом в прошлой четверти. Килвин называл их «портативными экзотермическими усилителями», но все остальные звали их карманными грелками или «сиротками».

Внутри был керосин, нафта или сахар. Будучи активирован, сиротка выжигал топливо, в течение пяти минут распространяя вокруг себя такой же жар, как от горна. Потом его надо было разобрать, почистить и перезарядить. Эти штуки были грязные, довольно опасные и часто ломались от стремительного нагрева и остывания. Однако на короткое время они могли дать симпатисту столько же энергии, сколько целый костер.

Я ушел в «каменное сердце» и отделил еще одну часть своего разума, пробормотав шестое связывание. Потом попытался создать седьмое, но не смог. Я устал, мне было плохо. Руки у меня заледенели, а я столько всего перенес в последние несколько дней… Но я стиснул зубы и заставил себя вполголоса пробормотать нужные слова.

Шестого связывания Деви как будто и не заметила. Двигаясь медленно, точно стрелка часов, она вытянула из своего рукава нитку. Сиротка издал стенающий металлический скрежет, и от него волнами повалил жар.