Предупреждение - Максим Дегтярев

Я нашел номер Говарда. За три дня профессор успел превратить фешенебельный люкс в кабинет настоящего ученого. Исписанные бумаги покрывали пол, и роботы-уборщики не смели их подбирать. Вдобавок к этому, Говард взялся сам варить себе кофе, для чего потребовал кофеварку в номер — привезенный кофе всегда оказывался для него холодным. Цепочки коричневых пятен указывали, каким извилистым был ход его мысли, и было видно, что некоторые из мыслей, в силу их бесполезности, заканчивали свой путь в сливном отверстии.

Он показал мне последнее сообщение от Аграбх-Охора и те файлы, что послужили причиной недоразумения. Просмотрев файлы, я убедился, что из их содержимого никак нельзя сделать вывод, что на самом деле "Скаут" полетел в другую сторону.

— Как они догадались? — спросил Говард.

— В сети они могли найти данные, противоречащие этим?

— Думаю, нет. Данные с автопилота "Скаута" никогда не публиковались. У меня они остались лишь потому, что меня интересовала точность наведения антенны. Удивительно, что они не потерялись за эти тридцать лет. Вы, кстати, так и не сказали мне, почему вы не доверяете эолийцам.

— Почему я не доверяю вообще или применительно к "Скауту"?

— Сначала применительно к "Скауту". Но потом вы обязательно расскажите мне про "вообще".

— Эолийцы назвали вам два срока, которые отличались в два раза — пять дней и десять. Так получилось, что незадолго до вашего звонка я просматривал характеристики их Д-кораблей. Субсветовые ускорения пилотируемого и непилотируемого корабля отличаются в два раза. Поэтому я подумал, что пять дней нужно беспилотнику, чтобы нагнать "Скаута", и десять дней — пилотируемому кораблю. На тот момент эолийцы еще не решили, какой именно им посылать.

— Но беспилотник не сможет снять данные со "Скаута"! — воскликнул Говард с таким простодушием, словно все еще не понимал, с кем связался.

— А вы подумайте, профессор, зачем им посылать к "Скауту" автоматический корабль.

В его глазах промелькнул страх.

— Не хотите же вы сказать, что они собираются уничтожить… нет, этого не может быть. Зачем это им?

— Не исключено, что они рассматривают полет "Скаута" как шпионский. Возможно, "Скаут" подсмотрел что-то, что им хотелось бы скрыть. Это наиболее очевидный вариант. Но могут быть и другие причины, более глубокие. Скажите, кто кроме вас знал, что "Скаут" отклонился от первоначального маршрута?

— Все сообщения с него в конечном итоге попадала в командный пункт, расположенный на Земле. Когда зонд полностью перешел в автоматический режим, командный пункт распустили, оставив только автоматически пополняемую базу данных. Приходившая информация распределялась между заинтересованными организациями. Но мне кажется, что к пятому году программы — когда пришло сообщение об отклонении — "Скаутом" уже мало интересовались. Наука развивалась быстро, и он в пять лет стал историей. Были новые программы, новые запуски, новые открытия и новые возможности. Помню, мы тогда с Клеммом сетовали, что некоторые бывшие энтузиасты проекта просили больше не присылать им информацию с зонда.

— Подождите… вы хотите сказать, что Клемм знал об отклонении траектории?

— А что в этом удивительного? Я же говорил, что мы вместе готовили программу полета. Потом мы следили за ее выполнением. Но базу данных вел я. Он только анализировал наиболее интересные данные.

— Иными словами, он знал об отклонении, но точных данных у него не сохранилось.

— Да, можно сказать так. Но почему это вас взволновало? Не хотите же вы сказать, что Клемм убежал к эолийцам.

Не исключено, подумал я.

— А вы отвергаете такую возможность?

— Не знаю. Последние десять лет мы почти не общались. Где бы он ни был, это не объясняет, почему эолийцы хотят уничтожить "Скаут".

— Попробуйте выяснить, почему эолийцы считают, что присланные им данные не полны. Откуда они знают, что у вас есть больнее точная информация.

— Из меня плохой шпион.

— Да, но это лечится.

Я вспомнил про захваченного на "Минититане" робота, и попросил Говарда еще раз описать мне тех роботов, что он видел в Эол-Сити. Ни одно из описаний не подходило к трофею. Тогда я показал ему снимок робота.

— Нет, таких не было. А откуда он у вас? Он эолийский?

В его глазах загорелся огонь исследователя. Я объяснил, что откуда он, сказать не могу, но робот действительно не наш. Физик повел себя совершенно неожиданным образом:

— Умоляю, дайте мне на него взглянуть! Что угодно за это просите. Если хотите, чтобы я стал шпионом, я им стану, обещаю.

Выяснилось, что роботы — его увлечение с детства. Однажды он на пять лет бросил астрофизику, когда увлекся конструированием совершенного ИИ. Быть может, ему не достает каких-то формальных знаний, но его интеллект способен это компенсировать. Кроме того, он же не чистый теоретик, он разбирается в микросхемах и даже умеет держать в руках нано-паяльник.

Я позвонил Долорес, которая в это время находилась в местном офисе Интерпола.

— Вы определились с отелем? Предлагаю "Плазу", здесь недорого и профессор собственноручно варит кофе.

— Насчет "недорого" я не верю, но, пожалуй, "Плаза" мне подойдет.

— А где сейчас наш Эрр?

— Здесь лежит, а что?

— Когда полетите в отель, захватите его с собой. Профессор Говард поклялся, что сможет его оживить.

Профессор Говард сделал страшный глаза, замотал головой и замахал руками.

— Хорошо, захвачу, — сказала Долорес.

Я ловко отстранился от его благодарных объятий. Он спросил:

— Вы назвали робота Эрром?

— Да. Эолийский робот-рухлядь.

Часом позже я руководил местными роботами, тащившими Эрра к номеру Говарда. Роботы были озадачены: по их мнению, коллега должен либо работать, либо лежать на свалке, но никак не отдыхать в двухместном люксе.

Доставив посылку, я пошел смотреть, как разместилась Долорес.

47

16.05, Прима

Задержанные контрабандисты хранили молчание. На их месте я бы поступил так же, ведь мы уничтожили груз, и улик против них практически не осталось. Заклинателя роботов повезли на Скорпион-25, чтобы напугать Доком, на которого он покушался.

Долорес взбрело в голову, что добытые биологические образцы надо отправить в центральную лабораторию Интерпола. У меня были сильные сомнения в правильности этого решения. Лаборатория находится на Земле, поэтому только на транспортировку ушло бы недели две. Зная, насколько серьезно Эол озабочен сокрытием своей ДНК, можно предположить, что корабль с курьером не доберется даже до пересадочной станции. Долорес возражала: