Испорченная истинная - Вера Добрая

– Не правильно называть ссыклом того, кто просто способен мыслить здраво и выбирать меньшее из зол. Перстень итак мой, зачем эти лишние телодвижения? Я честно хотел наладить отношения и планировал убедить совет, что не стоит трогать тебя и твою ненаглядную Адель, но ты своей дуростью и упертостью заставляешь меня изменить решение.

Я сразу понял, что что-то не так. Слишком уж этот мудак был уверен в себе и расслаблен. Через минуту окончательно осознал, в чем дело и готов был провалиться под землю от такого подлого поступка.

Двое амбалов привели мою Адель, крепко держа за локти. Они зашли в круг, и мы встретились с девушкой взглядами. Она явно молила о прощении, но я понимал, что даже спрячь я ее за семью замками, это все равно бы произошло. Толпа начала возмущённо гудеть, явно не понимая, что происходит и при чем тут какая-то девушка.

– Прими мое превосходство прямо сейчас и можешь забирать ее и валить на все четыре стороны.

– И что ты сделаешь, Давид? – встрял в разговор Богдан, явно понимая, что я сделаю ради Адель всё, что угодно. – Убьёшь невинную девушку на глазах у всех? Так ты решил начать свое правление?

– Эта девушка повинна во многих грехах. Она обвиняется в сговоре с отступниками против оборотней, к тому же, думаю, всем известно, что, такой как Адель, не место среди нас.

– Это наглая ложь! – рыкнул из последних сил, сдерживая оборот.

Волк рвался наружу и хотел вкусить вражьей крови.

– Эту суку нужно казнить! Она очерняет своим присутствием наше общество! – подает голос женушка Давида, и мне захотелось свернуть шею и ей.

– Я полностью согласна с Давидом и Дариной. Я сама лично не раз была свидетелем немыслимого поведения этой девушки, – не пойми откуда появилась Эльвира, и позиция этой старой сплетницы меня ничуть не удивила.

Я огляделся по сторонам и понял, что многие в замешательстве, но большинство всё же склонялось к тому, чтобы поверить и осудить несчастную перепуганную Адель. Остановил свой взгляд на Игнате. Он тоже был здесь… Стоял белый, как лист бумаги, поджав губы и не моргая, смотрел на свою дочь. Стало ясно, что эта сука Алевтина ничего не рассказала ему.

– Так что ты выберешь, Рамиль? – потешался Давид, сложив руки на груди, а у меня внутри вдруг всё смолкло.

Я не чувствовал больше в себе ни силы, ни уверенности, ни желания бороться. Один в поле не воин, как любят говорить в народе…

Гордость… Она без сомнения должна быть у каждого уважающего себя мужика, но… нахрена мне сдалось это уважение, если рядом не будет Адель? Вожаку не престало приклоняться перед кем-то и сдаваться, но между властью и любовью, я без колебаний выбрал любовь.

Поджал губы и, склонив голову, опустился на колени, ощущая, как невидимая плита начала придавливать меня к земле.

– Нет! Нет, Рамиль, ты не можешь сдаться! Вставай! Ты не один! – рявкнула моя храбрая девочка, а я не мог даже из-за собственного стыда посмотреть ей в глаза.

– По закону те, кто устроил мятеж против установленной власти, приговариваются к казни! – сказал Станислав, и тут же рядом со мной на колени усадили Богдана и моего отца.

– Подождите… так же нельзя… – хрипло прошептала Адель, и я всё же посмотрел на нее исподлобья, чтобы напоследок отпечатать ее образ в памяти.

Ее полные слез зеленые глаза, пухлые, сейчас болезненно бледные губы, рыжие, словно огонь волосы…

Как жаль, малышка, что нам отмерили так мало времени на счастье…

Где-то среди толпы послышался истеричный крик матери, но это уже было не важно. Ничего не важно. Мы проиграли. Я проиграл.

Давид подошёл к отцу и протянул руку, чтобы забрать этот чертов перстень, который мне хотелось затолкать ему в задницу, но теперь поздно рыпаться. Охрана нас окружила со всех сторон и держала на прицеле, стоило только шелохнуться, и мозги навылет.

– Властью данной мне я приговариваю Ильдара Сигитова, Рамиля Сигитова и Богдана Ветрова к смерти. Мальцева Адель после проведения казни будет изгнана за пределы территории оборотней и навсегда опозорена клеймом изгнанника.

Моя девочка всегда хотела жить среди людей. Там ей, возможно, будет лучше и малышу тоже…

– Ты просто мерзкий, противный трусливый слизняк! Нацепи на себя хоть десяток колец, ты все равно будешь не достоин этого звания! – прошипела Адель подобно дикой кошке и истерично забилась в руках охранников.

– Привести приговор в исполнение, – не обращая внимания на оскорбления, спокойно произнес Давид, и я услышал, как за спиной перещёлкнулся затвор на оружии направленном на нас.

– НЕТ!

Этот истошный крик разнесся по окрестности подобно раскату грома. Даже охрана замерла и, забыв о том, что хотели сделать секунду назад, перевели свои взгляды на обезумевшую от горя девушку. Дальше всё произошло так быстро, что я и понять толком ничего не успел.

Адель, вывернув руки двоим амбалам, оттолкнулась от них, подлетая в воздух, а на землю спустя секунду уже приземлилась красивая огненно-рыжая и очень озлобленная волчица.

Глава 50. Адель

Больно было смотреть на всех этих поджавших хвост трусов, готовых ради спасения своей шкуры закидать камнями слабую, ни в чем неповинную девушку.

Противно смотреть на довольную рожу Давида, который упивался своим превосходством.

Невыносимо смотреть на Рамиля, сидящего на коленях и принявшего поражение ради меня. Я не принимала такую жертву, не хотела принимать, потому что на кону стояло слишком много всего, чтобы так просто взять и сдаться!

– НЕТ! – крикнула, надрывая лёгкие до спазмов, потому что знала, что не переживу подобного.

Вспомнила уроки самообороны от Ульяны и одним рывком выкрутила ничего неподозревающим охранникам руки, а сама, получив свободу, отпрыгнула, ощущая в душе такую дикую легкость, что показалось, я попросту умерла.

Через пару секунд всё вокруг изменилось и преобразилось. Я даже слышала, как испуганно бился пульс на каждой из шей находящихся тут. Понимала, что обернулась, но времени радоваться не было. Не раздумывая, бросилась на одного из охранников, направивших оружие на Рамиля, и вцепилась ему клыками в глотку, прижимая его тело к земле. Краем глаза заметила, что Ильдар, Рамиль и Богдан не упустили подаренный им шанс и тоже бросились в схватку, правда пока в человечьем обличие. Толпа вокруг визжала, но любопытство оказалось сильнее страха, поэтому и они лишь отошли подальше, продолжая смотреть за тем, как высокородные волки грызутся за власть.

Облизав кровь с морды, огляделась