Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени - Сергей Кляшторный

То есть:

Подобно кулану, лишившемуся своего детеныша, я разлучен со своим детенышем;Подобно разлетевшейся в разные стороны стае уток, я разлучен со своим героем-сыном.

Когда от Чингиз-хана изошли такие слова, все эмиры и нойоны, находившиеся в ставке, встали, выполнили обычай соболезнования и стали причитать. «Через шесть месяцев после смерти Джучи-хана, — пишет автор „Шаджарат ал-атрак“, — Чингиз-хан также распростился с миром» [СМИЗО, т. 2, с. 203–204; Шаджарат ал-атрак, с. 222–224].

По ранним источникам, Джучи был похоронен на верхнем Иртыше; по преданию, приведенному автором XVI в. Хафиз-и Танышем, гробница Джучи находилась в Центральном Казахстане, в бассейне Сары-Су, близ речки Сарайлы, несколько севернее речки Терс-Кендерлик.

Джучи имел много жен и наложниц. Как об этом передают достойные доверия повествования, читаем в источнике, у него было около 40 сыновей и от них «народилось несметное количество внуков». В «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина приводятся имена 14 сыновей Джучи в следующем порядке: первый сын — Орда, второй — Бату, третий — Берке, четвертый — Беркечар, пятый — Шибан, шестой — Тангут, седьмой — Бувал, восьмой — Чилаукун, девятый — Шингкур, десятый — Чимпай, одиннадцатый — Мухаммад, двенадцатый — Удур, тринадцатый — Тука-Тимур, четырнадцатый сын — Шингкум.

В «Муизз ал-ансаб», генеалогическом сочинении, составленном в 1426 г. при дворе Тимуридов, приводятся имена 18 сыновей Джучи. Вот начало этого списка: Орда, Бату, Берке, Эсен, Буре…

После смерти Джучи из всех его сыновей второй, Бату (Батый), был признан войсками на западе наследником отца, и этот выбор был утвержден Чингиз-ханом. Нарративные источники XIII–XIV вв. упоминают об этом лишь вскользь; некоторые подробности вопроса содержат более поздние источники. Так, у Абу-л-Гази (XVII в.) приводятся два рассказа. Согласно первому, Чингиз-хан, услышав о смерти Джучи, крайне опечалился. По окончании траурных дней он сказал своему младшему брату Отчигину: «Отправляйся в Дешт-и Кипчак и второго сына Джучи-хана, Бату, по прозванию (лакаб) Саин-хан, возведи на отцовский престол». Когда Бату узнал о том, что к его орде (ставке) приближается Отчигин, выслал для встречи его своих сыновей и младших братьев, а вслед за ними и сам выехал для встречи высокого гостя. Встретились. По прошествии трех дней Отчигин, соблюдая все обычаи, посадил Бату на отцовский престол. По случаю коронации устроил большой пир (той). В это время из ставки Чингиз-хана прибыл нарочный с известием, что хан умер [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 169–170]. Второй рассказ короткий. Когда Джучи заболел и умер, говорится в нем, Чингиз-хан был еще жив; он вызвал к себе в орду своего внука Бату, по прозванию Саин-хан, и сказал ему: «Прими на себя власть отца и отправляйся в земли, в которые хотел идти он»; когда Саин-хан собирал войско для похода, умер и Чингиз-хан [Абу-л-Гази, изд., т. 1, с. 180].

Подробный рассказ о передаче верховной власти в Дешт-и Кипчаке царевичу Бату приводится в «Чингиз-наме», написанном в XVI в. в Хорезме Утемишом-хаджжи. Когда умер Джучи, пишет он, между двумя старшими его сыновьями — Орда и Бату — произошел спор, кому из них быть главой улуса; каждый хотел уступить престол другому. Для разрешения спора о власти два сына Джучи, родившиеся от одной матери, и 17 сыновей, родившихся от других матерей, все вместе отправились к Чингиз-хану. «Великий» дед, принимая царевичей, велел поставить три юрты: белую юрту с золотым порогом для Саин-хана (т. е. Бату), синюю юрту с серебряным порогом для Эджена (т. е. Орда-Эджена), серую юрту со стальным порогом для Шибана; для Тукай-Тимура он не поставил и крытой повозки [Бартольд, т. 8, с. 167–168, текст; Чингиз-наме, с. 92].

Таким вот образом Чингиз-хан отличил Бату от всех остальных своих внуков, и вопрос о наследнике Джучи был решен окончательно. Его братья подчинились ему, весь народ изъявил покорность ему.

Историческое значение правления Бату (1227–1255 гг.) определяется тем, что он был основателем Золотой Орды и именно под его верховным командованием было осуществлено завоевание монголами Болгара, Западного Дешт-и Кипчака, Руси, Восточной Европы. Бату (Батый) родился в первые годы XIII в. вторым сыном у царевича Джучи от его главной жены Уки-хатун, дочери Ильчи-нойона из племени кунграт. Как отметил еще академик В. В. Бартольд, Бату, которого русские знали только как жестокого завоевателя, получил от своих соплеменников прозвище Саин-хан — «Добрый хан». По словам францисканца Иоанна де Плано Карпини, который в 1245–1246 гг. совершил путешествие в ставку Бату, в Поволжье, и далее в Монголию, Бату «был весьма жесток» на войне, но для своих подданных он был милостивым господином. Бату характеризуется как справедливый, мягкий и мудрый правитель также в персидских и армянских источниках XIII в. Согласно рассказу Джувайни, Бату умер в 1255 г.

По словам Джузджани, автора всеобщей краткой истории «Табакат-и насири», завершенной в 1260 г. в Индии:

«Похоронили его (Бату) по обряду монгольскому. У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землей устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место это украшают ложем, ковром, сосудами и множеством вещей; там же хоронят его с оружием его и со всем его имуществом. Хоронят с ним в этом месте и некоторых жен и слуг его, да того человека, которого он любил более всех. Затем ночью зарывают это место и до тех пор гоняют лошадей над поверхностью могилы, пока не останется ни малейшего признака того погребения» [СМИЗО, т. 2, с. 16].

Как полагает известный исследователь Дж. Э. Бойл, эпитет «саин» означал не «добрый» или «умный», но просто «покойный», т. е. Саин-хан — это посмертный титул Бату, употреблявшийся с целью избежать упоминания настоящего имени, как и в случае с его дядей Тулуем и его отцом Джучи; первый из них имел титул yeke noyan «Великий нойон», а второй — ulus idi «Владыка улуса» [Бойл, 2002, с. 28–31].

О первых десяти годах правления Бату Улусом Джучи в источниках мало сведений. В 1229 г. он присутствовал на всемонгольском курултае, на котором Угедей, третий сын Чингиз-хана, был провозглашен великим ханом. На всемонгольском курултае 1235 г., на котором было принято решение о новом походе в западные страны, Бату был назначен начальником объединенного монгольского войска.

По ходу темы остановимся теперь в общих чертах на семилетнем походе (1236–1242 гг.) Бату в страну кипчаков, болгар, урусов и других соседних с ними народов. Но прежде для полноты сюжета изложим вкратце первую встречу монголов с соединенными силами кипчаков и русских в 1223 г. на р. Калке (у Азовского моря).

В 1220 г., после того как Чингиз-хан захватил Самарканд, правитель Средней Азии хорезмшах Мухаммад (правил в 1200–1220 гг.), ожидавший исхода битвы за город на берегу Аму-Дарьи, бежал в Табаристан (область в южной части Каспийского моря). Для его преследования Чингиз-хан отправил 30-тысячный корпус во главе с Джебе и Субедеем (Субудай). Хорезмшах Мухаммад нашел свой бесславный конец на одном из безлюдных островов Каспийского моря, а монгольские военачальники прошли огнем и мечом через Северный Иран, оттуда вошли на Кавказ, разбили военные силы Грузии и Азербайджана и двинулись через Ширванское ущелье на Северный Кавказ, осенью 1222 г. они оказались на земле аланов (иранская народность Северного Кавказа, предки современных осетин) и кипчаков (союз тюркских племен Великой Степи; см. выше раздел о кипчаках).

По рассказу арабского историка Ибн ал-Асира (ум. 1233 г.) и автора «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дипа (ум. 1318 г.), аланы объединились с кипчаками и сразились с монголами, но ни одна сторона не одержала верха. Тогда монголы решили внести рознь в их среду и сообщили кипчакам следующее: «Мы и вы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежды то, что вы пожелаете, вы же оставьте нам аланов». Одновременно они послали кипчакам много всякого добра. Кипчаки покинули своих союзников и ушли в степь. Монголы напали на аланов и одержали победу. Затем монголы, изменив своему слову, вторглись в западные области Дешт-и Кипчака и перебили всех, кого нашли. Уцелевшие кипчаки бежали: «одни укрылись в болотах, другие в горах, а иные ушли в страну русских», т. е. за Днепр.

Монголы провели зиму в степях Предкавказья, а весной 1223 г. вторглись в Крым и захватили город-порт Судак. «Это, — пишет ал-Асир, — город кипчаков, из которого они получают свои товары, потому что он лежит на берегу Хазарского моря и к нему пристают корабли с одеждами; последние продаются, а на них покупаются девушки и невольники, буртасские меха, бобры, белки и другие предметы, находящиеся в земле их. Это море Хазарское есть то море, которое соединяется с Константинопольским проливом» [СМИЗО, т. 1, с. 26].