Преступный викинг - Сандра Хилл

Она сидела на ступеньках сарая, наблюдая за игравшими детьми, когда заметила Адама. Она медленно встала и незаметно подошла к лужайке. Грязнуля Адам наотрез отказывался мыться и постоянно удирал от нее. Рейн вдоволь наслушалась его ругани. Но раз она взяла на себя заботу о нем, ее долг — отскрести его и внутри, и снаружи.

Адам, как обычно, командовал детьми, даже теми, что были старше и сильнее, и не заметил, как подошла Рейн и схватила его за ворот.

— Отпусти меня, проклятая ведьма! — закричал он.

Рейн покрепче ухватила его, и, как он ни брыкался и ни обзывал ее, не отпускала его.

— Убби, принеси мыло, льняные полотенца и чистую одежду для этого грязнули.

Подтащив Адама к лошадиному корыту, в котором с вечера накопилась дождевая вода, она толкнула его и еще придержала под водой, чтобы получше намочить сальные волосы. Когда он вынырнул, то обругал ее еще почище бывалого матроса. Убби сунул ей в руку кусок твердого мыла, а она приказала ему помочь ей раздеть скользкого мальчишку и подержать его, пока она будет его отмывать.

Через полчаса, которые показались Рейн вечностью, они наконец вытащили сверкающего чистотой ребенка из холодной воды. Он стряхнул с лица мокрые волосы, уперся руками в костлявые бока и злобно уставился на нее, совершенно забыв о своей наготе.

Рейн и Убби в изумлении смотрели на маленького мальчика, потом, словно по команде, повернулись друг к другу.

— А он красивый, — изумленно прошептала Рейн.

— Плоскогрудая безобразная старая сука, — ругался Адам, толкая Рейн в грудь, — я…

— Саксы идут! Саксы идут! — кричал бежавший к ним по дороге мальчишка. — Бьорн видел их с холма!

Рейн и Убби в страхе переглянулись и приказали детям делать то, чему они учили их на случай подобной опасности. Адам быстро натянул на себя мокрую одежду и загнал детей в сарай, командуя направо и налево, как заправский предводитель. Слава Богу, люди Селика и его лошади все еще оставались в Йорвике. Они бы не смогли спрятать всех.

Рейн и Убби ворвались на чердак.

— Селик! — крикнула Рейн, когда они с Убби стали наваливать тюки с сеном на ложе. — Саксы идут, — объяснила она, задыхаясь. — Нам надо спрятать тебя, пока их нет.

— Освободи меня, — потребовал Селик.

Она продолжала заваливать его соломой, тогда он оскалил зубы и зарычал:

— Освободи меня, черт возьми! Имею я право защищаться, если меня найдут?

Рейн на мгновение задумалась, потом кивнула Убби, и тот, выхватив нож из ножен, перерезал веревки.

— Пожалуйста, лежи и дай нам спрятать тебя, — взмолилась Рейн. — Пожалуйста.

Селик презрительно посмотрел на нее, но, к ее удивлению, послушался.

— Не дразните этих ублюдков. И не особенно защищайте меня. Ты понимаешь, Убби? Даже если ты получишь прямое указание от самого папы римского.

Убби кивнул.

— Иди вниз, Адела, — ласково проговорил Селик.

Рейн обернулась и увидела маленькую девочку с широко открытыми испуганными глазами и, как обычно, с пальцем во рту.

— Заберите ее отсюда, — приказал Селик, но девочка заплакала и побежала к нему, даже не взглянув на Рейн.

— Чертовы саксы! — выругался Селик, взяв Аделу на руки.

Она крепко обняла его за шею и не хотела уходить, даже когда он объяснил ей, что пока безопаснее побыть с Рейн и Убби.

До них уже доносился стук лошадиных копыт.

— Чертовы саксы! — повторил Селик.

Он лег на кровать вместе с прижавшейся к его груди Аделой, и Рейн с Убби быстро засыпали их сеном.

Когда, спустя короткое время, солдаты ворвались в сарай, дети чинно сидели за длинным столом и ели из мисок овсяную кашу с черным хлебом. Хулиган Адам великолепно сделал свое дело. Его слово было здесь законом.

Воины в боевых доспехах и с мечами в руках застыли у входа в сарай. Видимо, они не ожидали увидеть ничего подобного.

Вперед выступил рыжий с проседью предводитель.

— Где он?

— Кто? — вежливо спросила Рейн.

— Селик. Изгой. Кто же еще? — раздраженно рявкнул он, подходя ближе. — Это ведь его собственность?

Рейн пожала плечами.

— Не знаю никого с таким именем. Сарай заброшен, а этим бездомным сиротам некуда было деваться, поэтому…

— Кому нужны датские ублюдки?

Он сплюнул на свежеподметенный пол прямо под ноги Рейн, и она закусила нижнюю губу, чтобы сдержать себя и не сказать тупице все, что она о нем думает.

— Кто ты? — с угрозой спросил он, подойдя ближе.

Схватив Рейн за тунику, он дернул ее, и Рейн, споткнувшись, ткнулась головой в его бочкообразную грудь.

Однако ей удалось вырваться.

— Я Рейн Джордан, и ты не имеешь права врываться в наш дом.

Воин с размаху ударил Рейн по лицу. Из носа потекла кровь. Ошеломленная Рейн поднесла руку к разбитому рту. Никто никогда не бил ее. Однако она постаралась сдержать свою ярость, увидев детей, в ужасе уставившихся на нее. А глупый Адам готов был броситься на воина со своим крошечным ножичком. К счастью, Убби заметил это и заставил его сесть.

— Ищите! — приказал командир, и воины с полнейшим безразличием к сохранности их скудных запасов принялись переворачивать ящики и бочонки в сарае. Мука рассыпалась по грязному полу. Вся одежда была порублена в клочья. Две пары детских кожаных ботинок полетели в горящий очаг. Большинство воинов отправилось осматривать кусты, а один, совсем юный, полез на чердак.

Рейн заставила себя опустить глаза, боясь, как бы Убби не увидел в них охвативший ее страх.

Пожалуйста, Господи, молю тебя, не допусти чтобы воины нашли Селика. Пожалуйста.

Рейн подняла глаза. Молодой воин спускался по лестнице, лениво почесывая под мышками.

— Ничего там нет, кроме кучи гнилого сена.

— Можем накормить им лошадей? — спросил командир, и у Рейн от страха мороз пробежал по коже.

— Нет. Воняет так, будто лежит там много лет. У лошадей наверняка от него будут желудочные колики.

Молодой воин широко зевнул, и Рейн поняла, что ему лень таскать с чердака тюки с сеном.

Предводитель вновь подошел к Рейн и, схватив ее обеими руками, приподнял так, что ей пришлось встать на цыпочки. Она с трудом сдержалась, чтобы не плюнуть ему в глаза, но ее презрение наверняка было написано у нее на лице, потому что он едва не сломал ей обе руки, и она чудом сумела не расплакаться от боли.

— Слушай меня внимательно, женщина. Меня зовут Освальд. Я живу в воинском лагере в Йорвике. Если ты услышишь что-то об Изгое, немедленно свяжись со мной. Король Ательстан хочет получить голову ублюдка, и я постараюсь доставить ее ему. — С этими словами он оттолкнул Рейн, и она упала на землю.

Рейн лежала, пока стук копыт не затих вдали. Только тогда она встала и осмотрелась, поняв, что чувствовала Гайда, глядя на разрушения в своем доме. Но все остались живы, и это было самое главное.