Русская фантастика 2015 - Андрей Бочаров

– Ты не понимаешь… – Он уже смеялся, он чувствовал себя опьяненным, словно выпил много бокалов вина и будто помолодел. – Да ведь я могу прямо сейчас решить эту проблему! Ты будешь со мной?

– Что? Я… да… нет, постой, при чем тут это?

Шер совсем запуталась, а Ловкач уже подхватил ее на руки, и закружил в танце, она была такая легкая, призрак… его призрак. А в следующий момент он отпустил ее и стремительно вышел из комнаты, она ответила «да», а он… Он решит проблему, он же мужчина! Неожиданно чувственная улыбка изогнула его губы, а затем сердце окутала вспышка синей молнии…

– Добро пожаловать Домой, Ловкач… – прозвучал тихий и нежный голос Шер.

Андрей Дмитрук

Карантин

Рассказ, который вы можете считать фантастическим

Двигаясь по пути, сокрытому от очей на земле обитающих смертных, он видел там тысячи диковинного образа небесных колесниц… Те сияющие тела, которые отсюда наблюдаем мы в виде звёзд и которые, хоть и огромны, из-за удалённости своей кажутся крошечными, как огоньки светильников, увидел Пандава во всей красе их, в ярком свечении, каждое в своём небесном доме… Сотнями сонмов парили там святые царственные мудрецы, сиддхи, герои…

Это Млечный Путь расцвёл нежданно

Садом ослепительных планет.

Я обезоружил этого человека в один момент.

Пожилой, с покрасневшим от холода и ветра лицом и белыми бровями Деда Мороза, в синей с красным верхом вязаной шапочке, – он подошёл ко мне, когда я возился с мотором своей «Лады», и без лишних слов наставил пистолет. Пока я стоял у капота с поднятыми руками, успел внимательно рассмотреть его странную, бочкообразную фигуру. Между худыми ногами в джинсах и шеей, замотанной старым шарфом, располагалось потёртое драповое пальто, чуть не лопавшееся на брюхе и боках. Скоро я сообразил, что мужчина вовсе не толст: просто надел на себя несколько свитеров и фуфаек. Всё тёплое, что прихватил из дому.

(Это был уже второй ствол из тех, которые на меня наставили сегодня. Утром моя машина попала в поле зрения двоих молодцев в одинаковых иссиня-чёрных комбинезонах, с карабинами КС-23, и один из них жестом намекнул, что может прицелиться. Кажется, я зацепил край владений нефтяного барона. По крайней мере, за сосняком торчали островерхие чёрные башенки здания, похожего на за́мки Людвига Баварского[2]. Я не стал ссориться.)

Конечно, «Дед Мороз» не привык промышлять грабежом на больших дорогах. Оттого и потрясал «макаровым», очевидно, придававшим ему уверенности, и кричал, спотыкаясь на каждом слове:

– Эй! Слушайте! Отвезёте меня… в Баклановку. Сейчас же. (И – совсем другим, просящим тоном.) Очень надо…

– Понятно, что очень надо, если с пистолетом просите, – сказал я. И вдруг удивлённо, даже присвистнув, посмотрел вбок. Новичок – он повторил моё движение, отвлекся… Через несколько секунд «макаров» уже был в руке у меня, а мужчина, отброшенный на несколько шагов, сидел и растерянно хлопал глазами среди увядших прошлогодних лопухов. Я держал его на прицеле, и это явно подавляло «грабителя». Ствол смотрел в глаза далеко не всякому.

– Ну, и что теперь делать будем, дядя? Не повезло тебе, я служил в спецназе… Зачем тебе в Баклановку? Станция рядом? Что везёшь, наркотики?..

– Нет… – Он оглянулся на заброшенную ферму, где, без всякого сомнения, ночевал и промёрз. Когда-то здесь был хороший откормочный комплекс, теперь стояли длинные корпуса с провалившимися кровлями, с рядами выбитых окон. Силосная башня выглядела так, будто в неё угодил артиллерийский снаряд. Всё затопили сухие кусты вперемешку с бурьяном.

– Ладно, вставай. Может, по дружбе и подвезу тебя в Баклановку. Но сначала…

Опустив капот, я гостеприимно отворил переднюю дверцу.

– Сначала, батя, ты мне всё-всё расскажешь. Что, зачем, почём и откуда. Как попу на исповеди. Чего ты тут делаешь, от кого прячешься… И вообще. Я человек добрый, может, и помогу ещё чем-нибудь. Садись! Только, ради Бога, не рыпайся, понял? Я пушку потом сам отдам, когда будем нежно прощаться…

Мужчина медленно встал, рукавом вытер слезящиеся глаза. Он явно колебался, верить ли.

– А… зачем вам это? Ну, обо мне?

– Считай, что я о-очень любознательный. В годы спецназа всякие приключения бывали. А теперь их нет. Скучно. И вдруг ты, со стволом… ну, разве я упущу такой случай? Может, ещё опишу в мемуарах. Моя встреча с беглым серийным убийцей. Исповедь педофила…

– Да ничего подобного! – сразу обиделся он. – В том-то и беда, что я ни в чём не повинен! А они хотят меня убить!..

Совестливый человек, подумал я. Интеллигентный. Беззащитный. Таким, как он, только и прятаться с бог весть откуда взятым стволом по заброшенным сёлам и фермам, голодать, холодать… Небось, отсутствие горячей ванны удручает его куда больше, чем погоня, которую ведут за ним они. Ах, эти чудесные, универсальные «они» русского обывателя! Впрочем, не только русского. Читал я у Стивена Кинга, как один янки… нет, даже двое помешались как раз на них, тех, которые тайно следят и вредят на каждом шагу, и жаждут то ли просто покончить с тобой, то ли произвести некую зловещую операцию из мистического триллера, например, вставить тебе чип для дистанционного управления мозгом. ЦРУ, ФСБ, масонские ложи, инопланетяне, агенты Шамбалы… Впрочем, иногда бывает другая ситуация. Они действительно появляются. И ведут охоту. И загоняют в угол. Иногда…

В машине бубнило радио, диктор с заученными интонациями дочитывал сводку новостей: «…усиленных бомбардировок прибрежных районов страны началась высадка десанта. Сегодня к 12.00 войска НАТО заняли город…» Я вырубил докучного болтуна.

Когда старик наконец сел рядом на переднее сиденье и снял свою шапчонку, пришла мне пора узнать этого стрелка-неудачника.

– Господи! – сказал я, округлив глаза как можно натуральнее. – Да вы же…

На его мятом, с обвисшими щеками лице мелькнуло удовольствие пополам со смущением.

– Ну, да. Теперь верите, что я не… как это… не педофил?

– Да ладно! Что, у космонавтов так плохо с юмором?..

Павла Махонина я знал, ещё когда учился на первом курсе юрфака. Да и кому в стране и в мире он не был известен? Герой и мученик; единственный, уцелевший после катастрофы на международной космической станции «Гелиос». Трое суток в скафандре, без воды и пищи, в открытом Космосе, среди обломков станции, ежеминутно грозивших этот скафандр вспороть. Спасённый индийским кораблём, предназначенным для других целей, но, слава Богу, стоявшим на старте, – чуть ли не год приходил в себя по больницам и санаториям. Получил ещё кучу наград, однако в отставку не вышел. С почётом дослужил своё в авиации, покинул её генерал-лейтенантом. Жил на подаренной правительством даче в Барвихе. Выпустил книгу воспоминаний. И вдруг – такой человек! – обретается в глуши, на разорённой ферме, с чёрт знает откуда взятым пистолетом (не сдал служебный?); дошёл до того, что шантажирует водителей, пробираясь в деревню Баклановку, от которой всего пара вёрст до разъезда на железной дороге. То есть хочет забраться ещё поглубже. Зачем? Почему? Поневоле любой удивится…

Я вспомнил, глядя на него. Один из моих коллег по отделу во время «корпоратива» в честь двадцать третьего февраля сказал, набравшись: «Ещё один стакан, и я мёртвый. А как говаривал капитан Флинт, мёртвые не кусаются…» Невесть почему, дурацкая фраза всем запомнилась. И теперь у нас время от времени поминали легендарного пирата…

– А я так и не понял тогда, как они выглядят, – неожиданно сказал Махонин. Сильно покрасневшие, блёклые глаза его подплывали влагой; голова чуть подрагивала на старческой шее с торчащим кадыком. Не тебе бы бегать, подумал я. Вон какой стал, герой…

– Кто – они, Павел Дмитрич?

– У вас есть что-нибудь… пожевать? – без связи с предыдущим спросил он. В голосе звенели молящие нотки. – Второй день… невольно вспомнишь, как – тогда, там…

– В Космосе? – усмехнулся я. Он печально покивал. – Всё у меня есть, дорогой! И хлеб, и, так сказать, к хлебу…

Для удобства мы перебрались на заднее сиденье машины. Я достал из сумки пакет, развернул, расставил и разложил между нами весь свой запас. Сидим по-семейному, Господи ты боже мой, – кто бы поверил… Махонин откровенно глотал слюну, глядя на мои примятые бутерброды с бужениной, солёные огурчики; на флягу, к которой я присовокупил две никелированные стопки.

– Разве за рулём… вам можно?

– Ради такого случая? Ничего, как-нибудь отболтаемся.

Несколько секунд он подозрительно смотрел на меня, очевидно, взвешивая, не стоит ли ему, беглецу, всё-таки бояться человека, который столь явно пренебрегает правилами дорожного движения. Потом, то ли сообразив, что деваться некуда, то ли под действием сосущего голода, вздохнул – и взял бутерброд.