Мой ребенок Тигра (СИ) - Мэйз Евгения

— Те, у кого спрашивал я настаивали именно на этом варианте, клялись мне что не причиняли ей вреда…

— Но как они могли утверждать это, если ее держали в каком-то другом месте? — спросила Оля, проглотив ком слез. — Не навещали же они ее, не справлялись о здоровье и не приглашали врачей.

— Именно. Я не верил им ни тогда, ни сейчас. Все произошло по их указке и виноваты были именно они.

Несмотря на уверения бандитов, Тигран понял, что в момент возвращения Наты на квартиру, в жуткий и теперь уже сравненный с землей район случилось что-то. Она сопротивлялась, упала и ударилась — это было самое безобидная из имеющихся у Тигра версий.

— Скорее всего ее ударили или просто не особо церемонились, когда затаскивали обратно. В ее положении любая травма могла считаться, как «опасная для здоровья матери и малыша».

— А что сказали те, кто был там?

Это был логично — сдать Тиграну всех, кто был виноват в произошедшем напрямую и хотя бы частично, но смягчить свою собственную участь.

— А их не было.

— В смысле?

Ольга остановилась на мгновение, перестав дотрагиваться до его висков и приглаживать жесткие волосы.

— Я думаю, что они избавились от них, таким образом спрятав концы в воду, — проговорил Тигр, глядя на нее снизу-вверх. — Они не думали, что я приду к ним.

— Почему?

Сам Бог велел идти Тиграну именно к ним, потому что его подозрения, обвинения и конечные претензии строились не на ровном месте.

— Потому что я уже проверял их, облажался и получил выговор от начальства.

— Но ведь ты не придумал угрозы и требования свернуть дело?

— Это были происки врагов и конкурентов, — пояснил Тигран. — Все было сделано очень умно.

— Они пытались сделать из тебя дурака.

Хамиев в ответ мрачно усмехнулся. Все было именно так, но перестало быть таковым с обнаружением трупа.

— Ты хотела знать, как я поступил с ними?

Оля кивнула. Она очень хотела знать, а хватило ли у него «яиц», чтобы сделать то, что не прощают и не дают судить другим.

— Я отправил их в плавание по сточным водам.

Он никого не убил прямым способом. Тигран, забыв о должностных инструкциях, погрузил уродцев в авто и отвез на очистное сооружение.

— Я стрелял по ним, не целясь, чтобы они плыли куда угодно, но только не к ближайшему берегу.

Возможно, он ранил их, но Хамиеву было плевать на это и на многое другое. Скоты, затеявшие все это, не были достойны какой-то другой участи.

— Туда же, где нашли Наташу?

Тигран сделал движение глазами, означающее «да» на многих языках этого мира.

— Заехал на кладбище, а потом поехал сдаваться и чуть было не сбил одну идиотку.

Их дороги не должны были пересечься, но сделали это в одной определенной точке. Тигр ехал, чтобы передать свою судьбу одному конкретному человеку, а Ольга, чтобы принять ее и из тех же рук.

— То есть. Мы так никогда и не узнаем, благодаря кому Макар оказался на той помойке?

Ольга не знала, чтобы она сказала ему, если бы узнала и вдруг встретила. Она бы благодарила его за проявленную милость и за пришедшую на ум догадку (ведь мало кто знает о том, что ребенок может быть жив в теле почти умершей женщины) или набросилась с кулаками за то, что не отвез и не подбросил к дверям какой-нибудь больницы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Меня не закрыли только лишь потому, что за меня заступился Ратников и теперь я, выходит, что его вечный должник.

Багдасарова вздохнула, а потом поднялась и оказалась рядом с мигом поднявшимся Тиграном, не ставшим сидеть у ее ног. Она, как и когда-то вновь уткнулась носом в его грудь и ключицы, а потом отодвинула его от себя, решив, что уже однажды совершила ошибку, сократив дистанцию между ними в невероятно короткие сроки.

— Оставайся сегодня у меня? — предложила она, противореча себе же. — Диван на кухне раскладывается.

Кажется, за язык ее потянул ангел-хранитель, как будто устав работать с вверенной упертой душой привычными способами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не думаю, что это хорошая идея.

Мужчина провел костяшками по ее щеке и улыбнулся, в уже ставшей привычной манере, откуда-то из глубины глаз.

— Ты еще успеешь вернуться к добровольному рабству, — возразила Ольга, складывая руки у него на поясе. — Но могу поспорить, что не сможешь сказать мне, когда появишься дома в следующий раз.

— Дома?

— Именно.

Ольга не стала объяснять ему еще что-то. Ей казалось, что она уже сказала лишнего — безумно и опрометчиво было привечать в доме человека, связанного с криминалом, но… Что-то говорило ей, что еще можно что-то исправить.

— Макар спрашивает о тебе каждый день, — проговорила она, обернувшись и посмотрев на его отражение в темной поверхности окна. — Неужели не хочешь пообщаться с сыном?

В награду она получила улыбку и даже попытку поймать ее реальную, а не образ в черной поверхности стекла, но Оля сбежала, чтобы скрыть противоречивую себя и, чтобы достать набор для гостей, постельное белье, одеяло и подушки.

* * *

Хамиев уже спал, скрипя диваном на кухне, а Ольга… Она сначала ждала чего-то — храпа в том числе, а потом поняла, что думает о собственной беспечности и обо всем сказанном Тиграном. Кажется, в двух выматывающих мыслительных процессах крылось что-то, но что именно Ольга пока понять не могла.

— Спи, Багдасарова, — прошептала она себе. — Ответы на вопросы придут в фазе быстрого сна.

Откуда она знала это? Подсмотрела в одном очень интересном медицинском сериале. Но вопреки всем ожиданиям ей в ту ночь не снилось ничего. Показалось даже, что вот она закрыла глаза и тут же открыла их, услышав голоса.

— Тише! — просил Тигран, обращаясь к громкому Макару. — Давай не будем будить маму?

Она сама предложила ему остаться, и сама подумала плохо — выскочила в коридор, из которого доносились обрывки разговора и выдохнула, прислонившись к стене. Вуки с еще не отцепленным поводком уже обнюхивал ее ноги, оставлял грязные следы на светлой плитке и размахивал хвостом.

— Мама! — улыбнулось ее чудо, принявшись дергать за бегунок на молнии куртки. — Боброе утро!

— Доброе, — она поправила-поприветствовала сына и сидящего у его ног, развязывающего шнурки на ботинках Тиграна. — Где это вы были?

Макар, освободившись от куртки и от ботинок, бросился к оставленному у двери пакету, подтаскивая его к ней.

— Смотри!

Ольга присела на корточки, мало беспокоясь о своём внешнем виде. Она рассматривала утренние покупки, которыми хвастался сын — свежий хлеб, сливочное масло, пакет с футболкой.

— Мы выпили все молоко, — прокомментировал Тигран, смерив ее преувеличенно внимательным взглядом. — Прогулялись до магазина, но немного не успели к завтраку.

Это вновь произошло с ней — она спала, как убитая, презрев опасность в виде не такого уж и безобидного мужчины. Она выдохнула, прогоняя этим жестом все первые утренние чувства. Она ведь сама предложила остаться у себя* С чего решила, что он захочет выкрасть его? Он же сказал ей, что не собирается забирать его у нее!

— Что это с тобой?

Тигран подошел к ней, но перед этим подтащил к себе Вуки, отцепив поводок и запустив его в ванну.

— Вуки!

Сын, не обращая внимания на грязь (так было всегда) пронесся по полу в ванную комнату.

— Который час?

Она отклонилась, чтобы заглянуть в комнату и бросить взгляд на расположенные на тумбочке часы, но была возвращена на место двумя сильными руками, припавшими ее к мужскому телу.

— Одиннадцать, — Тигран проверл по ее бедрам, а потом вновь вернул руки на талию. — Что случилось?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Олька бы ни за что не призналась ему в собственной паранойе, но этого и не нужно было. Кажется, он все понял самостоятельно.

— Всего лишь заметила одну тенденцию, — откликнулась Ольга, вдруг осознав, что стоит неумытая и непричесанная перед ним. — Где ты, там грязные полы.