На пути к свадьбе - Джулия Куин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их лица были в дюйме друг от друга. Их дыхания смешивались, а взгляды...
Они чувствовали себя единым целым.
– Я люблю тебя, – прошептал Грегори и улегся у нее между ног. Люси обхватила его за плечи.
– Я тоже тебя люблю, – проговорила она, и вдруг ее глаза расширились, как будто она удивилась собственным словам.
Теперь она принадлежит ему.
И он принадлежит ей.
Грегори двигался очень осторожно, постепенно усиливая нажим. Он понимал, что находится на краю пропасти. Теперь его жизнь разделилась на две части – до и после.
Он больше никогда не полюбит другую.
Он просто не сможет полюбить другую.
После всего. Пока Люси ходит по этой грешной земле. Другой уже не будет.
Пропасть пугала. Пугала и манила, и...
Он прыгнул в эту пропасть.
Люси вскрикнула, и он поспешно вышел, но, заглянув ей в лицо, понял, что вскрикнула она совсем не от боли. Ее голова была откинута назад, и каждый выдох сопровождался сладостным стоном. Казалось, что у нее не хватает сил удержать внутри свое неистовое желание.
Она обхватила ногами его икры и изогнулась, как бы умоляя продолжить.
– Я не хочу причинять тебе боль, – сказал он.
Каждая мышца его тела была напряжена до предела, он весь стремился вперед. Он никогда в жизни ничего не хотел так, как сейчас Люси.
– А мне не больно, – простонала Люси, и в следующее мгновение Грегори отпустил вожжи.
Вобрав в рот ее грудь, он преодолел последний барьер и стремительно ворвался в нее.
Если Люси и почувствовала боль, то не обратила на нее внимания. Она восторженно вскрикнула и обхватила Грегори за плечи.
Его тело требовано ее и двигалось в ритме, которым не мог управлять разум.
– Люси!
Он понимал, что следует выждать. Он пытался ждать. Но Люси прижималась к нему, впивалась ногтями в плечи, изгибалась под ним так, что даже приподнимала его.
Наконец он почувствовал ее лоно. Как оно упруго и плотно обхватило его. И дал себе волю.
Он дал себе волю, и мир буквально взорвался.
– Я люблю тебя, – выдохнул он, содрогаясь в спазмах. Он думал, что за той гранью, которую он преодолел, нет места словам, но они там оказались.
Они стали его постоянными спутниками. Три коротких слова.
«Я люблю тебя».
Теперь они всегда будут с ним.
И это замечательно.
Глава 20,
в которой наш герой начинает день с большого разочарованияВремя неслось вперед неумолимо. Близился рассвет, и Грегори, несмотря на твердое намерение жениться на Люси сразу, как только ему удастся добиться этого, решил уберечь ее от позора и не допустить, чтобы его застали у нее в постели в день ее свадьбы.
Не следовало забывать и о Хейзелби. Грегори знал его не очень хорошо, но всегда считал его добрым малым, который не заслужил публичного унижения.
– Люси, – прошептал Грегори и потерся носом о ее щеку, – скоро утро.
Люси что-то пробормотала во сне и повернула голову.
– Да, – сказала она.
Одно коротенькое «да». В этом была вся Люси. Она рассудительна и благоразумна. И он любит ее именно за это и за многое еще. Она не хочет менять мир. Просто она хочет сделать его прекрасным для всех, кого любит.
Она стремится к стабильности и заведенному порядку. Поэтому прыжок, который ей предстоит совершить, станет для нее...
Эта мысль ошеломила Грегори.
– Ты должна пойти со мной, – сказал он. – Сейчас. Мы должны уйти до того, как проснется челядь.
Люси слегка вывернула нижнюю губу и закатила глаза, как бы говоря «О Господи!». Это получилось у нее так забавно, что Грегори не удержался и поцеловал ее. Чмокнул в уголок рта – потому что на более долгий поцелуй времени не было. Легкость и сладость поцелуя были разрушены ее обескураживающим ответом:
– Не могу.
Грегори отпрянул.
– Тебе нельзя оставаться.
Но Люси покачала головой.
– Я... я должна поступить правильно.
Он устремил на нее непонимающий взгляд.
– Я не имею права сбежать, я не могу допустить, чтобы лорд Хейзелби тщетно ждал меня в церкви, – сказала она и подняла на него глаза, в которых отражалась мольба.
На мгновение.
И тут же отвернулась.
Грегори не видел ее лица, зато ему многое говорили ее движения, нервные, полные непонятной безысходности.
Люси тихо сказала:
– Надеюсь, ты понимаешь меня.
– Я подожду снаружи, – сказал он.
Люси резко подняла голову, и в ее глазах появилось вопросительное выражение.
– Тебе может понадобиться моя помощь, – тихо объяснил он.
– Нет, не понадобится. Уверена, я смогу сама...
– Я настаиваю, – с нажимом произнес он, перебив ее. – Сигнал будет таким. – Он поднял вверх ладонь со сдвинутыми пальцами, повернул ее к себе и обратно. – Я подожду снаружи. Если тебе понадобится моя помощь, подойди к окну и подай сигнал.
Люси открыла рот, как будто хотела снова запротестовать, но в конечном итоге просто кивнула.
Грегори подошел к окну и выглянул. Рассвет еще не наступил, но небо уже изготовилось к его встрече, на горизонте появилась узкая полоска света. Она сияла всеми оттенками пурпура и была так прекрасна, что Грегори жестом поманил к себе Люси, желая показать ей это поразительное зрелище. Он отвернулся, пока она надевала ночную сорочку. Босиком пройдя по полу, она подошла к нему, и он, прижав се к себе, уперся подбородком ей в макушку.
– Смотри, – прошептал он.
Казалось, что ночь кружится в каком-то странном танце, сверкающем и искрящемся, что в воздухе таится понимание – скоро все будет по-другому. Рассвет терпеливо ждал по ту сторону горизонта, а звезды уже стали меркнуть на темном небе.
Если бы можно было остановить время, Грегори обязательно это сделал бы. Впервые в жизни ему удалось ощутить все волшебство и полноту момента. Все вокруг было пронизано добром, в мире правили честь и правда. В это мгновение он наконец-то осознал разницу между счастьем и довольством. И понял, что ему безумно повезло, что ему подарили возможность испытать и то и другое, причем в огромнейших количествах.
И все это благодаря Люси. Именно она наполнила его этим ощущением. Привнесла в его жизнь все то, о чем он когда-то мечтал.
Неожиданно одна звездочка молнией пронеслась по небу. Она пролетела широкой плоской дугой, и Грегори показалось, что он даже услышал, как она с шипением рассыпает искры.
Появление звездочки вызвало у него желание поцеловать Люси. Вероятно, думал он, на него так же подействовала бы и радуга, и лист клевера, и даже снежинка, которая упала бы на рукав и не растаяла бы. Потому что невозможно удивляться маленьким чудесам природы и не целовать Люси. Он поцеловал ее в затылок, потом развернул лицом к себе и стал целовать в губы, в лоб и даже в нос.