Сотая бусина - Елена Саринова

   - А, знаете, как я думаю, - нарушила наступившую тишину алант. - Здесь нет правых и неправых. Получается, что каждый, кто нюхал твое, Анастэйс, совершенно лишенное всякой магии мыло, находил в нем свои родные запахи. Самые любимые.

   - То, что ближе всего ему самому? - открыла рот Алена. - А что, вполне возможно. По крайней мере, у меня, так точно.

   - А у меня, видимо, таких запахов нет, - насмешливо развел руками мой начальник.

   - Как раз наоборот! - звучно приложилась ладошкой к плечу мужчины Гелия. - Твой мир, Труш, это мыло и только мыло. Вот ты его так прекрасно и чувствуешь. Ведь он один правильно назвал составляющие? - взглянула она на меня.

   - Ага... Один.

   - А ты сама? Тебе что... привиделось?

   - Мне?..

   - Тебе, тебе? - нетерпеливо повторила алант. - У тебя ведь свой мир, как ты говоришь, 'разноцветный' и...

   - Разнопахучий, - обреченно закончила я. - ...Сначала жасмин, а потом... - подняла я глаза на стоящего напротив Ветрана. - Мята и горячий хлеб... Это мой мир...... Аргус! Сыграйте что-нибудь... пожалуйста, - в очередной раз пришлось мне брать себя в руки. Потому что это ужасно несправедливо, когда двое с одним общим миром, как упрямые тайрильские мулы прокладывают посредине его глубокую борозду.

   - А, давайте, я вам сыграю? - неожиданно предложил Горст. - У нас в Прокурате есть одна незатейливая, но хорошая песня, которую мы раньше часто пели у костра под гитару. Да, и не только под гитару. Она очень четко выражает образ мыслей того, кто привык каждый день рисковать своей жизнью ради... ради тишины вокруг, - вскользь бросил он взгляд на воина духа. - Вы не против?

   - Конечно, нет! - ответил за всех, протянувший ему свой инструмент Аргус. - Очень интересно будет послушать.

   - Интересно?.. - провел рукой по струнам ветеран, а потом, вдруг, закрыл глаза и тихо начал под музыку. -

  Мне нравится утро

  За лучик в ладони.

  За первые шорохи дня.

  Мне нравится полдень

  За ветер игривый.

  За звонкую песню дождя.

  Мне нравится вечер

  За синюю речку.

  За шорох в притихшем саду.

  И хочется, чтобы осталось все вечным,

  Когда я тихонько уйду...

  Мужчина и дальше перебирал струны и так же тихо пел еще куплеты, а мы молча сидели, в притихшем августовском саду. Вдали от баталий и смерти. Но, мне, вдруг, показалось, что песня эта и про Ветрана тоже. И я впервые ощутила, как он относится к той стране, которую я еще совсем недавно, со злостью называла ненасытной, своей полудремучей, полной опасностей Бередне. И от этого сделалось совсем грустно. Потому что я, наконец, поняла, чем он дорожит, этот высокий сильный человек, с чистой, как бусина из священных четок душой...

   - Анастэйс, ты куда? - опомнившись, крикнула мне вслед Гелия.

   - Унесу мыло обратно, - обернулась я на ходу, держа в вытянутой руке тяжелую плошку. - Оно у меня... неудачное.

   - Рецепт не выкинь! - получила от своего начальника вслед напутствие, а потом, захлопнув за собой дверь избушки, спиной к ней привалилась.

  Здесь все так и осталось с того момента, как я ушла на ужин, держа за руку Ветрана. На столе брошенные пузырьки с эфирами, чашки из под настоев, разнокалиберные мерники и раскрытые на нужных страницах книги. Мне тогда было не до порядка - я творила мыло, которое вместило бы в себя весь мой мир. А оказалось, что не только мой. Причем, без всякой магии. Потому что сама я тогда была до краев наполнена настоящим волшебством. А что теперь?..

   - Анастэйс... Пусти меня.

   - Зачем, Ветран?

   - Я прошу тебя... Пусти.

   - Хорошо, - распахнула я створку перед заслонившим собой весь дверной проем мужчиной. - Считай, что сегодня - ночь исключений из правил, только предупреждаю, у меня здесь... хаос, - направилась я к столу и, поставив плошку, начала суматошно скидывать в стопку книги, а потом, вдруг, замерла. - А, знаешь, я сама хотела тебе сказать... Извиниться. Сегодня у нас еще и ночь извинений... Ты прости меня за мой эгоизм. Ты говорил, что всему есть своя предельная цена. Значит, ты сам вправе решать, что для тебя всего дороже. Ведь так? - развернулась я от стола и очутилась совсем близко к стоящему за моей спиной мужчине. - Что ты молчишь?

   - Скажи мне, как такое может быть? - поднял он на меня полные горечи глаза. - Как такое может быть, чтобы двое были так схожи друг с другом и так далеки?

   - Ветран, ты сам знаешь свой ответ. Чего же ты от меня хочешь?

   - Чего я хочу?.. Пусть у нас сегодня будет, действительно, ночь исключений, - и коснулся пальцами моей щеки...

   - Ветран, я так не хочу... - вопреки словам, накрываю его ладонь своей.

   - Почему?.. - нежными губами в висок и совсем рядом с моим его бешено бьющееся сердце.

   - Потому что ты прав и потом будет еще больнее... - тело мое, будто отдельно от разума, так и рвется ему навстречу. Руки сами заплетаются на его шее и путаются в волосах.

   - Не будет, если ты меня попросишь... - шепотом у самых моих губ, а потом, будто провал и долгое-долгое падение в бездну...

   - О чем?.. - едва дыша, нахожу в себе силы оттуда вынырнуть. - О чем я тебя должна попросить?

   - Остаться с тобой. Если ты меня попросишь, у меня хватит сил... - его глаза сейчас, как два неба, в каждом из которых отражаются мои.

   - Остаться?.. - с трудом пытаюсь я от него оторваться. - Нет... Я очень этого хочу, но, не могу, Ветран.

   - Почему? - хоть вопрос им и задан, но по его глазам я понимаю, он уже знает на него ответ.

   - Потому что ты - мой ветер. И тебя рано или поздно не удержат взаперти никакие просьбы, лишь только порыв собственной души. И если останешься со мной сейчас, то предашь самого себя, а я буду всю жизнь думать, что ты это сделал лишь из жалости ко мне. Даже если это не так... Я не хочу, чтобы ты улетал, но просить тебя об этом не буду.

   - Твой ветер... - повторил он с грустной улыбкой, а потом медленно опустил свои руки. - Ты права... Ты во всем права, voljena moja(10). Но, как же мне не хочется, чтобы ты сейчас была права...

  Звук закрывшейся двери рубанул, как захлопнувшийся прямо передо мной желанный мир. Но, теперь, почему то, мне совсем не хочется плакать. Я как воровка, провожу пальцами по своим губам, лицу и шее, будто втирая в кожу на всю оставшуюся жизнь его украденные поцелуи... У нас еще есть время. Хотя, ночи исключений уже не будет никогда...

  _____________________________________

  1 - Вид легкой четырехколесной пассажирской повозки.

  2 - Сошелся для преступных намерений, на сленге наемных воителей.

  3 - Личные счеты, из того же неисчерпаемого источника.