История рыжего демона. Трилогия - Роджер Желязны
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем, обмахнув своего клиента жесткой щеткой и сдернув с него полосатую простыню, черт-ассистент предложил ему посмотреть на себя в зеркало.
Взглянув на свое отражение в огромном, светлом, кристально чистом стекле, Фауст не сразу узнал самого себя. Черты его лица остались как будто прежними, но весь облик чудесно изменился. Кожа утратила нездоровую, восковую бледность, приобретя здоровый румянец. Черт укоротил его длинный нос, придав ему более благородную форму, исправил линию подбородка и убрал складки дряблой морщинистой кожи со щек. Из зеркала на ученого доктора глядел здоровый, крепкий тридцатилетний мужчина весьма приятной наружности. Фауст отметил про себя, что его зрение и слух обострились, и вообще он стал чувствовать себя значительно лучше – пожалуй, еще никогда он не испытывал он такого прилива сил и энергии. В общем, пожилой, больной алхимик превратился в цветущего молодца; и хотя он вряд ли смог бы стать победителем одного из тех неофициальных конкурсов красоты, что проводились в те времена в Италии тайно от церковных властей, все же он помолодел лет на двадцать и даже стал гораздо привлекательнее, чем был двадцать лет тому назад.
– Так гораздо лучше, – сказал наконец доктор Фауст, – но все же недостаточно хорошо. У меня есть полное право на полный курс омоложения!
Черт, стоявший за спинкой его кресла, пожал плечами и, не проронив ни слова, повернулся, чтобы уйти.
– Давайте-ка не будем говорить о ваших правах, почтеннейший, – сказала старшая ведьма. – То, что мы сделали для вас, мы сделали исключительно из по своей природной доброте. Никогда не верьте глупым сказкам о том, что все ведьмы и колдуньи злые! Что же касается полного курса омоложения, то для этого вам придется получить официальное направление на нашу Кухню, подписанное самим Мефистофелем или кем-нибудь из Великих Князей Света или Тьмы. Этот документ будет являться основанием для получения необходимых материалов и оборудования из Центрального Хранилища.
– Я получу его, черт меня побери! – воскликнул доктор Фауст. – Я получу его, и в придачу еще кое-что, что полагается мне по праву! Не говорил ли Мефистофель о том, куда он направится после своего визита к вам?
– С какой стати он будет сообщать нам о своих дальнейших планах? – сказала ведьма.
– А в каком направлении он отбыл?
– Как обычно, растаял в воздухе, окутавшись напоследок клубами дыма да багровыми языками огня, – пожала плечами ведьма. – Извините, не могу дольше с вами разговаривать: меня ждут дела.
Фауст знал, что не сможет последовать за Мефистофелем дальше. Заклинание Перехода, которое он использовал для того, чтобы перенестись на Кухню Ведьм, обладало весьма ограниченной силой. Он должен был вернуться обратно на Землю, составить план дальнейших действий и сотворить новое Заклинание.
Глава 8
Фауст материализовался в своем рабочем кабинете в Кракове, в самом центре начерченной мелом на полу пентаграммы. На душе у знаменитого алхимика камнем лежал бессильный гнев.
Окинув взглядом мрачную, одинокую келью, в которой он провел столько часов, согнувшись над своими колбами и ретортами, он с тоской подумал, насколько убого и запущено его жилище – видно, воспоминания о шумной, сияющей огнями Кухне Ведьм были еще свежи.
На полу в углах комнаты лежал мышиный помет. Пыль густым слоем покрывала книжные полки и крышку комода. Проклятье! Ленивая служанка не потрудилась даже обмахнуть метелкой из петушиных перьев его гордость, лучший из предметов коллекции, которой мог гордиться любой алхимик – настоящий скелет! Какое безобразие, размышлял про себя доктор Фауст. Надо навести порядок в квартире. Невозможно жить в такой грязи!
Фауст тут же начал составлять план тех кардинальных перемен, с которых он начнет свою новую жизнь. Неожиданно мысли Фауста вернулись к его недавнему путешествию в Потусторонний Мир, и ученый доктор заскрежетал зубами от злости.
Вот до чего доводит чрезмерная доброта и отсутствие строгости в обращении с людьми! Какой-то жалкий вор и мошенник, шарлатан, ничего не смыслящий в высокой науке алхимии, может забраться к вам в дом и стащить долгожданную сделку с дьяволом буквально у вас из-под носа. Ну, ничего, это ему даром не пройдет! Он еще покажет наглому воришке, каково обманывать самого доктора Фауста!
И в этот самый момент Фауст, поглощенный своими переживаниями, внезапно ощутил всю глубину той чудесной перемены, которая произошла с ним на Кухне Ведьм. Вместо ревматических болей в пояснице и острой рези в желудке он чувствовал небывалый прилив сил. Он был здоров, и он снова был молод! Его упрямый и вспыльчивый характер, несколько смягчившийся с годами, снова давал себя знать. Он был Фаустом, черт побери!
Вспомнив о том, что он ничего не ел со вчерашнего дня, помолодевший Фауст почувствовал сильный голод. Он подошел к буфету и снял с верхней полки миску с холодной овсянкой, оставшейся от вчерашнего ужина. В жидкой кашице плавали загустевшие комки, а ее синеватый цвет отнюдь не возбуждал аппетита. Фауст, поправивший свое пищеварение на Кухне Ведьм и в придачу получивший великолепный набор крепких белых зубов, брезгливо помешал вчерашнюю овсянку длинной ложкой и поставил миску обратно на полку. Ему хотелось свежего, чуть недожаренного мяса. Он жаждал крови. И мести, мести!
Не тратя времени на дальнейшие размышления, Фауст поспешно вышел из своего кабинета и, легко сбежав со ступенек крыльца, оказался на улице. Был тихий, ясный весенний вечер – как раз под стать тому солнечному пасхальному утру, которое принесло так много неприятностей ученому доктору. Но Фаусту сейчас было не до красот природы. Он быстро пересек улицу и ввалился в таверну, которую часто посещал.
– Хозяин! – закричал Фауст еще с порога. – Подайте кусок жареного поросенка, да поскорее! И смотрите, чтобы обязательно была румяная хрустящая корочка!
Хозяин таверны удивился столь неожиданной перемене в настроении своего клиента. Обычно почтенный доктор двигался степенно, говорил ровным, тихим, чуть дребезжащим голосом, и вообще был немногословен, угрюм и рассеян, как человек, сосредоточенный на решении каких-то очень сложных проблем. Однако содержателям таверн и постоялых дворов не положено проявлять излишнюю любознательность или проявлять свои чувства, если они не хотят потерять всех своих клиентов. Поэтому хозяин поклонился доктору Фаусту и с любезной улыбкой спросил:
– Кварту ячменного пива и кашу к поросенку – как обычно, сэр?
– К черту кашу! Принесите большое блюдо жареного картофеля! Да пошлите служанку за кувшином доброго вина – я имею в виду настоящее вино, а не мутную красную кислятину, которую пьют за обедом в этой стране!
– Подать токайского, сэр?
– Или рейнского. Скорей несите его сюда! Я умираю с голоду.
Фауст занял отдельный столик, чтобы никто не мешал ему предаваться размышлениям, пока служанка будет ходить за вином и готовить ему порцию жареного поросенка с картофелем. В таверне царил уютный полумрак; в очаге догорало несколько поленьев. К центральной потолочной балке была подвешена на железных цепях огромная люстра, напоминающая гигантское штурвальное колесо; по краям ее чадили светильники, заправленные топленым бараньим жиром. Люстра чуть покачивалась от сквозняка, гулявшего по главной зале таверны – входная дверь была неплотно прикрыта.
Служанка подала вино, и Фауст залпом осушил большой бокал, даже не поглядев в ее сторону. Она исчезла так же бесшумно и незаметно, как и появилась, и через несколько минут принесла на деревянной доске кусок жареного поросенка, груду жареного картофеля, политого маслом, и немного брюссельской капусты с острой приправой. Еще несколько дней тому назад от такой пищи у почтенного доктора тотчас же случились бы желудочные колики; теперь же ее дразнящий запах только возбуждал его аппетит, а прелести молоденькой служанки волновали его воображение. Ставя на стол простую деревянную доску, на которой было разложено кушанье, девушка наклонилась так низко, что помолодевший доктор смог разглядеть ее высокую грудь под вышитой крестьянской рубашкой из тонкого полотна. Выпрямившись, она откинула назад свои густые, блестящие каштановые волосы, и они живыми волнами легли на ее полные плечи и шею, подчеркивая прелестный овал девичьего лица. Доктор Фауст, до сих пор считавший, что он уже давно вышел из того возраста, когда мужчины испытывают интерес к подобного рода вещам, покраснел, словно мальчик. Он бросил быстрый взгляд на служанку – и тут же отвел глаза. Наконец он отважился заговорить:
– Гм… Вы, должно быть, недавно поступили сюда? Я не могу припомнить вашего лица, но кажется, мы с вами уже где-то встречались?
– Сегодня только первый день, как я работаю здесь, – ответила девушка, улыбаясь так дерзко и вызывающе, словно она хотела подразнить сидящего перед ней мужчину. Впрочем, улыбка красила ее; очевидно, молодая кокетка знала это. – Меня зовут Маргарита, я родом из Мекленбурга. Я была птичницей, пока на нашу землю не пришел Густав Адольф со своими шведами. Они грабили и жгли города и сеяли смерть повсюду, где проходили. Я бежала на восток. Однако от своей судьбы не уйдешь, и то, что должно было случиться, случилось со мной…