Колыбель для ласточки (СИ) - Дока Анастасия Константиновна

Всю ночь думал о Ларе, улыбался, а когда удалось уснуть, увидел её во сне. Она шла к нему, прекрасная и счастливая, протягивая руки, ждущие объятий. Он обнял её так крепко, как только смог, и она рассмеялась. Они гуляли по этому самому лесу, слушали пение птиц, вдыхали запах хвои. А потом она сама начала раздеваться, медленно, соблазнительно. Он не сдержался и бросился на любимую.

Проснувшись, больше не мог ждать. Обезумевший от желания Лёня, начал действовать.

Спокойствие Ники длилось недолго — оно закончилось во время завтрака. Мама и Максим ели на свежем воздухе блины и бутерброды, а ей кусок не лез в горло. Причин для беспокойства не было, но тревога не отпускала. Противное чувство, будто кто-то наблюдает, кусало нервной дрожью. Ника вертела головой, выискивая причину своего беспокойства до тех пор, пока не заметила промелькнувшую тень. Кто-то прошёл со стороны задней калитки. Она вскочила из-за стола, и сама не зная, зачем, бросилась туда. Человек действительно был, им оказалась соседка Эльвира Иосифовна. По привычке старушка встречала банкой домашнего варенья. Только Ника не смогла успокоиться. Дискомфорт прочно засел внутри.

День прошёл в приятных хлопотах. Ника развесила одежду, поменяла занавески на кухне, полила цветы в вазонах, прогулялась с мужем до реки. Они болтали, слушали музыку, наслаждались весенней свежестью и чувствовали себя счастливыми. Если бы не странное чувство, засевшее в груди, улыбка стала постоянной, но Нику что-то тревожило. Она поделилась с мужем, но он сразу нашёл объяснение, и его доводы показались ей убедительными. Убийство Лары, всплывшая история со Светиловым, как тут не взволноваться? Макс предложил посмотреть комедию, и она согласилась. Во время кино пропустила звонок детектива. Отвлечься удалось, отпустить необъяснимый страх тоже, но сон всё равно приснился жуткий.

Дом звенел тишиной: все исчезли. Мама, Макс, Лара, никто не отзывался. Ника бродила из комнаты в комнату, снова и снова поднимаясь на второй этаж, звала, кричала, но из горла вырывался лишь хрип.

Проснулась от громкого звука. Открыла глаза, не совсем осознавая, где сон, где реальность, направилась вниз, обращаясь к темноте. Ей нужно было понять, что там за звук. Нике, той, что была во сне, казалось это жизненно важным.

Максим тоже проснулся, пошёл за ней, успокоил. Его тёплые руки вернули ей чувство безопасности. А затем проснулась мама, и страхи, рождённые сном, наконец испарились.

Следующее утро Ника надеялась встретить с другими эмоциями, но как ни пыталась, а думала только о мрачном. Страшные образы, будто нарочно лезли в голову: смерть папы, Лары, исчезновение Жени, смерть деда, лаборатория с ядами и почему-то мужчина, признавший в Нике Лару. Особенно ей запомнился его безумный взгляд.

Так и не сумев справиться с мучительными мыслями, Ника села в беседке с любимой тетрадью и начала записывать. Она делилась переживаниями с «подругой», пока мама с мужем чинили велосипеды в подвале.

Незваный гость вошёл в калитку, сгорбившись и низко опустив голову. Словно, некая тяжесть тащила его к земле. Ника приняла его за попрошайку. Были здесь такие. Бродили безобидные и вечно голодные. Обычно подходили к калитке и просили еды. Самые наглые пробирались на личную территорию и стучали в окна. Ника не раз их кормила. Происшествий не было. Воровать не воровали, никому не угрожали, не пугали, поэтому хозяева посёлка разрешали им бродяжничать.

— Я сейчас вынесу вам блины, у нас остались, — улыбнулась, положила тетрадь, развернулась к двери.

Внезапно чужие руки обхватили плотным кольцом за шею и стали душить. Ника начала царапаться, толкаться, стучать ногами по земле, но вскоре силы её оставили, и сознание поглотила пустота.

Глава 42

Ночь выдалась тревожной: собственные ошибки не давали покоя. Волнение вызывало и случившееся с Алисой и то, что могло произойти с Никой. Жуткие картины наполняли мозг, кровавой краской проявляясь во сне, и Саша постоянно вздрагивала, моля кошмары уйти.

Верный друг был рядом. Он расположился в гостиной, но спал чутко. Отец сам предложил Ване остаться у Саши. Время было позднее, и он уверял, что в компании с любимой кошкой Герцогиней скучать не станет. Ваня сдался. Александра устала — спорить не стала. Уснула раньше, зарывшись в бумагах, по привычке. Листы, как всегда, отражали весь ход расследования. Он укрыл её одеялом и лёг в гостиной прямо так, без удобств.

Когда Саша ворочалась во сне, Иван шёл в её комнату, гладил по волосам, убирал упавшие на лицо пряди. Какое-то время смотрел, как к ней возвращается спокойствие, разглаживаются морщинки на лбу, выравнивается дыхание. Затем возвращался к себе, ложился на диван и долго смотрел в потолок на тени проезжающих машин, думая совсем не о транспорте. Уснул к утру.

Когда он встал, Александра уже была на ногах. Она убирала в сумку пистолет. Когда-то у неё был травмат, но после дела о «Кружевах лжи» Иван настоял на приобретении проверенного десятилетиями ПМ — пистолета Макарова.

— Доброе. Ты хоть завтракала?

— Доброе.

— О чём я спрашиваю… — прошёл на кухню, открыл холодильник, шкафчики. — Саш, ну так ведь нельзя!

— Я выхожу через десять минут.

Вздохнул.

— Я с тобой. С начальством разберусь, — опередил её вопрос. — Нильской звонила?

— Не отвечает. Мобильник выключен.

— А что насчёт матери и мужа?

— Глухо. Оставила сообщение всем троим, но на ответ особо не рассчитываю. Уверена, что-то случилось.

Пришлось искать насос, подкачивать оба колеса, поправлять цепь, но дело было сделано. Можно отправляться в путь. Максим знал, как жена любит подобные развлечения. В годы института они частенько катались по даче: вдоль участков, до леса, мимо магазинов. Могли наматывать круги часами под любимую музыку или разговоры ни о чём. Он часто вспоминал те времена и сейчас надеялся, велосипедная прогулка поможет избавиться Нике от всех дурацких мыслей. Раиса Павловна с радостью вызвалась помочь: вдвоём управились быстрее. Сама Ника не любила заниматься ремонтом, даже мелким или совсем незначительным.

Максим выкатил старый велосипед, дал гудок.

— Никусь!

Жена не среагировала.

Оставил велосипед, пошёл к беседке.

— Предлагаю покататься. Как ты на это смотришь? Никусь!

Тетрадь лежала на столе. Жены рядом не было.

— Ты где?

Появилась Раиса Павловна:

— А в доме смотрел? Может, прилегла отдохнуть?

Когда оказалось, что Ники нет и там, пошли к соседке, заодно поблагодарили за вкусное варенье. Старушка как всегда проводила утро за просмотром телевизора и ничем помочь не смогла.

— И мобильника нет, — заметил Максим, возвращаясь, — значит, взяла с собой. Я ей позвоню.

— Не берёт? — волнение матери нарастало.

— Нет. Не понимаю. Сейчас попробую ещё раз. Чёрт. Теперь выключен.

— Что же это происходит?

— Не паникуйте. Я поищу её в магазине. Оставались блины, а она хотела сметану, помните?

— Думаешь, пошла, не предупредив?

— Это же близко. Я сбегаю. А вы оставайтесь здесь.

Раиса Павловна опустилась на стул летней беседки и закрыла лицо руками. Сердце колотилось с непривычной скоростью, Манина почувствовала, как поднимается давление.

— Привет, Рай! С приездом! — на территорию вошла полная женщина. — Слушай, тут какая-то глупость произошла. У нас похоже украли постельный мешок. А ваши дома с Эльвирой как бы… ближайшие. У неё я уже спрашивала.

— Юлька, не до тебя сейчас.

— Да обидно, Рай. Зять вытащил мешок для сына. Митька собирался играть в путешественника. Уже подготовил термос с водой, палок набрал для костра. Он пошёл за этими… зефирками, крошечными такими. Знаешь, их в Америке на огне жарят. Возвращается, а мешка нет. Понимаю, глупо. Но Митька расстроен, зять негодует. Мешок-то хороший.

Раиса Павловна медленно поднялась, опираясь на край стола.