Женька, или Безумный круиз - Владимир Купрашевич

– Она у него симпатичная?

Ося уже немного нервно засмеялся.

– Да ничего…

Он показал на кресло, сам уселся на противоположное. В комнате тускло горела только лампочка торшера у журнального столика, и разглядеть интерьер помещения было трудно, но это и не особенно интересовало Женю. Она уже мыслями вернулась к своей проблеме, и с напряжением всматривалась в лицо молодого ученого, примеряясь можно ли ему довериться.

– Ну что, Клара…? – попытался угадать Ося.

– Нет, нет. С Кларой все в порядке. Она оклемалась, хотя мне и жаль ее ужасно.

– Мне тоже, – кивнул Ося.

– У меня другое, более деликатное, что ли, дело.

Ося усмехнулся и откинулся к спинке кресла.

– Определить степень родства, – уже более точно угадал он.

– А что, обращаются часто? – растерялась посетительница.

– В общем-то, да. Хотя это дело запретное. Только по официальным каналам…

– А если по неофициальным?

– Каким это? – блеснул глазами Ося.

– Здесь ставишь условия ты и я согласна на любое, – решительно ответила Женя.

Ося хмыкнул, словно прицениваясь.

Он уже не казался таким застенчивым симпатичным интеллигентом, которого Женя в коридоре приемного покоя учила жить… Или она тогда его не разглядела?

– У нас сейчас рыночные отношения, – напомнила она ему с усмешкой.

Ося на минуту задумался, потом, вдруг, согласился:

– Хорошо. Не знаю, зачем я это делаю, но попробую. Не потому, что мне назначен гонорар… Завтра вам обоим надо сдать кровь… Больше ничего. Через неделю придешь за результатом. Ко мне. Предварительно позвони. Но я ничего не гарантирую. Имеется в виду не качество заключения, а…официальный документ. Его я оформить не смогу… Только устное – да – нет.

Ося вынул из карандашницы ручку и на небольшом листке бумаги, торчавшем из пластмассовой коробки, набросал несколько строк.

Женя взяла протянутый ей листок и продолжала вопросительно смотреть на хозяина.

– Что? – недопонял тот.

– С чего ты решил, что это нужно мне?

– Догадываюсь, – усмехнулся Ося.

Женя поднялась и вышла в прихожую.

– Ты что-то знаешь? – спросила она уже из прихожей.

– Мне это и не нужно, – ответил из комнаты хозяин и только затем появился в прихожей.

– А скажи все-таки о Кларе. Почему у вас так? Она моя подруга… Замечательная девчонка и вместе вы… как друг для друга. Мне так казалось.

– Выходит, что не созданы, – пробормотал Ося. – У меня немного другие планы.

– Там, в Израиле? – берясь за ручку двери, спросила Женя.

– Там, – коротко бросил Ося после некоторой паузы.

– Ну да, ты человек дела и всякие, там душевные проблемы…

– Не для меня, – подсказал генетик.

Женя приоткрыла дверь.

– Ну, если ты у нас такой деловой, должно быть, и человек слова?

Ося выразительно, с удивлением посмотрел на нее.

– О результате никто ничего не должен знать.

– Разумеется.

Он открыл дверь, Женя шагнула на площадку, и едва не наскочила на молодую стройную женщину в темном платье, проходившую мимо. Та, скользнула взглядом в ее сторону и тотчас отвернувшись, продолжила путь к двери квартиры, из которой выходил Ипполит… Евгения, обернулась, чтобы проститься с Осей, успела перехватить его взгляд, и сразу поняла, где находится тот самый Израиль. Ей стало жаль старичка, которому в его годы, вероятно, трудно конкурировать с молодым и перспективным, но, разглядев безнадегу в глазах Оси, усомнилась, того ли она жалеет.

На улице моросил дождь, и Женя отказалась от намерения дойти до дома Василия пешком. Тем более что путь предстоял не близкий. Перебежав проезжую часть, она заскочила под прозрачную крышу трамвайной остановки. Среди столпившихся потенциальных пассажиров одна ссутулившаяся фигурка, стоявшая к ней спиной, в тонком коротком плаще, показалась ей знакомой. Женя присмотрелась и, немного поколебавшись, тронула ее за плечо.

– Клара?! Ты что здесь?

Клара обернулась. Мокрое лицо с опущенными ресницами создавало впечатление, что она плачет.

– Что с тобой?

– Ничего, – пожала плечами девчонка. – Ты сейчас была у него?

– Да,… Но… совсем по своему делу. Кларочка, у меня, в самом деле, к нему дело, о котором лучше никому не знать. Даже тебе. Там нет никакого криминала, но…

Клара механически кивнула головой и подняла, наконец, на нее глаза.

– Я верю.

– Послушай, Клара, я никак не думала, что ты так въедешь… Он же не тот, о котором можно переживать. Плюнь ты на него. Недозрелая самовлюбленность…

– Я стараюсь, – почти улыбнулась Клара.

– У него же в башке все запрограммировано, наука и карьера. Больше ничего. Такой, если и трахает баб, то только по инстинкту. Бог тебя относит от этого несчастья, а ты… Ты трамвая здесь ждешь, или что…?

Клара неопределенно кивнула головой и ничего не ответила.

– Его, – уже догадалась Женя.

– Конечно же нет. Уже… Я в клинику…

– Залетела? – ахнула Женя.

Клара опять опустила глаза.

– Это я виновата, – запричитала Женя, – Не уберегла тебя. Ну, ты и сама хороша! Я сколько тебя просвещала. Резинки было не найти?

Клара встряхнулась и подняла голову.

– Все нормально. Каждый получает то, что заслужил. Я приехала только чтобы еще раз убедиться, что решила все правильно.

Женя с подозрением посмотрела в ставшее вдруг спокойным лицо подруги. Перед ней снова стояла рассудительная разумная девочка, которая не только знает что делает, но знает даже, что будет делать дальше.

– И ты решилась?!.. – пробормотала Женя, когда Клара шагнула к распахнувшему двери вагону.

Клара не ответила, не обернулась, но в трамвай поднялась уверенно. Женя тоже могла доехать этим номером, но решила, что лучше подождать следующего. Убедить Клару, что та поступает ненормально и неправильно, она все равно не смогла бы. Наверное потому, что сама так не думала.

Василий в заляпанной одежде с бумажным колпаком на голове стоял босиком посреди комнаты между ведер и банок с красками и таращился в газету, так, словно прочел там объявление о начале новой мировой войны.

– Что с тобой? – недопоняла Женя пробираясь к нему. Тот что-то промямлил и снова уперся взглядом в газетную страницу.

– Что там? – отгибая угол газеты, спросила Женя.

В глаза ей сразу же бросилась фотография Андрея. На снимке он был как всегда серьезен и полон достоинства. Рядом фото какого-то небольшого корабля. «Очередная трагедия на море» – прочла Женя вслух.