Непобедимые скифы. Подвиги наших предков - Наталья Павлищева

Война разлучила две пары. Надолго ли и встретятся ли снова? Кто знает?

Но как раз оказавшись вдали от амазонок, оба парня поняли, что никакие прелести Милиды не смогут заменить простой улыбки дорогой сердцу девушки. Рядом, к зависти многих, была доступная красотка, а их сердца рвались к девичьему отряду, где на резвых лошадках мчались по степи ловкая Асиат и уже достаточно уверенная Лейла.

Стараясь заглушить в себе этот сердечный зов, оба друга, не сговариваясь, напрашивались на самые опасные задания, без конца, не давая себе ни покоя, ни отдыха, ездили по степи. У седел уже целыми пучками висели полотенца из скальпов врагов, но им все было мало.

Антир, заметив ненормальное рвение Аморга и Сагира, вдруг посоветовал Таксакису, которому парни подчинялись:

– Ты их придержи, сами же на рожон лезут!

Младший царь только развел руками:

– Их удержишь!

Очень часто неожиданные друзья уезжали в степь только вдвоем.

Вот и в этот раз они, не сговариваясь, собрались на разведку в ночь. Палий покачал головой:

– А стоит ли? Мы же знаем, что ойранцы у Меотиды, до них далеко, зачем ехать?

Разговор услышала Милида, тут же оказалась рядом. Амазонок не было, но и скифы мало обращали внимания на красотку. Окинув оценивающим взглядом Аморга, вдова решила взяться за Сагира.

– Сагир, мне нужно кое-что сказать тебе…

Сармат недовольно покосился на красотку:

– Говори.

Та вскинула брови:

– Ты меня боишься?

– Кто тебя может бояться?

– Так пойдем поговорим…

Не желая делать свой разговор с Милидой всеобщим достоянием, Сагир все же был вынужден отойти с ней в сторону от костра.

Вдова не сказала ничего нового:

– Ты меня совсем забыл, совсем забросил…

– В чем дело? Ты хотела, чтобы я взял тебя, – я взял. Столько раз, сколько ты желала…

– Так возьми меня сейчас! К чему тебе эта чужеземка?!

Глаза Сагира стали насмешливо жестокими:

– А сейчас не хочу!

Он уже почти повернулся, чтобы вернуться к костру, и тут Милида не выдержала:

– Я могу сделать тебя царем скифов!

– Что?! – изумился Сагир. Он и в мыслях такого не имел.

– Да, став царицей, я сделаю тебя царем! – В голосе вдовы Марсагета слышались прежние властно-капризные нотки.

Но к Сагиру вернулась его насмешливость:

– Кто тебя царицей-то изберет?!

– Не изберет, а поставит царь Дарий! Еще немного, и он одолеет вашего трусливого Иданфирса! Тогда Дарию будут подвластны все скифские земли, а я стану царицей скифов!

На миг Сагир замер, соображая, но только на миг. Его рука тут же схватила женщину за волосы и притянула к себе:

– Не бывать этому! Никогда твой никчемный Дарий, только и способный прятаться за спинами воинов, не одолеет скифов! И скифских земель тебе не видать! – Сармат вдруг фыркнул: – Если ты за этим бежала с Асиат, то зря старалась. Интересно, куда ты денешься, когда Дарию свернут шею?

Отпустив волосы женщины, Сагир даже руку отряхнул, как от какой-то заразы. Брезгливо поморщившись, добавил тоном, не оставляющим сомнений:

– И не вздумай сделать что плохое Асиат… или Лейле. Сам шею сверну, не посмотрю, что красивая, поняла?!

Ждать ответа не стал, бесшумно растворился в ночной мгле. А Милида бессильно опустилась на землю, едва не зарыдав в голос. Рушилось все: она не смогла настроить амазонок против скифов, отправила гонца к Дарию, но что-то не похоже, чтобы тот добрался, сами ойранцы едва живыми тащатся по степи… Одна надежда, что Антир уже отступил со своим войском почти в земли сарматов, дальше некуда, бой давать придется. А выстоять против огромной армии Дария невозможно, как ни ослабли персы в походе, но их попросту много. Только что она скажет Великому? Что сидела и ждала? К чему ему такая царица?

Милида злилась на Асиат, на Дайрану и тем более на Лейлу, все же отнявшую у нее Сагира. Где-то в глубине души женщина понимала, что сам Сагир ей не так уж и нужен. Отменный любовник, умеет ласкать, доводя до исступления, заставляя забыть обо всем?.. Даже при одном воспоминании о его горячих наглых руках Милиду обдало волной желания, появись Сагир снова, она забыла бы все его обидные слова и, кажется, попросту разделась, чтобы еще хоть раз почувствовать на своих бедрах его пальцы… Вдова не сразу пришла в себя, была вынуждена подышать полной грудью, но все равно с трудом смогла думать о чем-то другом.

Досадуя на себя, ведь стоит подумать о Сагире, как тело попросту требует его ласк, Милида со злорадством принялась размышлять, что сделает с проклятой Лейлой на глазах у сармата. А потом с ним самим… И снова тело захлестнула волна желания! Нет, она оставит Сагиру жизнь, только жизнь эта будет заключаться лишь в ожидании ночи с ней и горячих ласк до утра. А… а если он не захочет, вот тогда сармата ждет страшная и мучительная смерть!

Лето выдалось небывало жарким, так говорили все. С раннего утра до позднего вечера невыносимо пекло солнце, в небе ни облачка, даже легкий ветерок не шевелил высохшие травы… Жарко, душно, так и хотелось спрятаться в тень. Но позволить это себе Лейла не могла, она метала и метала стрелы в дальнюю цель. Глаза застилал пот, щипал их, девушка смахивала соленые капли рукавом и снова поднимала тяжелое налучье. Она уже уверенно попадала в цель с достаточно большого расстояния, но пускать стрелы без остановки одну за другой или натянуть самой тетиву на налучье, приводя лук в боевое состояние, никак не могла.

Однажды Вордер, смеясь, принялся рассказывать ей, как три сына Геракла – основатели их родов – тоже пытались по просьбе матери – женщины-змеи – натянуть лук отца. Старшему, Агафирсу, сорвавшаяся тетива попала по зубам, выбив передний. Второму, Гелону, поранила ногу. И только младший, Скиф, сумел натянуть тугую тетиву на налучье. Именно он забрал лук Геракла и стал лучшим охотником!

– Какую часть тела стараешься повредить ты?

– Я стараюсь справиться! – возмутилась Лейла. Амазонки многозначительно переглянулись между собой. Совсем недавно персиянка и помыслить не могла хоть шепотом возразить мужчине, а сейчас открыто возмущается несправедливой насмешке. Иногда Вордер нарочно поддевал Лейлу, чтобы вызвать ее возмущение, пусть учится защищать себя!

Снова и снова до боли в руках тянула тугую тетиву от одного крюка налучья до другого персиянка. Ее руки с каждым днем становились все сильнее, ноги тоже.

Понаблюдав за подругой, Асиат вдруг озорно поинтересовалась:

– Лейла, тебе нравятся мои сережки с осликами?

– Очень! – восхищенно заблестела глазами Лейла. Она приметила необычные серьги еще в Истрии и время от времени даже подходила к амазонке, чтобы потрогать дразнящихся осликов.