Антипсихология - Алексей Ивакин

В штате Айова, нарушавшим правила тюремного поведения, без согласия заключенных, вводили апоморфин (производное морфия -- сильнейшее рвотное средство). Доза выбиралась с таким расчетом, чтобы спустя четверть часа начиналась неукротимая рвота. Такая рвота могла продолжаться до часа. Рвоте сопутствовало падение давления, приводящее к обморокам и даже коме.

В штате Калифорния в ходу была практика так называемых неопределенных "приговоров". Суд штата в те годы мог, например, приговорить преступника за кражу со взломом к сроку заключения "от одного года до 15 лет". При этом, сколько в действительности лет человек проведет в тюрьме -- решала тюремная администрация.

Даже сталинские "тройки" не додумались до издевательств, логически вытекавших все из той же скиннеровской психологии.

В 1969 году в журнале Американской медицинской ассоциации было опубликовано письмо врачей-психиатров Ф. Эрвина, В. Марка и У. Суита. В нем, в частности, рекомендовалось:

"...ставить диагноз "патология мозга" всем непокорным жителям трущоб и лечить их с помощью психохирургии".

Психохирургия -- это разрушение или удаление ткани головного мозга с целью изменения поведения.

В 70-е годы психохирургию преподносили как оптимальный.метод лечения неправильного поведения у детей (!). Считалось, что "небольшая операция" на лобных долях и гипоталамусе является лучшей профилактикой, позволяющей оградить общество от насилия, которое может проявить ребенок, когда вырастет...

Психиатрия была настолько увлечена возможностью "модифицировать поведение", что пренебрегала не только этическими нормами, но и таким очевидным для медицинской науки постулатом, как хрупкость и незаменимость нервных тканей и отсутствие жесткой структурированности нервной деятельности (в мозге не существует анатомически определенных зон, отвечающих за разные формы поведения; эти зоны функциональны, они работают совместно -- как бы в сложнейшем пространственно организованном ансамбле).

Ни в 70-х годах, ни сегодня наука не имеет четких, пространственных представлений о деятельности мозга. Мы до сих пор не знаем, как работают наша память, мышление и чувства.

В штате Миссисипи доктор О. Энди проводил операции на мозге детей. По поводу одного из наблюдаемых случаев он писал: "Для того чтобы улучшить поведение ребенка, его пришлось оперировать четыре раза (!)". Спустя несколько лет доктор сообщает про того же больного: "И. стал более подчиняемым... однако у пациента отмечаются сильное ослабление памяти и явная деградация с точки зрения интеллекта". -

Выясняется, что скрытая задача психохирургии ровно та же, что и всех остальных "модификаторов поведения".

Побочные эффекты нейрохирургической операции известны любому психиатру или невропатологу. Она может сопровождаться нарушением памяти и речи, утратой способности к абстрактному мышлению, невозможностью сдерживать собственные эмоции, параличами, недержанием мочи, эпилептическими припадками и т. д.

Выходит, что все это теряет всякое значение, если где-то маячит главная задача, а именно: сделать человека внушаемым до полной управляемости.

Еще один вариант модификации поведения предложил занимавшийся в середине 60-х годов вопросами нейрофизиологии влияния LSD на нервную клетку профессор Йельского университета Хосе Дельгадо в книге с характерным названием "Физический контроль за разумом: путь к психоцивилизованному обществу" в Нью-Йорке в 1969 году.

Профессор Дельгадо подхватил упоминавшееся Лири понятие ЭРМ (электрическое раздражение мозга). С помощью вживленных в мозг электродов Дельгадо предлагал устанавливать дистанционный контроль за людьми. С помощью компьютера разрабатывалась программа для избирательного подавления различных эмоций по мере того, как их фиксирует электроэнцефалограмма.

"Между мозгом субъекта и компьютером, с помощью радиоволн, можно установить систему двусторонней связи... Когда прибор распознает тревогу, депрессию или гнев, автоматически включается стимуляция специфических тормозящих структур".

Дельгадо опробовал компьютеры на пациентах больниц для душевнобольных. Приборы были запрограммированы так, чтобы "посылать тормозящие импульсы в случае резких изменений характеристик энцефалограммы -- свидетельстве грозящего непредсказуемого поведения". Однако доктор Дельгадо не намерен был ограничиться ЭРМ на подобных пациентах. Он, а за ним и целый ряд его высокоученых коллег предсказывали, что ЭРМ должна превратиться в "основное средство запрограммированного контроля человеческого поведения на социальном уровне".

Дельгадо считал, что некий гигантский компьютер с обратной связью должен со временем заменить... правительство.

Самой же последней новинкой в этой области является генная инженерия. Работы в этом направлении ведутся с 70-х годов. Уже тогда предлагался массовый генетический скрининг с целью выявления генетически дефектных людей и с их последующей стерилизацией или специальной операцией, проведенной на их семенном материале. Дабы "неправильное" поведение не было передано потомству.

Думается, нет нужды комментировать и дальше эти "подходы". Запах печей концлагеря освежает подобную науку.

Когда бывший "пророк LSD", говоря об удовольствиях, связанных с приемом галлюциногенных наркотиков, ставил их в один ряд с "психогенетической хирургической операцией" и "нейроэлектрическим экстазом", он, безусловно, знал, что говорит.

Лири имел в виду не удовольствия отдельной, самодостаточной личности, но -- наслаждение, которое может испытывать идиот, когда кто-то со стороны указал ему, что следует делать и как себя вести.

Высший пик удовольствий по Лири полярно противоположен высшему благу многовековой христианской культуры. В ней каждый человек согрет началом индивидуальности, ведь он -- образ и подобие Божье.

После явления Христа человек получил право на высшую самостоятельность и чувство автономности поведения. Он мог теперь сверять свои поступки не с внешними силами (жрецами или "маной"), а лишь со своей внутренней Верой -- совестью.

В язычестве поведение человека полностью определялось родом или кастой. Языческий человек не мог быть индивидуальностью, не имел права мыслить самостоятельно. За него думали и принимали решения старейшины или жрецы. От эпидемии приема LSD (попытки вернуться к древнему обезличенному восприятию) до манипулирования сознанием (насильственной попытки привить "массам" обезличенное мышление) расстояние меньше чем один шаг -- это разные стороны одного и того же процесса.

Интересно, что, в отличие от большинства зарубежных классиков психиатрии и психологии, именно работы Скиннера и Дельгадо в нашей стране, в конце 60-х -- начале 70-х годов, переводились и издавались. Конечно, издавались они в урезанном до неузнаваемости виде, микроскопическими, доступными лишь советской элите тиражами, но все-таки издавались.

Из предисловий к ним явствовало, "что эти работы, хотя и написаны они авторами, имеющими несчастье жить в обществе загнивающего капитализма, тем не менее, содержат в себе определенную "идеологическую близость".

Технические приемы модификации поведения стали у нас широко использоваться с возникновением отдельной наркологической службы. Советские и постсоветские специалисты относились и продолжают относиться к людям, страдающим алкоголизмом и наркоманиями, как к "низшей касте", к существам, которые не в состоянии управлять собственным поведением, -- а, следовательно, их поведение должна, имеет право направлять психиатрическая или наркологическая "элита".

Большинство так называемых "новых" и "универсальных" методов лечения алкоголиков и наркоманов, как раньше, так и теперь, сводилось и сводится к приемам, описанным Скиннером и иже с ним. Как правило, такие методы рекламируются и подаются как дающие определенную гарантию. Хотя все они взяты из канонов давно изжитой на Западе "поведенческой инженерии".

В начале 70-х годов в Сайнаноне (США) была разработана особая форма групповой терапии для наркоманов. Дж. Наэм рассматривает эту программу как "психологическое карате", целью которого является "унижение, оскорбление и эмоциональное подавление наркоманов". Уже упомянутый нами Б. Маливер писал, что, в отличие от обычных форм групповой терапии, программа Сайнанона "приспособлена к низкому происхождению пациентов и вероятности того, что они окажутся неграми или пуэрториканцами".

В 90-х годах в нашей стране появилось множество абсолютно неотличимых от сайнанонской "оригинальных" программ лечения алкоголиков и наркоманов. Каждая из них объявляется в рекламе новейшим открытием в области медицины.

"Минимальный унифицированный курс лечения больных хроническим алкоголизмом" -- приказ Минздрава СССР, который должны были выполнять все врачи-наркологи начала 80-х годов, -- включал в себя так называемую УРТ -- условно-рефлекторную терапию. Она подразумевала обязательную выработку отрицательного рефлекса на алкоголь посредством серии "апоморфино-рвотных сеансов". То есть врачи показывали или давали понюхать спиртной напиток на фоне введения апоморфина. Возникала неукротимая рвота -- в точности, как и у заключённых американских тюрем.