Власть книжного червя. Том 4 - Kazuki Miya

Однако кажется, что мнение Хиршур полностью совпадало с мнением всех собравшихся. Они все сочли мой ответ крайне оскорбительным.

— И что ты хочешь этим сказать? — тихо спросил Иммануил, а его бесстрастные серые глаза остановились на моем лице. — Я вырос в храме и считаю, что знаю о нем больше, чем кто-либо другой.

Ах… Упс. Я сейчас сказала кому-то, кто вырос в храме, что он ничего не знает о храмовой жизни. Могу понять, почему мои слова были восприняты как оскорбление.

— Я обращалась к профессорам, когда говорила это. В вашем случае дворянство — это то, что вы пытаетесь постичь, — ответила я, пытаясь смягчить его и пояснить свою позицию. Иммануил нахмурился, да и часть профессоров тоже выглядели довольно ошарашенными, так что мне пришлось продолжать и объяснять дальше. — Я кандидатка в эрцгерцоги, которая заняла первое место на своем курсе. Вы действительно думаете, что мой запас маны можно сравнить с запасом маны синих жрецов и жриц, которые никогда не посещали Королевскую академию, не владеют штаппе и не учились сжимать свою ману? Конечно, это невозможно.

Глаза Рауффена и других профессоров распахнулись, а на их лицах явно отразилось понимание. Иммануил на мгновение открыл рот, собираясь что-то сказать, но все же сжал губы и скрипнул зубами. Он явно хотел оспорить мои слова, но не знал как это сделать.

— Профессор Рауффен, вы говорили, что большому числу синих жрецов и жриц требуется несколько дней для того, чтобы провести церемонию, — продолжила я. — Но разве у вас самого нет маны чтобы заменить нескольких синих жрецов?

— Я не могу точно сказать, потому что не знаю как это будет измеряться, — ответил Рауффен. — Но я думаю, что действительно мог бы передать достаточно, чтобы заменить нескольких жрецов.

Вполне естественно, что он мог бы сделать это. В конце концов он был высшим дворянином, которого выбрали для получения гражданства Суверении и работы профессором в Королевской Академии. Абсурдно даже сравнивать его способности с синими жрецами.

Когда Рауффен кивнул сам себе, убеждаясь в моей правоте, Гундольф снова вступил в разговор и наклонился вперед, нависая над своим столом.

— Я понимаю, что все мы, профессора, имеем достаточное количество маны, чтобы провести ритуал, и что вы в этом отношении не являетесь кем-то исключительным, — сказал он. — Но как вы можете объяснить такие краткие сроки его проведения?

— Дворяне имеют доступ ко многим вещам, которые недоступны для синих жрецов, — ответила я. — Дело вот в чем. Мой большой объем маны действительно сыграл свою роль, но самым главным фактом были имеющиеся у меня восстанавливающие зелья.

— Ааа, понятно, — кивнул Гундольф, поглаживая зелья, висящие у него на поясе.

Дворяне всегда носят с собой зелья восстановления на случай, если они случайно используют слишком много маны во время занятий или по какой-либо еще причине. Храмовые жрецы, напротив, никогда не обучались в Академии, поэтому они так и не научились готовить зелья для своих нужд. У них не было другого выбора, кроме как ждать, пока их мана восстановится естественным путем, что играло большую роль в большинстве повседневных действий.

Конечно, Фердинанд варил для меня зелья, которые были намного эффективнее тех, которым учили детей в Королевской академии, но у меня не было причин указывать на этот факт. Важно было просто натолкнуть Гундольфа на мысль о том, что у дворян, в отличие от жрецов, есть свои способы быстро восстановить ману.

— Если подвести итог, — сказал профессор. — У вас с собой было много восстанавливающих зелий. В результате вам не нужно было ждать целый день, пока ваша мана восполнится или меняться местами с другими, чтобы избежать прерывания ритуала. Я верно понял?

После того, как он озвучил все это вслух, другие профессора кажется тоже поняли всю ситуацию. Это был хороший знак. Надеюсь, они позволят мне закончить допрос на этой ноте.

— Как и сказал профессор Гундольф, я просто по-своему уникальна, так как являюсь кандидатом в эрцгерцоги и при этом несу службу, как Верховный епископ, — заключила я. — Поэтому в событиях того дня нет ничего необычного. Любой профессор мог бы провести этот ритуал, если бы у него был божественный инструмент, и он бы знал необходимые молитвы.

Я предположила, что мы уже все уладили, и поэтому с облегчением вздохнула, но профессор Рауффен внезапно снова вскинул голову.

— Леди Розмайн, мне сказали, что ты создала божественный инструмент для ритуала восстановления, — сказал он. — Не могла бы ты прояснить этот момент?

— Как ты смеешь создавать ложный божественный инструмент! — завизжала Фрауларм. — Я с трудом могу поверить в такое неуважение!

К этому моменту, все уже привыкли к ее внезапным вспышкам, поэтому только бросали на нее неодобрительные взгляды, но больше никак не реагировали.

Я тоже посмотрела на Фрауларм, а после на Рауффена.

— Как вы все знаете, я выросла в храме, поэтому когда дело доходит до оружия и тому подобного, я знакома только с божественными инструментами, которые держат статуи богов в храме. Лорд Фердинанд легко создаёт как обычное оружие, так и божественные инструменты, но, как бы это не смущало, я так не могу. Я могу превращать свой штаппе в первую очередь только в божественные инструменты, потому что больше всего знакома именно с ними. Я полагаю, что если бы у синих жрецов было бы штаппе, они бы столкнулись с той же проблемой.

Мои слова можно было трактовать следующим образом. Среднестатистический дворянин не может создавать божественные инструменты, так как он не был достаточно хорошо знаком с ними, для тщательной визуализации.

Хильдебранд посмотрел прямо на меня, и его светло-фиолетовые глаза блеснули.

— Розмайн, на что похожи божественные инструменты? — спросил он, нарушая молчание, которое царило в зале до этого момента. — Я хочу увидеть один.

— Эм…

В комнате стало еще тише. Никто не ожидал, что принц заговорит. Артур положил руку на плечо своему господину, чтобы тот понял свою ошибку и больше ничего не говорил.

— Значит ты