Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун

планета пережила настоящее нашествие живых существ — так называемый кембрийский взрыв, — когда за считанные по историческим меркам часы появилось большинство видов живых существ. Сегодня мы стали свидетелями кембрийского взрыва техники. Новые образцы рождаются каждый день, развиваются с ошеломляющей скоростью, и каждая новая технология становится орудием для создания еще более новых технологий. Изобретение компьютера породило невероятное количество новых инструментов — от смартфона до космического корабля и роботизированной хирургии. Мы присутствуем при настоящем взрыве инноваций, за которыми наш разум уже не в силах уследить. Хотя мы сами создали это новое царство — Техниум.

На экране снова появилась страшная диаграмма, где черный пузырь полностью поглощал голубой цвет человечества. Технологии убьют человечество? Это было бы ужасно. И все же Лэнгдон чувствовал, что так не может случиться. Будущее, в котором чудовища вроде Терминатора охотятся за людьми, противоречит самой сути учения Дарвина. Люди контролируют технологии, у людей есть инстинкт самосохранения, люди никогда не позволят технологиям одолеть себя.

Но он сам понимал наивность подобных мыслей. Пообщавшись с детищем Эдмонда Уинстоном, Лэнгдон получил возможность увидеть реальное положение дел в области искусственного интеллекта. Пока Уинстон верно служил Эдмонду, но было очевидно, что недалек тот час, когда машины, ему подобные, начнут сами принимать решения и преследовать свои собственные интересы.

— Царство техники предсказывали давно, — говорил Эдмонд, — но мне удалось смоделировать его и показать, что будет значить для нас его наступление. — Он указал рукой на темный пузырь, который на отметке 2050 года заполнял экран и, значит, абсолютно доминировал на планете. — Согласен, на первый взгляд довольно мрачная картина… — Эдмонд умолк и в глазах его заиграли знакомые озорные огоньки. — Но давайте присмотримся повнимательнее.

На экране снова включилось увеличение, и стало видно, что на самом деле огромный пузырь не черного цвета, а темно-лилового.

— Как видите, черный пузырь техники, поглощая человека, приобрел другой оттенок — лиловый, — словно произошло смешение двух цветов.

Лэнгдон не понимал, радоваться этому или печалиться.

— Мы имеем дело с редчайшим эволюционным процессом, который называется облигантный эндосимбиоз, — говорил Эдмонд. — Обычно эволюция проходит в форме бифуркации — один вид расщепляется на два. Но иногда, в редких случаях, два вида сливаются в один. Это происходит тогда, когда эти два вида не смогут выжить один без другого. И вместо разделения происходит слияние.

Это слияние напомнило Лэнгдону о синкретизме — когда две разные религии объединяются и образуют третью, совершенно новую.

— Если вы до сих пор не почувствовали слияния человека и техники, — продолжал Эдмонд, — оглянитесь вокруг.

На экране замелькали слайды — люди с мобильными телефонами, в очках виртуальной реальности, с bluetooth-наушниками; на пробежке с музыкальными плеерами; «умная колонка» посреди стола на семейном обеде; ребенок в коляске, играющий с планшетом.

— И это только первые шаги на пути симбиоза, — продолжал Эдмонд. — Мы уже начинаем вживлять электронные чипы в мозг, запускаем в систему кровообращения поглощающих холестерин наноботов, производим искусственные конечности, которые управляются нашим мозгом, используем инструменты генетической коррекции, такие как CRISPR[380], для улучшения нашего генома и в прямом смысле конструируем и создаем улучшенные версии человека. — Лицо Эдмонда светилось страстью и вдохновением. — Человек на наших глазах превращается во что-то иное, — провозгласил он. — Мы становимся гибридом — сплавом биологии и технологии. Орудия, которые сегодня живут вне нашего тела — смартфоны, наушники, очки, медицинские препараты, — через пятьдесят лет будут встроены в наш организм в таком количестве, что мы перестанем быть Homo sapiens.

Позади Эдмонда появилась знакомая картина эволюции от шимпанзе до современного человека.

— Не успев оглянуться, — говорил Эдмонд, — мы откроем новую страницу в эволюционной книжке с движущимися картинками. И когда это произойдет, мы будем смотреть на современного Homo sapiens так же, как сейчас смотрим на неандертальца. Новые технологии — кибернетика, синтетический интеллект, крионика, молекулярная инженерия и виртуальная реальность навсегда изменят самое понятие человек. Я знаю, многие из вас верят, что Homo sapiens — любимое творение Бога. И понимаю, это новое знание может восприниматься как конец света. Но прошу вас, поверьте мне… Наше будущее — прекрасно, оно куда ярче, чем может показаться.

С небывалым энтузиазмом и оптимизмом великий футуролог начал рисовать такие захватывающие перспективы, что у Лэнгдона закружилась голова.

Эдмонд рассказывал о будущем, где технологии станут такими дешевыми и доступными, что окончательно сотрут грань между имущими и неимущими. Где решены проблемы с питьевой водой, где нет голода и есть изобилие экологически чистой энергии. Где с помощью геномной медицины побеждены болезни вроде рака, убивающего Эдмонда. Где вся мощь Интернета направлена на образование, которое становится доступным даже в самых отдаленных уголках земного шара. Где роботизированные конвейерные линии освободили людей от однообразной работы, и люди получили возможность заняться творчеством в тех областях, о которых прежде и не подозревали. И самое главное — в этом будущем революционные технологии позволят удовлетворить все жизненные потребности людей, а значит, борьба за ресурсы прекратится.

Эта картина светлого будущего вызвала у Лэнгдона необычайный прилив сил. Он представил себе миллионы зрителей по всему миру, которые испытывали точно такую же незыблемую уверенность в завтрашнем дне.

— Одно только печалит меня в этом чудесном завтра, — сказал Эдмонд дрогнувшим голосом. — Сам я не смогу увидеть его. Об этом не знали даже самые близкие мои друзья: я очень болен. И, увы, моим планам на долгую жизнь не суждено сбыться. — Он горько улыбнулся. — К тому времени как вы увидите это, мне останется жить несколько недель, а возможно, и дней. Друзья мои, хочу, чтобы вы знали: для меня величайшая честь и огромное счастье выступить сегодня перед вами. Спасибо всем, кто слушал меня.

Амбра и Лэнгдон, стоя, с восхищением и печалью смотрели на лицо дорогого друга, который прощался с миром.

— Мы переживаем странный исторический момент, — говорил Эдмонд. — Многим кажется — все в мире перевернулось с ног на голову, и все идет не так, как мы представляли себе. Но сомнение — обычный спутник перемен; все новое поначалу вызывает неуверенность и страх. Заклинаю вас, верьте: творческие возможности человека и любовь способны творить чудеса, эти две силы вместе способны рассеять любой мрак.

Лэнгдон посмотрел на Амбру. По щекам ее текли слезы. Он нежно приобнял ее. Их умирающий друг говорил миру последние слова.

— В недалеком будущем, — продолжал Эдмонд, — мы перерастем себя, обретем могущество, превосходящее самые дерзкие мечты. Надеюсь, мы не забудем при этом мудрость великого Черчилля: «Цена величия — это ответственность».

Эти слова эхом отозвались в душе Лэнгдона. Он всегда сомневался, хватит ли у человечества мудрости