Смертельный эксперимент - Роберт Сойер

Кэти сидела на диване с читальным планшетом в руках. Питер сел рядом с ней, открыл твердый переплет своей книги и начал читать:

Это было лучшее из всех времен, это было худшее из всех времен, это был век мудрости, это был век глупости, это была эпоха веры, это была эпоха безверия, это была пора Света, это была пора Мрака, это была весна надежды, это была зима отчаяния, перед нами было все, перед нами не было ничего, мы все должны были отправиться на Небеса, мы все должны были отправиться в противоположную сторону.

Питер улыбнулся про себя: сентенция, достойная его двойника Духа. Возможно, оплата за каждое слово столь же способствует удлинению мыслей, как и посмертное бытие.

Он так и не продвинулся дальше этой фразы, когда краем глаза заметил, что Кэти отложила свой планшет и явно хочет поговорить. Питер вопросительно посмотрел ей в лицо.

— Эта сыщица, Фило, сегодня снова пришла ко мне на работу, — сказала она, откинув со лба волосы.

Питер захлопнул книгу и положил ее на журнальный столик у дивана.

— Лучше б она оставила тебя в покое.

Кэти кивнула:

— Мне бы этого тоже хотелось — не могу сказать, что она сама мне не понравилась, она была достаточно вежлива. Но она считает, что существует какая-то связь между смертью отца и убийством Ханса.

Питер удивленно уставился на нее:

— Твой отец умер из-за разрыва аневризмы или чего-то в этом роде.

— Я тоже так думала. Но инспекторша сказала, что его могли убить преднамеренно. Он был на антидепрессанте, который называется фенелзин, и…

— Род? На антидепрессанте?

Кэти кивнула:

— Меня это тоже удивило. Инспекторша сказала, что он съел что-то такое, чего не должен был есть, и это вызвало гипертонический криз. При его состоянии здоровья это и послужило причиной смерти.

— Это наверняка был несчастный случай, — сказал Питер. — Он не обратил внимания или просто не понял, что сказал ему его врач.

— Ты же знаешь, мой отец был очень педантичен. Инспектор Фило считает, что заказ на ужин ему подменили.

Питер не мог этому поверить.

— В самом деле?

— По крайней мере она мне так сказала. — Пауза. — Ты помнишь Жана-Луи Десаля?

— Жана-Луи… ты имеешь в виду Удара?

— Удара?

— Его так прозвали в университете. У него были такие вздутые вены на лбу. Казалось, что его вот-вот хватит удар. — Питер посмотрел в окно гостиной. — Удар Десаль. Боже, я ни разу за все эти годы не вспомнил о нем. Интересно, кем он стал?

— Мне сказали, он врач. Его допуск, похоже, использовали для доступа к истории болезни отца.

— Но что Удар мог иметь против твоего отца? Я хочу сказать, хм, ведь они даже не были знакомы.

— Инспекторша думает, что кто-то воспользовался допуском Десаля.

— Вот как.

— И еще, — Кэти чуть помедлила, — эта инспекторша знает обо мне и Хансе.

— Ты рассказала ей?

— Разумеется, нет. Это не ее ума дело. Но кто-то ей рассказал.

У Питера перехватило дыхание.

— Я так и думал, что все в твоей конторе знают. — Он стукнул ладонью по подлокотнику дивана. — Проклятие!

— Поверь, — грустно сказала Кэти, — мне все это так же неприятно, как и тебе.

Питер кивнул:

— Я знаю. Прости.

В голосе Кэти была осторожность и неуверенность, она словно нащупывала почву:

— Я все пытаюсь угадать, кто мог так ненавидеть Ханса и отца.

— И что, есть какие-нибудь соображения?

Она посмотрела на него долгим, испытующим взглядом. Наконец просто и буднично спросила:

— Питер, это ты сделал?

— Что?

Кэти с трудом проглотила застрявший в горле комок.

— Ты подстроил убийства Ханса и моего отца?

— Я ни хрена не верю во всю эту муть, — возмутился Питер.

Кэти молча продолжала глядеть на него.

— И как только такое могло прийти тебе в голову?

Она чуть помедлила. Буря чувств отразилась на ее лице — трепет от того, что она должна задать этот вопрос, страх перед тем, каким может оказаться ответ, стыд, что у нее вообще могли появиться подобные мысли, вскипающий гнев.

— Я не знаю, — сказала она дрожащим голосом. — Ну просто… у тебя ведь в некотором роде был мотив.

— Что касается Ханса, возможно, но твой отец? — Питер развел руками. — Если бы я убивал каждого, кого считаю идиотом, то все улицы были бы завалены трупами.

Кэти молчала.

— Кроме того, — добавил Питер, чтобы нарушить затянувшееся молчание, — я не единственный разгневанный муж, который хотел бы навсегда избавиться от Ханса.

Кэти посмотрела ему прямо в глаза:

— Но даже если то, что ты сказал насчет других разгневанных мужей, верно, никому из них не нужна была смерть моего отца.

— Эта тупоголовая сыщица заразила тебя своей паранойей. Клянусь, я не убивал ни твоего отца, ни… — это имя он произнес сквозь зубы, стиснув челюсти, — …Ханса.

— Но если она права и это были подстроенные смерти…

— Во всяком случае, не я их подстраивал. Бог ты мой, за кого же ты меня принимаешь?

Она тряхнула головой:

— Прости. Я знаю, что ты не стал бы делать ничего подобного. Просто дело в том, ну, это похоже на то, что, будь на твоем месте кто-нибудь другой, он мог бы это сделать… если бы этот другой был не ты, вот так-то.

— Но я же сказал тебе… о Боже!

— Что?

— Ничего.

— Нет, что-то не так. Скажи мне.

Питер уже вскочил на ноги.

— Потом. Мне нужно срочно поговорить с Саркаром.

— С Саркаром? Ты считаешь, что это он?

— Боже, конечно, нет. Это ведь не Ханс написал «Сатанинские стихи».

— Но…

— Мне нужно идти. Я вернусь поздно. — Питер схватил пальто и вышел из дома.

Питер вел машину по Пост-роуд к Бэйвью-авеню. Он включил радиотелефон и нажал клавишу, запрограммированную набирать номер домашнего телефона Саркара. Трубку взяла его жена.

— Алло?

— Привет, Рахима. Это Питер.

— Питер! Как приятно тебя слышать!

— Спасибо. Саркар дома?

— Он внизу, смотрит хоккей.

— Ты не могла бы позвать его, а? Это очень важно.

— Ха, — задумчиво сказала Рахима, — мне никогда еще не приходилось разговаривать с ним во время хоккейного матча. Погоди секунду.

Наконец послышался голос Саркара:

— Счет шесть-шесть, назначено дополнительное время, Питер, тебя может спасти только то, что дело и впрямь окажется очень важным.

— Прости, — извинился Питер. — Но послушай, ты читал в газете об убийстве, ну, когда жертву еще и изуродовали? Помнишь, несколько недель тому назад?

— Да, кажется, припоминаю.

— Убили одного из сослуживцев Кэти.

— Вот оно что.

— И… — начал было Питер, но осекся. — Что?