Первый парень на «горшке» - Тата Кит

начало казаться, что у меня даже температура поднялась. В дверь позвонили.

Слишком резво спрыгнул с дивана и только у двери замедлился. Напустил на лицо хмурости, взъерошил волоса и открыл дверь, специально покашливая.

– Привет, – сказала Оля.

Я хотел услышать это слово, но точно не от бывшей, о существовании которой успел забыть.

Только сейчас догнал, что меня не ломало так после расставания с Олей, как это происходит с Августиной.

– Слушаю, – бросил я ей равнодушно и подпер плечом дверь, ясно дав понять, что в квартиру её пускать не собираюсь.

– Рам, – одинокая слеза выкатилась из ее глаза и прочертила мокрую дорожку по «штукатурке» на щеке. Театрально так. – Ты даже не впустишь меня в квартиру?

– В темпе, – терял я терпение. – Либо говори, зачем пришла, либо вали. У меня нет на тебя времени.

– Ты даже не спросишь, что случилось? – всхлипнула она так, что звук этот разлетелся по всему подъезду и влетел в мою квартиру. – Тебе совсем не интересно? Ты не один?

Грёбаный пулемет стремных вопросов.

– Что. Тебе. От. Меня. Нужно? – выговорил я по слову, то и дело бросая взгляд ей за спину, боясь, что из лифта может выйти Августина и совсем не обрадуется увиденному. Моя репутация и так на сопле висит, а если еще и этот косяк, то вообще капец всему.

– Мне негде ночевать. Рома выгнал меня, – призналась, наконец, Оля и щенячьими глазами ждала, что я скажу в ответ на это.

– А я здесь при чем? – усмехнулся я совсем не от веселья. – Вали к подружкам, возвращайся к родителям или к любому другому бывшему.

– То есть ты просто так меня выгонишь на ночь глядя? – вторая слеза театрально потекла по щеке.

– Могу еще и подтолкнуть, чтобы твой уход прошёл как можно быстрее. Хочешь?

– Рам, пожалуйста, – пролепетала она едва слышно и ударилась в самый настоящий слёзный водопад.

– Я вызову тебе такси и оплачу номер в гостинице, если тебе принципиально этим вечером достать именно меня. Но в квартиру ко мне ты не попадешь.

– Почему? Ты кого-то ждешь? – как-то неожиданно быстро слёзы на ее лице высохли и от подстреленной лани у моего порога не осталось ни намека. – Ту колхозницу из деревни, у которой выходные провел? Серьёзно?

– Тебе напомнить, из какой дыры приехала ты? – шагнул я к ней и приблизил свое лицо к ее. Всю спесь с ее лица сдуло быстрее, чем я успел бы моргнуть. – Вали из моего дома. Мы расстались, и мне плевать, где ты и с кем.

– Ясно, – едкая усмешка скривила ее напомаженные губы. – Папочка уже позвонил тебе и всё рассказал?

Свёл брови, совершенно не понимая, что она несет.

– Ну и пошёл ты, – выплюнула Оля, начиная всё больше походить на ведьму. – Ты и твой папочка. Уроды!

Находясь в полной растерянности, и не понимая, что только что произошло, проследил за тем, как Оля повернулась и, стуча каблуками по плитке, зашагала к лифту, створки которого разъехались, и я сразу попал в омут практически черных глаз Августины.

Твою мать! – выругался я в своей башке и мысленно дал себе пинка, когда взгляд Августины переместился с меня на Олю. Маленькая черная бровь слегка дернулась.

– Хацапетовка твоя приехала, – ядовито сказала Оля и вошла в лифт, специально задев плечом Августину, в руках которой был бумажный пакет, прижатый её к груди.

Августина не стала ей ничем отвечать. Стерпела всё с легкой беззлобной усмешкой, как мамочки терпят капризы маленьких детей.

– Привет, – сказала она достаточно спокойно и уравновешенно, остановившись в двух шагах от меня.

– Привет. Августина я… она… В общем, там всё. Везде всё, – начал я лихорадочно оправдываться, боясь, что она что-то могла понять не так. –Она пришла, но я ее не впустил… Я только тебя ждал…

– Не волнуйся ты так, – легкая улыбка в уголках ее губ совсем не коснулась глаз. – Держи, – протянула Августина мне пакет, наполненный чем-то съестным и даже горячим. – Здесь мёд, варенье малиновое, имбирь, лимоны, и я тебе сварила куриный бульон. Он в термосе, но ты всё равно его лучше сразу съешь, пока свежий. Ну, и там по мелочи.

– Ты не зайдешь? – отошел я чуть в сторону, приглашая ее в квартиру.

– Мне нужно в общагу, – качнула Августина головой и спрятала руки за спиной. – Таня на ужин ждёт. А ты выздоравливай, Рамиль.

– Разреши хотя бы до общаги тебя довезти. Уже темно.

– Меня внизу ждёт такси. А тебе нужно отдыхать.

– Зайди хотя бы на пять минут, – еще немного и я начну упрашивать ее как мелкий пацан просит купить ему конфеты.

– Потому что ты освободился, и теперь есть пятиминутный перерыв для меня? – многозначительно кивнула она в сторону лифта. И снова в ее улыбке не было ни капли веселья.

– Я уже сказал, что с этим всё. Со всеми – всё.

– Ты сказал, а я минуту назад снова почувствовала себя стоящей в очереди за одной из твоих бывших, чтобы получить свою порцию внимания. Я так не хочу, Рамиль.

– Помнишь, как ты сказала, что я тебе совсем не нужен? – напомнил я ей, указав взглядом на полный пакет, словно поймав ее на лжи.

– Соврала, – ответила она просто, не отводя взгляда. – Но и кружить вокруг тебя в одном хороводе с твоими бывшими, настоящими и будущими подружками я не хочу. Ешь бульон и выздоравливай, Рамиль. Мне пора.

Сказав это, Августина подошла к лифту, вызвала его и зашла внутрь. Ни разу на меня больше не посмотрев, скрылась за металлическими створками.

Глава 47. Августина

Бабье лето. Солнце припекает голову, хочется снять с себя куртку и дойти до общаги в одной футболке, но прохладный ветер вынуждает держать себя в руках и не зарабатывать сезонную простуду раньше, чем выпадет первый снег.

Одного простывшего на мою голову достаточно.

Боже! Я призналась ему, что соврала. Да, что там?! Этим признанием я фактически расписалась в том,